– А по здешним законам – как вам, я надеюсь, известно, – правителю наследует не сын, а племянник! Вы!
– Ну вот. – Асотль шутливо развел руки. – Не хватало только оказаться сейчас в роли наследного принца. Так мы с вами – в одной лодке?
– В одной, – не колеблясь, кивнул жрец. Джеймс Редфорд… Агент ЦРУ?
– Тогда, я полагаю, нам стоит разоблачить заговор…
– Или принять в нем участие… Чтобы взять власть в свои руки. О, это будет не просто – жрецы ее так просто не отдадут.
– Власть. – Сотник устало вздохнул. – Опять она – власть. Властушка. А зачем вам она, позвольте спросить?
– А вам нравится здешняя жизнь? – вопросом на вопрос ответил Куэкальцин.
– Нравится! Правда, не все.
– Вот и мне не все. И я всегда хотел сделать ее хоть чуточку цивилизованнее.
– Ага… И убили того мальчишку, помните?
– Так было нужно. – Жрец жестко сжал губы. – А теперь поспешим: вы сами прекрасно знаете – жрецы не остановятся ни перед чем.
– Поспешим. – Согласно кивнув, Асотль посмотрел на Звездочку: – Милая, тебе надо бы где-нибудь спрятаться, переждать.
Снаружи послышались шаги. Испросив разрешения, вошел младший жрец, что-то прошептав на ухо Куэкальцину.
– Что-что? – в изумлении приподняв брови, переспросил тот. – Так они уже начали! Быстро… Вот что, Эякатль, эта юная госпожа, – жрец кивнул на Ситлаль, – пока поживет здесь. Обеспечьте ей полную безопасность… И выполняйте любые разумные желания… Вы согласны, госпожа?
Звездочка посмотрела на сотника:
– Ну… если так надо…
– Надо, – положив руку на ладонь девушки, взволнованно заверил Асотль.
Они быстро простились – Куэкальцин уже стоял у выхода и поторапливал взглядом.
– Я не хотел вам говорить при ней, – негромко бросил он уже в саду. – Заговорщики начали действовать. Сегодня на рассвете они торжественно принесли в жертву Уицилопочтли дочь правителя колуа!
– Что?! – Асотль растерялся было, но почти сразу уже усмехнулся: – Понимаю, жрецы просто нашли похожую девушку. Тогда нужно немедленно доставить Ситлаль к отцу!
– Нет, друг мой! – Куэкальцин Четыре Пера взволнованно хлопнул в ладоши. – Как раз этого и не стоит делать. Боюсь, ваша подружка сейчас в куда большей опасности, чем вы думали.
– Тем более – надо как можно скорей доставить ее к отцу.
Жрец с грустью качнул головой:
– Знаете, я ведь живу здесь гораздо дольше вас и, поверьте, многие вещи знаю куда лучше, особенно это касается политики колуа. Вы полагаете, такой хитрый и умный правитель, как повелитель Колуакана Ачитомитль, не предполагал, как поступят с его дочерью в Мешикальтцинко? Богиня не может быть живой – только мертвой.
А вот в это вполне можно было поверить… хоть и не очень хотелось. И здесь одно голое предательство и холодный корыстный расчет.
– Своевольные вассалы-ацтеки Ачитомитлю давно уже как кость в горле – нужен лишь только предлог. И этот предлог теперь появился… Не совсем понимаю только, зачем это жрецам.
– А я вот как раз понимаю. – Асотль взглянул в высокое голубое небо и сразу же опустил глаза, ослепленные солнцем. И продолжал, вздохнув, как, наверное, и положено человеку, давно разменявшему пятый десяток: – Кто-то, кажется, Баррес сказал: где страдания, там религия. Об этом когда-то писал Ленин. И еще он писал о том, что для религии благодатна война. А ведь многие в Мешикальтцинко, особенно молодежь, вовсе не одобряют кровавых ритуалов и не очень-то уважают жрецов. Многие мои друзья откровенно считают их кровавыми упырями, и жрецы это чувствуют. Чувствуют, как пока еще медленно, но неудержимо утекает их власть. Наверное, то же самое происходит и в Колуакане. Жрецам нужна война!
– Как и правителю Ачитомитлю.
В Мешикальтцинко явственно ощущалась угроза. Она висела в небе, почему-то казавшемся низким, несмотря на то что стояли прекрасные солнечные деньки, звучала в приглушенных разговорах масеуалли, и даже воинов, и даже жрецов.
Да, был объявлен праздник. Праздник в честь новой богини – дочери правителя колуа, содранная кожа которой украшала теперь статую из черного полированного базальта, выставленную на вершине храма Уицилопочтли.
Правитель Ачитомитль, несомненно, должен быть доволен оказанной честью… Никто пока и не предполагал, что он начнет войну. Угроза сейчас исходила от шочимильков – говорили, что их вождь высадил на северный берег озера большое войско, чтобы наконец посчитаться с ацтеками за их прошлое нападение. Чужаков видели совсем близко от Мешикальтцинко – в сосновом лесу и в предгорьях. В воздухе пахло войной. А город ацтеков не был готов к ней, буквально на днях, только что по совету влиятельного военного вождя Микиса Чипильцина владыка Теночк отправился в поход на Чалко. Храмам нужны были пленники – великие боги давно уже не имели вдосталь бьющихся человечьих сердец! Могли и обидеться.
Куэкальцин Четыре Пера взял на себя миссию по обезвреживанию участвующих в заговоре жрецов, Асотль же, как и положено сотнику, отправился на разведку во главе своего отряда. На разведку с дальним прицелом – выбрав удобный момент, молодой человек должен был встретиться с Теночком в горных отрогах у озера Чалко. Встретиться и рассказать ему все – о заговоре и о себе. Теночк, несомненно, был человеком неглупым, а потому стоило попытаться встретиться.
Именно поэтому ранним солнечным утром двести молодых воинов – разведка – вышли из южных ворот Мешикальтцинко, направляясь по дороге купцов к берегу шочимильков. Официальная цель похода – проследить за передовыми отрядами врагов. По пути же – и это было главным – Асотль намеревался завернуть к Чалко…
К середине дня они вышли на узкую горную тропу. Слева тянулась сверкающая на солнце гладь озера, справа – красные скалы. Впереди лежала пустыня, а за нею – сосновый и буковый лес, именно там, в лесу, сотник и планировал сделать привал, даже более того – устроить временную базу, с которой высылать небольшие отряды по всему побережью озера Шочимилько… А также – и озера Чалко.
– Шочи, Сипак, Касавач – уже вечером распоряжался Асотль, – завтра пойдете со своими двадцатками к югу. Такой быстрый и короткий рейд. Просто последите… Если будет возможность, захватите пленников.
– Все сделаем, командир! – разом вытянулись все трое.
Все правильно, оказывали на виду у молодых воинов официальную честь: дружба дружбой, а служба службой.
– В этом не сомневаюсь, – сотник улыбнулся. – И все же помолим об удаче богов. Где наш жрец?
– Вроде бы пошел искупаться в ручье. Позвать?
– Конечно.
Вот об этом жреце нужно сказать особо. Асотль заприметил его еще с месяц, а может, и больше назад в храме богини плотских утех Тласольтеотль – тот самый хитрый ухмыляющийся парнишка, что встретил сотника еще в первый раз, на террасе. Смешливая жрица Пиль-Пиль – ох, уж эта Пиль-Пиль – отзывалась об этом парне неплохо, конечно, в меру собственного понимания этого слова. Несомненно, весел, умен, хитер и довольно циничен. К тому же чужак, из деревни, и амбициозен – именно такой и был нужен. Асотль без особого труда сманил его в свою сотню, жрецом походного алтаря Уицилопочтли – только сразу предупредил, чтоб и мечтать не смог о человеческих жертвах: о нет, только цветы.