«Малена, конечно, старше Чеславы, — мысленно рассуждал Пересвет, лежа на кровати. — Она, пожалуй, и меня будет постарше. Как говорится, девица в самом соку! Малена мила и не жеманна, с приветливой улыбкой, хороша лицом и телом! Наверняка и в постели огонь!»
Пересвет ощутил в себе прилив сильнейшего вожделения к Малене, его просто разрывало изнутри от нестерпимого желания вновь увидеть ее. И не просто увидеть, но крепко обнять и прижать к себе. «И зачем я отпустил Малену, ведь ей же явно не хотелось уходить отсюда!» — досадовал на себя Пересвет.
Внезапно та, о ком он сейчас думал, вновь предстала перед ним.
— Не спишь еще, младень? — с кокетливой улыбкой спросила Малена, уперев одну руку в бок, а в другой держа зажженный светильник.
— Я и не думал спать, красотка, — задорно промолвил Пересвет, усевшись на постели. — Все мои мысли были о тебе, между прочим.
— Надеюсь, пристойные мысли? — чуть посерьезнев, проговорила Малена. — Я ведь девушка пристойная, без ветра в голове.
Пересвет встал с кровати и мягко положил свои ладони служанке на плечи, глядя ей в глаза. Он решил действовать без промедления. Если Малена вернулась так скоро, то это неспроста, промелькнуло в мыслях у Пересвета.
— Надевай сапоги, младень, — тихо сказала Малена. — Сейчас я покажу тебе покои князя Ольгерда.
— Зачем? — слегка опешил Пересвет. — По-моему, нам с тобой и в этой горенке неплохо, а?
— Мне велено прибраться в покоях Ольгерда, — пояснила Малена. — Там должен состояться какой-то тайный совет через час-другой. Идем!
Служанка шагнула к двери.
— Ольгерд вряд ли обрадуется, ежели застукает меня в своих покоях, — обронил Пересвет, надевая сапоги. — Не нравится мне эта затея!
— Не робей, молодец, — чуть свысока бросила Малена. — Со мной не пропадешь!
Малена привела Пересвета в довольно просторную комнату, посреди которой стояли две толстые дубовые колонны с грубо высеченными на них узорами. Эти колонны подпирали мощную потолочную балку. Вдоль бревенчатых стен стояли широкие скамьи, между колоннами стоял стол на массивных ножках. В глубине комнаты стоял большой сундук, обитый медными полосами. Часть комнаты была отгорожена длинной занавесью из серой плотной ткани. Три небольших окна в южной стене были забраны тонкими слюдяными пластинами, похожими на ячейки пчелиных сот. Пол комнаты был застелен медвежьими и волчьими шкурами. На северной стене висели щиты, мечи и боевые топоры.
Достав из-под одной из скамей деревянное ведерко с водой, Малена принялась быстро и проворно всюду вытирать пыль мокрой тряпкой, то и дело окуная ее в воду.
Пересвет, по просьбе Малены, зажег три масляных светильника, один из которых стоял на столе, а два других стояли на подставках, прибитых к колоннам. Он расхаживал по комнате, разглядывая ее убранство. Масляная лампа, с которой Малена пришла на второй этаж терема, была у него в руке. Пересветом овладело легкое разочарование: в этом покое князя Ольгерда не было ни золота, ни золототканых материй, ни камней-самоцветов. Отцовский терем в Брянске показался Пересвету просторнее и богаче, нежели хоромы великого князя Ольгерда!
— Что-то не шибко богато живет князь Ольгерд, — вслух выразил свое разочарование Пересвет. — А ведь он взимает дань не токмо с Литвы и Жемайтии, но и с Волыни, Полесья, Киевщины, Подолии и прочих славянских земель.
Малена ответила Пересвету, торопливо протирая скамьи и подоконники:
— Князь Ольгерд не всякую свою мысль вслух выскажет, тем паче не станет он богатства свои напоказ выставлять. Не тщеславный он человек, как я успела заметить.
— Нравится тебе князь Ольгерд? — Пересвет с грубоватым пылом обхватил Малену, подойдя к ней сзади.
— Достойный муж, одно слово, — ответила Малена, распрямившись и не пытаясь сопротивляться, хотя смелые руки Пересвета залезли к ней под платье.
— А я тебе нравлюсь? — жарким шепотом произнес Пересвет на ухо служанке.
— Ты мне нравишься пуще Ольгерда! — Малена повернулась к Пересвету лицом и обвила его шею руками.
Гридень и служанка слились в долгом страстном поцелуе.
Едва переведя дух после жадных лобзаний, Малена утянула Пересвета за холщовую занавеску. Там оказалось узкое длинное ложе. Снедаемые обоюдным нестерпимым желанием соития, Малена и Пересвет живо избавились от одежд. Взобравшись на ложе, они с неистовым рвением окунулись в омут сладострастия. Пересвет, уже имевший в прошлом немало любовных побед и скандальных приключений, обладая Маленой, испытал какое-то совершенно особенное наслаждение. Его очаровала не только нагота Малены, но и ее умение дарить интимные ласки.
Вспотевшие и разрумянившиеся, Пересвет и Малена едва успели одеться, как за дверью раздались чьи-то уверенные приближающиеся шаги.
— Сиди здесь! — тихим повелительным тоном бросила Пересвету Малена. — В случае чего спрячешься в этом сундуке. — Служанка кивнула на большой сундук, стоявший рядом с ложем. — Обо мне не беспокойся!
Малена выскочила из закутка, завешанного плотной портьерой.
В следующий миг дверь заскрипела и в помещение ввалились три человека. Их громкие голоса привели Пересвета в трепет. Он сразу узнал властный бас Ольгерда и чуть хриплый голос его брата Кейстута. Голос третьего из вошедших поначалу показался Пересвету совершенно незнакомым. Все трое разговаривали по-русски.
Ольгерд с пьяным смехом хлопнул Малену пониже спины, велев ей заканчивать с уборкой и принести им сюда хмельного меду и закуски.
Малена безропотно повиновалась, тут же исчезнув за дверью.
Пересвет в отчаянии осенил себя крестным знамением, мысленно прося Бога выручить его из этой нелепой западни. На всякий случай он решил сразу же воспользоваться советом Малены и со всеми предосторожностями, стараясь не скрипнуть крышкой, забрался внутрь сундука. Предварительно Пересвет вынул из сундука постельное белье и мягкие скатки войлока, запихав все это под ложе.
Сидя в сундуке, Пересвет, терзаемый любопытством, то и дело слегка привставал, приоткрывая головой крышку сундука, дабы отчетливее слышать беседу трех князей, сидевших за столом всего в нескольких шагах от него. Пересвет очень скоро опознал по голосу собеседника Ольгерда и Кейстута. Это был князь Василий Иоаннович из рода смоленских Мономашичей. Нынешний смоленский князь Святослав Иоаннович доводился родным братом Василию Иоанновичу. Святослав Иоаннович был настроен довольно враждебно к литовским князьям, несмотря на то что его дочь Анна была замужем за Витовтом, сыном Кейстута. Поглотив земли бывшего Полоцкого и Турово-Пинского княжеств, Литва вплотную приблизилась к владениям смоленских князей. Еще при отце Святослава Иоанновича Смоленское княжество утратило города Торопец и Оршу после литовских вторжений. Ныне между Литвой и Смоленским княжеством был мир. Однако миролюбие Ольгерда и Кейстута объяснялось тем, что им приходилось постоянно воевать на западе с тевтонскими рыцарями, на юге с татарами, на востоке с Москвой, поэтому до Смоленска с некоторых пор у них просто не доходили руки.