— Если что, — перепрыгнув в челнок, Саша подмигнул ребятам, — скажем, что мы купцы.
Все захохотали. Косматые молодые парни, похожие на пьяных рок-звезд, мало напоминали торговцев.
Подумав, Александр прихватил с циулы несколько отрезов тканей: раз уж купцы, так чтоб было чем, при нужде, торговать.
— Ну! — Парни все никак не могли успокоиться. — Мы теперь и в самом деле торговцы. Продадим-купим — разбогатеем!
— Ага, разбогатеешь с вами, — усаживаясь в лодку, ухмыльнулся молодой человек. — Серебро-то хоть считать умеете? Денарий от солида отличите? А, к черту. Погребли, братцы!
Сам он уселся на корме и внимательно осматривал густо поросшие камышом и плакучими ивами берега. Парни тоже все примечали, и куда больше, чем Саша. Они же были людьми своей эпохи, внимательными, памятливыми.
Фредегар обернулся, показал на стоявшие у самого берега верши — тут были установлены рыбацкие сети. Да-а, выходит, бережок-то не столь уж пустынный. Значит, где-то поблизости деревня.
Александр задумчиво посмотрел в светло-синее, с белыми редкими облаками небо.
Сколько Хенгист сегодня проплыл? Наверное, километров пятьдесят — семьдесят. Так и плыли-то, считай, всего полдня. Правильно, средняя скорость парусника при относительно удачном ветре — километров сто, сто пятьдесят в день. А пешком за то же время можно пройти километров тридцать — сорок. И не факт, что на коне быстрее — дороги все-таки ненадежны, да и разбойного люду не меньше, чем в море. Франки, бургунды, фризы — кого только нет!
Значит, наверняка весть о сожжении прибрежной деревни сюда еще не дошла. Да и не дойдет; максимум до ближайшего города. А какой там ближайший? Августодурум, Байе то есть. А этот, как его? Кроциотонум… Карантан, да.
Хенгист Удалой, конечно, обо всем этом знает, потому и встал в дельте реки, словно никого тут и нету.
Александр опустил в воду руку, чувствуя приятную прохладу. По берегам, на заливных лугах, росли колокольчики и ромашки, густая сеть пастушьей сумки и лютиков спускалась по влажным местам к самой воде. Кое-где, на возвышенностях, между ивами и тополями, колосились золотые поля пшеницы с синими осколками неба — крапинками сорняков-васильков.
— Видать, плохо пропололи, — со знанием дела промолвил Фредегар.
Ишь ты, заметил, недаром прозвали — Зоркий Глаз! А еще Фредегар увидел прямо в воде нечто совсем необычное.
— Что это там блестит такое? Ну-ка, Рудбальд, не греби…
Черпнув рукой воду, парень понес ее к носу и скривился:
— Ну и запах! Ужас какой.
Запах?
Александр тоже зачерпнул радужную пленку, принюхался. Бензин! Точно, бензин! Хотя нет — солярка.
Значит, где-то вверх по течению, может быть, совсем недалеко — катер. Если так, следовало быть осторожнее.
— Парни! Железный дракон где-то рядом, — шепотом предупредил молодой человек. — Эта гнусная жидкость — его кровь!
— Ого! — Фредегар восхитился. — Это что же, получается, его кто-то ранил?
— Ранил? Выходит, что так.
Скорее всего, маслопровод пробило или топливный насос полетел. Катер наверняка старый, всякое могло случиться. Впрочем, может, кто и копьем попал.
— Ищите тихую заводь, — вглядываясь вперед, снова зашептал Саша. — Там, где может укрыться дракон. Думаю, это будет достаточно безлюдное место.
— Вон снова пятна! — показывая рукой, обернулся Рутбальд. — Во-он там, на воде…
— А ну-ка!
То ли эти парни слишком громко кричали, то ли команда катера выставила часового, но в ответ тишину вдруг разорвала пулеметная очередь!
— Ныряйте! — выпрыгивая из лодки в воду, закричал Александр, чувствуя, как свистят над головой тяжелые пули.
Дробной очередью раскрошило лодку в щепки!
Прицельно лупили, гады… Во-он из того ивняка! Сволочи! Надо ж, так близко спрятались.
Вынырнув, варвары поспешно укрылись за косой, густо поросшей ракитой.
Из пятерых Сашиных спутников, похоже, спаслись только двое, Фредегар и еще один парень, раненный в руку. Тела остальных, в том числе и несчастного Рутбальда, понесло течением ниже, на песчаную отмель. Впрочем, может быть, кое-кто еще был жив?
— Проберитесь по берегу, гляньте, — тихо скомандовал Александр. — Фредегар, перевяжи его.
— Сделаем, — злым шепотом отозвался молодой воин. — Сдается мне, Рутбальд жив. Вон шевельнулся…
— Идите. Жаль, утонули луки…
— Нет! — Юноша по имени Гислольд ухмыльнулся. — Я свой выловил. И стрелы — целый колчан.
— Молодец! — обрадованно улыбнулся Саша. — Сидите там, на косе. Спрячьтесь и кладите стрелами всех незнакомцев, которые осмелятся к вам приблизиться. Особенно незнакомцев, выглядящих странно, в смешной и нелепой одежде. В таких стреляйте сразу! Помните: они очень хитры и коварны. И умеют метать стальные зубы.
— Ничего, — Фредегар ухмыльнулся. — Еще посчитаемся. Александр, а ты куда?
— Туда, откуда летели зубы. — Молодой человек осторожно выбрался из воды, стараясь держаться в густой тени кустарника. Следом вышли и остальные.
— Я с тобой! — безапелляционно заявил Фредегар. — Гислольд хороший стрелок и добрый воин. Думаю, на него можно оставить раненых. Ведь так, Гислольд?
— Вынужден подчиниться, — угрюмо кивнул юноша. — Кто-то ведь должен помочь нашим парням, правда? Не все же они мертвы.
— Вот ты сейчас это и узнаешь. Будь осторожен, Гислольд! Помни, ты не только за себя в ответе.
— Мне бы вас случайно не подстрелить, — усмехнулся парень.
— А ты слушай внимательно. Прежде чем подойти, мы три раза покричим уткой.
— Что-то не заметил я, чтобы они здесь водились.
~~~
Фредегар крался, как настоящий индеец. Александру, к примеру, никак не удавалось так тихо идти. Фредегар даже с неудовольствием обернулся:
— Вот, сразу видно воина моря! Привыкли на кораблях…
— Ладно, не ругайся.
Они обошли заводь по берегу, и ни одна хворостинка под ногами не хрустнула. По крайней мере, сейчас Саше хотелось так думать.
Легкий ветерок шумел в камышах. То и дело, подзывая детенышей, крякали утки — они здесь все-таки водились. Заводь оказалась очень удобной и укромной: густые камыши, рогозы и ивы надежно скрывали ее от посторонних глаз.
У берега, едва не зарывшись носом в тростник, угрюмо стоял катер! Саша увидел его сразу: приземистый, выкрашенный белой краской, с синей полосой, с пулеметной турелью напротив рубки. Крупнокалиберный пулемет и больше никаких торпедных аппаратов, ракет, пушек. Обычный полицейский катер, старый и списанный. Конечно, и этот пулемет мог здесь натворить дел. Уже натворил… Но все-таки не так страшен черт, как его малюют.