– Давай, давай…
Выхватив у Сенцока из рук несколько пирожков, юноша быстро побежал к лестнице, расталкивая плечом толпу. Сердце билось, а в голове была одна мысль: «Только бы не ушла…»
Ну, старик, что ты путаешься под ногами? А ты, женщина? Ну дайте же пройти! Ну пожалуйста…
И где же?
Остановившись, Асотль зашарил глазами… Где?
– Эй, парень, тут девчонки не проходили? Красивые такие, с цветами.
– С цветами? А, вон туда пошли. Ты случайно не видал здесь…
Юноша не слушал – бежал. И за углом пирамиды, у входа в сад наконец увидел…
О, Асотль был хитер! Пронырливым койотом юркнул в соседнюю аллейку, тянувшуюся параллельно, по ней и пошел, то и дело прислушиваясь. Ага – вот он, девичий смех, никуда не делся… Теперь на углу – оп! Выскочить и идти себе, будто так и шел… Медленнее, медленнее…
Все! Теперь пора! Обернуться:
– Хочешь пирожок?
О боги!!! Не те!
Нет, девчонки красивые, и вот эта, что стоит прямо перед ним, – хохотушка:
– Ты кто?
– Я? Асотль.
– А я Тескаль. Будем дружить?
– Будем… Слушай, а ты не видала тут девушку… такую… с сияющими глазами. И вы все – не видали?
– А у нас тут у всех глаза сияют! Разве нет?
Девчонки дружно расхохотались.
– Ну, платье у нее еще все в крови… Видать, близко стояла…
– А!!! – Тескаль улыбнулась. – Так бы сразу и сказал. Не знала, что у Ситлаль такие знакомые.
– Как ты сказала? Ситлаль?
Какое подходящее имя – Ситлаль – «Звездочка»!
– Так где же она?
– Беги во-он к той беседке – догонишь. Она у нас любит уединиться.
К беседке? А, вот она – среди цветов, с позолоченной крышей… Изящный мостик рядом, и тихонько журчит ручей.
Выскочив из кустов, юноша едва не упал, еле-еле удержал равновесие, выронив пирожки в песок… И вскрикнул:
– Ой!
– Ну вот. – Сидевшая в беседке девушка – та, та самая! она! – недовольно повела плечом. – Видно, сегодня нигде не найти мне покоя…
Лишь здесь, на земле,
Сохраняются благоухающие цветы,
И песни, составляющие наше счастье.
Наслаждайся же ими!
И никуда не спеши!
– А я и так не спешу, – улыбнулся Асотль. – Хочешь, угощу тебя пирожками?
– Теми самыми, что валяются на земле?
– Ой…
Юноша смутился, а потом осмелел, поднял глаза:
– Ты – Ситлаль?
– А тебе что за дело?
– Так… Хотел пригласить тебя на наш вечер, в кальмекак. Ты не бойся, там и другие девушки будут, ведь сегодня праздник – нам можно плясать и веселиться вместе.
– Хм. – Лицо юной красавицы надменно скривилось. – С чего ты взял, что я буду шляться по всяким там школам? Будто у меня нет других дел. Ну и что, что сегодня праздник? Мне он, кстати, не очень-то нравится… Брр… О! Слышишь? Меня уже ищут!
И в самом деле, в саду раздались голоса, между прочим мужские. Звали Ситлаль.
– Что ж, вижу, у тебя много поклонников, – огорченно пробормотал Асотль. – Прощай.
– Это слуги. – Ситлаль неожиданно улыбнулась. – Во-он, бегут уже…
– Прощай… – снова повторил юноша.
– Прощай… Да! Постой-ка! Ты ведь так и не сказал, где находится твой кальмекак.
Они кружили в пляске под ритмичную дробь барабанов и пение тростниковых флейт. Все – «воины-орлы», «воины-ягуары»…
– Хэк!!!
Подпрыгивая, одновременно выбрасывали вверх правую руку.
– Хэк!!!
А потом – левую…
Потом дружно совершали прыжок. Все движения были четко выверены и регламентированы, ведь это был не просто танец, нет, он имел сокровенный божественный смысл. Как и жертвоприношения, как и весь праздник.
– Хэк!!! Хэк! Хэк! Хэк!
На юных воинах были одни лишь набедренные повязки из хлопка, зато множество золотых украшений – браслеты, пекторали, цепочки, серьги.
– Хэк! Хэк! Хэк! Слава великому Шипетотеку, слава!
Отбивая ритм, утробно рокотали барабаны.
– Слава Красному Тескатлипоке – властителю урожая! Мы принесем тебе богатые жертвы, о наш бог!
Взвыли – резкий звук словно взмыл вверх, в небеса, – флейты…
– Слава Шилонен, богине-матери молодого маиса!
Это уже появились девушки, юные красавицы в длинных юбках из разноцветного хлопка. Их обнаженные груди колыхались в ритме танца, позвякивали золотые браслеты и ожерелья…
– Слава Шилонен! Слава!
И самая красивая, вне всяких сомнений, была Ситлаль. О, она сразу узнала Асотля – он это видел – и улыбнулась, улыбнулась именно ему, ему одному… И оттолкнула Тесомока, попытавшегося занять место напротив. Обернулась, бросив насмешливый взгляд…
Выскочив из группы танцоров, Асотль вмиг оказался рядом, выкрикнув, как того требовали традиции:
– Слава Тескатлипоке!
– Слава! Слава Шилонен! Богине молодого маиса – слава!
Они танцевали теперь друг против друга, исполняя ритуальный танец, захватывающе эротичный, неистово-дикий, волнующий…
– Хэк! Хэк! Хэк!
Волшебной змеей извивалась в танце Ситлаль. Вот подняла руки… О, как красива ее грудь… Как тонок стан… Как, наверное, шелковиста и нежна кожа!
А глаза? Сверкающие, как драгоценные камни… Вот уж поистине – Звездочка!
– Хэк!!! Слава Тескатлипоке!
О боги, да кто же так орет-то над самым ухом?
Асотль скосил глаза…
Ха! Шочи! Ишь как вертится, аж, бедняга, вспотел …И перед кем, интересно, выпендривается? Ага! Ясно, перед кем. Тескаль! Тоже красивое имя – Зеркальце. Ух ты, Шочи…
Танец кончился далеко за полночь. Потом до утра пели песни, точнее сказать, гимны – во славу богов. А потом…
А потом все вместе пошли гулять в сад кальмекака. Конечно же, под присмотром жрецов. Разноцветные светильники горели в саду, в черном высоком небе сияли луна и звезды. На террасе тихо пела флейта.
Сидя на траве перед скамейкой, Асотль держал в руке горячую ладонь Звездочки. И шепотом читал стихи. Свои, между прочим. Никому до сих пор не хвастался, что сочинял.
Ты отдаешь свое сердце всякой вещи
И ведешь его неизвестно куда:
Ты разрушаешь свое сердце.
На земле разве можешь ты за чем-то угнаться?
Она заранее нейтрализовала все, что могло бы мне рассказать о ее прошлой жизни.