– Будешь вручать письма секретарю не все сразу, а одно за другим по мере того, как он прочитает их, – напутствовал Аспатин. – Сначала вручишь папирус, перевязанный синей лентой, затем – папирус с красной лентой. И наконец последним – свиток с белой лентой.

– И что дальше? – спросил Артафрен.

– Если содержание писем возымеет действие на секретаря, значит тебе не придется убивать Оройта. Он будет убит своими же слугами, – пояснил Аспатин. – Если же не возымеет, тогда ты скажешь, что у тебя есть еще устное послание к Оройту. И оставшись с Оройтом наедине, ты убьешь его.

Вместе с Артафреном Аспатин послал в Сарды своего слугу, очень ловкого воина, дабы тот при любых обстоятельствах помог Дариеву брату выбраться живым из дворца сатрапа.

Оройт давно ожидал посланца от Дария, поэтому, услышав про гонцов из Вавилона, он велел без промедления привести их в свою канцелярию. Сам поспешил туда же, снедаемый тревогой и любопытством. Вместе с Оройтом пришли двадцать его телохранителей. Все они были персами, как и старший секретарь, который развернул первый папирус и прочел Оройту его содержание.

Грамота гласила: «Царь Дарий, сын Гистаспа, из рода Ахеменидов, которому Ахурамазда помог сохранить от развала державу Кира и победить саков-тиграхауда, говорит так…»

Артафрен вручил секретарю второй папирус, перетянутый красной лентой.

Пока секретарь разворачивал свиток, Артафрен успел заметить, с каким почтением относятся телохранители Оройта к царским грамотам и тем более – к их содержанию.

Следующий папирус гласил: «Персы! Царь Дарий запрещает вам служить телохранителями Оройта».

Услышав такое из уст своего секретаря, Оройт от растерянности открыл рот. Удивление сатрапа переросло в негодование, когда его телохранители все как один сложили свои короткие копья к ногам Артафрена.

Артафрен же, увидев, что люди Оройта повинуются царскому приказу, ободрился и подал секретарю последнюю грамоту, в которой было написано:

«Царь Дарий повелевает персам в Сардах умертвить изменника Оройта».

Едва лишь телохранители услышали это повеление, они обнажили свои короткие мечи и убили сатрапа на месте.

Рабы и сокровища Оройта были доставлены Артафреном в Вавилон.

Дарий на радостях назначил своего младшего брата сатрапом Лидии.

Глава седьмая Силосонт, сын Эака

В ту же пору произошел вот какой случай.

Однажды Дарию доложили, что у ворот дворца вот уже несколько дней сидит странный человек, который называет себя благодетелем царя.

Стражи пытались прогнать чудака, который на фарси-то разговаривает еле-еле, а набивается в друзья к персидскому царю, но незнакомец пригрозил им гневом Дария, если ему нанесут хотя бы малейшую рану.

– Какого племени этот человек? – поинтересовался Дарий у начальника стражи.

– Кажется, он грек, – прозвучал ответ.

Дарий удивился еще больше.

– Кто этот грек, которому я обязан благодарностью? Ведь я лишь недавно занял царский трон, и за это время ни один грек не посетил меня. По-моему, я ничем эллинам не обязан. Впрочем, приведите этого человека. Я посмотрю, чего он добивается своими словами и своей настойчивостью.

Когда стражи ввели незнакомца в царские покои, а толмачи стали расспрашивать его, кто он и почему именует себя царским благодетелем, сидевший на троне Дарий никак не мог вспомнить, где он видел это лицо. В том, что они раньше встречались, Дарий был абсолютно уверен. Царь старательно напрягал память, воскрешая события последних нескольких лет. И только когда незнакомец назвал свое имя – Силосонт, сын Эака, – Дарий вдруг вспомнил давний эпизод из своей жизни.

Было это шесть лет назад.

Во время египетского похода, когда Дарий служил телохранителем Камбиза и как-то прогуливался по рынку в Мемфисе, ему повстречался греческий купец в красивом алом плаще. Дарий так прельстился плащом, что стал упрашивать купца продать его за любые деньги. На что грек ему сказал: – Я не продам тебе плащ, но могу подарить его, коли уж ты так хочешь его иметь. Но только и ты в будущем не откажи мне в просьбе, если я приду к тебе как проситель.

Дарию тогда очень понравился и поступок, и слова незнакомца. Он заключил с ним союз дружбы, узнав его имя и назвав ему свое.

Кто бы мог подумать, что несколько лет спустя судьба вновь сведет их вместе!

– Силосонт, я узнал тебя, – сказал Дарий, жестом удаляя стражу. – Ты сделал мне подарок, когда у меня не было никакой власти. Правда, подарок этот незначительный, но моя благодарность будет такой же, как если бы теперь я получил от тебя великий дар. Я помню наш с тобой уговор. Проси у меня щедрой награды. Я одарю тебя без счета золотом и серебром, дабы тебе не пришлось раскаиваться в том, что ты однажды сделал добро Дарию, сыну Гистаспа.

– Государь, не дари мне ни золота, ни серебра, но освободи и пожалуй мне родной город Самос, где ныне, после убийства Оройтом моего брата Поликрата, властвует наш раб, – ответствовал на это Силосонт. – Отдай мне этот город, государь, но только без кровопролития и не обращая жителей в рабство.

Дарий пожелал обсудить это за обедом, как было принято у персов.

– Будь моим гостем, друг мой, – сказал царь Силосонту. Кроме Силосонта вместе с Дарием обедали Аспатин и Отана.

Заведя речь о Самосе, Дарий стал расспрашивать Силосонта о его брате Поликрате, который был союзником Камбиза в войне против Египта.

– Я слышал много хорошего о тиране Поликрате, – молвил Дарий, – но одновременно и немало плохого. Что это был за человек? И чем он досадил Оройту, почему тот казнил его?

– Объяснение тому простое, государь, – отвечал Силосонт. – Все те, кому Поликрат сделал добро, превозносили его до небес, а те же, кто испытал на себе гнев Поликрата, старались очернить его. Человеческая природа несовершенна: истинных врагов у Поликрата было немного, но больше было завистников. Среди этих завистников был, по-видимому, и сатрап Оройт. Во всяком случае, Поликрат с ним ни разу не воевал. Зато послы Оройта бывали в гостях у Поликрата по разным делам и могли поведать сатрапу про роскошную жизнь самосского правителя.

Как бы то ни было, государь, я признателен тебе за то, что ты наказал Оройта по заслугам. И буду еще более признателен, если ты даруешь мне во владение торговый порт Самос, где я и брат родились и выросли.

Дарий заверил Силосонта, что непременно сделает его правителем Самоса.

Царь обратился к Отане:

– Ты доказал мне свою преданность, друг Отана, выступив со мной в поход на саков. В связи с этим хочу попросить тебя еще об одном одолжении. Ведь ты в ближайшие дни намерен возвратиться в Каппадокию. Не мог бы ты удлинить свой путь и направиться в Каппадокию морем и посетить Самос? Я мог бы, конечно, приказать Артафрену заняться этим делом, благо его сатрапия отделена от Самоса узким проливом, но боюсь, мой брат не сможет удержаться от кровопролития, а именно этого больше всего не желает мой друг Силосонт.