Ага! Он еще и грызет ногти! Нервничает? Или в детстве недополучил материнской любви? Да и сейчас, в общем-то, взрослый, давно сложившийся человек с непростым характером полностью находится в тени своего отца, властного и не терпящего никаких возражений.
Саша вошел в храм вместе с прочими прихожанами, вслед за наследником. Несмотря на большое количество людей и во множестве горящие свечи, душно не было. Яркий сияющий свет отражался в золоченых ризах священнослужителей, в разноцветной радуге фресок, в иконах. Пахло ладаном и миррой, глаза нарисованных на стенах святых, казалось, следили за каждым.
Собравшиеся дружно молились, искоса поглядывая на Гуннериха, истово крестящегося.
Надо пробраться к нему поближе, чтобы увидел, запомнил. Черт, да как же это сделать-то? Столько народу, не протолкнешься. Кстати, некоторые не особенно утруждали себя молитвой, шепотом обсуждали какие-то личные и хозяйственные дела, перемывали кости соседям.
— Ох, прости, Господи… — Саша быстро ткнул кулаком стоящего впереди мужичка.
Тот обернулся, наткнувшись на широкую улыбку.
— Уважаемый, там шапку не ты потерял?
— Шапку?
— Во-он там…
Пока мужик осматривался, хевдинг уже пролез вперед, ближе к алтарю. Протискиваясь, даже устроил небольшой скандальчик, чтобы обратить на себя внимание наследника. Сначала гневное, но сменившееся на благосклонное: Александр как раз закатил глаза в молитвенном экстазе и даже бухнулся на колени.
Когда служба закончилась, молодой человек быстренько пробрался к выходу, встал на паперти вместе со всеми, кланялся. И снова обратил на себя внимание, этак ненавязчиво, не слишком бросаясь в глаза. Потом, выбрав группу хорошо одетых людей, вступил в разговор. Вскоре уже все знали о некоем благонравном молодом человеке, философе, стороннике александрийского пресвитера Ария.
Саша приходил в храм Святого Феофилакта каждый вечер и почти всегда встречался там с наследником трона. Но заговорить не осмеливался: слишком уж дерзко, да и вряд ли это позволила бы охрана.
И скоро стал для Гуннериха привычным, как статуя, как фреска или свеча. Пора было начинать игру.
~~~
Вечер был тихий, только что прошел дождь, и поднимающийся от земли пар образовывал над безлюдной мостовой плотное дрожащее марево. На этот раз Саша не пошел в церковь, пропустил службу.
Выглянув из подворотни, молодой человек прислушался. Ну где же они, где? Ага… Вот! Стук копыт. Пора? Или выждать чуток? Нет, пора: всадники быстро приближались.
Когда Гуннерих и его люди, поднимая брызги из луж, вынеслись на безлюдную площадь, они услышали громкие крики и звон оружия! И проклятья!
— Помогите, помогите! Ради всех святых!
— Посмотрите, что там, — придержав коня, скомандовал Гуннерих. — Кто осмеливается разбойничать в городе моего отца?
«Много кто!» — хотел сказать рослый начальник стражи, но поостерегся. Подкрутив усы, он послал в подворотню пятерых воинов. Вполне хватит для усмирения всякого сброда!
Посланцы вернулись быстро. Двое из них тащили под руки прилично, но скромно одетого господина в синем плаще и с испачканным в крови лицом.
Гуннерих признал его сразу:
— Не тебя ли я видел молящимся в храме Феофилакта-мученика?
— Это мой любимый храм. Собаки… Они напали на меня вшестером. Если бы не твои воины… Я вечно буду молить за тебя Господа и всех святых! О-о-о…
— Ты, кажется, ранен?
— Они лишь разбили мне губу, зато обокрали. Теперь мне придется уезжать, ведь нечем будет расплатиться за ночлег.
— Я вижу, ты ревностный христианин, — не слезая с коня, улыбнулся наследник. — Вот, — он полез в кошель и, вынув несколько золотых монет, милостиво протянул их Саше. — Возьми, расплатись. Нехорошо быть кому-то должным.
— Кто бы спорил, милостивый государь.
— Судя по говору, ты прибыл издалека. С какой целью?
— Поступить на службу к славному Гейзериху! — с воодушевлением отозвался молодой человек.
О! Как долго он репетировал эту интонацию, вовсе не показавшуюся Гуннериху наигранной. Наоборот!
— Нет и не будет для меня большего счастья! — все так же пафосно продолжал Александр. — Жить в этом прекрасном городе. Служить столь достойному правителю. Молиться в церкви Святого Феофилакта, красивейшем храме…
— Святой Феофилакт уже помог тебе! — довольно приосанился наследник трона. — Ты будешь здесь жить, молиться и служить, только не моему отцу, но мне! Наследнику гуннериху!
— О, господин мой…
Закатив в экстазе глаза, молодой человек бросился на колени прямо в грязную лужу. Черт с ней, с одеждой, главное сейчас — произвести как можно более благоприятное впечатление на королевича и его свиту. И это Саше, кажется, удалось.
— Встань, о друг наш! — милостиво повелел гуннерих и дал знак воинам, тут же поднявшим молодого человека на ноги. — То, что ты ревностный христианин, я уже понял. Откуда ты?
— Из Александрии, мой господин.
Лицо королевича посветлело: пресвитер Арий тоже был из Александрии.
— Бедные мои родители давно умерли, а я вот скитаюсь в поисках лучшей доли и счастья служить достойному мужу. Особенно такому наихристианнейшему человеку, как ты, уважаемейший Гуннерих-рэкс!
Саша чуть не расхохотался, едва не испортив все дело. Подумал вдруг; что на конкурсе льстецов с этой тирадой занял бы первое место. Наихристианнейший! Уважаемейший! Рэкс!
— Я вижу, кровь уже унялась.
— О, если бы не ты…
— Господа благодари, не меня. Меня будешь славить за другое. Что ты умеешь делать?
— Я… я неплохо владею мечом!
— Воинов у меня хватает. Владеешь ли ты пером, умеешь ли излагать на пергаменте свои и чужие мысли?
— Конечно, господин!
— Тогда ты мне подойдешь. Завтра же явишься во дворец. С рассветом… Нет, ближе к полудню.
Кавалькада всадников унеслась вслед за своим повелителем. Пошел дождь, мелкий и нудный, так что, когда Александр добрался до дома, он сильно нуждался в тепле очага и хорошей порции нагретого вина, которое ему подал играющий роль слуги Маргон.
Выпив и обсохнув, молодой человек выслушал доклад о разговорах в тавернах — увы, и на этот раз неинтересных, пустых — и, махнув рукой, отправился в спальню.
Поднялся Саша лишь поздно утром. Маргон уже давно был на ногах и, увидев его, радостно оскалил зубы:
— Приходили двое. Обошли всю улицу, говорили с Гавриилом, с его супругой, со мной. Подробно расспрашивали о тебе, поздравляю!
Александр довольно улыбнулся: пока все шло так, как он и предполагал, исходя из того постулата, что умные и преданные порученцы, на которых можно вполне положиться, на дороге-то не валяются. А тут так получилось, что Гуннерих нашел его именно что на дороге, в пыли… Точнее, в луже! Связываться со знатью опасно, да и с вандалами, аланами — тоже. Кто поручится, что получивший важную должность человек не является родственником одного из казненных когда-то заговорщиков? Другое дело чужестранец, у которого здесь никого нет. К тому же он умен и богобоязлив. И всем — не только будущей должностью, но и жизнью — обязан наследнику. Как такого не взять на службу, когда умных и грамотных людей днем с огнем поискать?