Вот уже полдня ялик под свежим ветром, наполняющим самодельный стаксель, шел на запад вдоль безлюдного, пустынного берега. Тень камышового навеса надежно защищала сидевшего у румпеля Спиридонова от немилосердного июньского солнца. Рядом, привалившись спиной к мачте, мирно дремал Казанцев. Истошный вопль впередсмотрящего Сазанова заставил бывшего дэпээсника подпрыгнуть, отчего его голова с глухим стуком ударилась об оказавшийся прямо над ней гик.
– Ты чего орешь? – зашипел Василий, морщась и потирая ушибленный орган.
– Дым справа по борту, – уже тише сообщил Сашка. – И два плота на берегу лежат.
Быстро свернув парус, они направили суденышко к берегу. Надо сказать, маневры мореплавателей не остались незамеченными аборигенами, и на пляже собрался довольно представительный «комитет по встрече». Заскочив в воду по пояс, несколько крепких мужиков помогли вытащить посудину на берег. Окружающая толпа радостно, возбужденно загудела, плотно обступив пришельцев. Однако через пару минут густая людская масса расступилась, почтительно пропуская вперед небольшую процессию. Возглавлявший ее человек внешне, казалось, олицетворял распространенный некогда на одной шестой части суши тип Крепкого Хозяйственника, колхозного председателя, какими их любило показывать тогда еще советское телевидение. Примерно пятидесяти лет, плотный, коренастый, с широким, потемневшим от загара и ветра лицом, седым ежиком коротко остриженных волос и внимательным, цепким взглядом из-под седых, кустистых бровей.
Его сопровождающего, двухметрового, бритоголового, бородатого детину в берцах, камуфляжных штанах и одетой на голый, накачанный торс разгрузке с надписью «ОМОН» на спине, с казавшимся детской игрушкой в огромных лапах «АК-74», коротко можно было охарактеризовать одним словом – «шкаф».
В наступившей, словно по волшебству, тишине два новоприбывших персонажа подошли к несколько ошарашенным бурной встречей путешественникам.
– Добрый день, уважаемые, – ощупал их поочередно внимательным взглядом «председатель». – Кто такие будете? С чем пожаловали?
– Здравствуйте, – вежливо ответил взявший на себя процесс переговоров Сергей. – Вот мимо проходили, решили заглянуть на огонек. Не помешаем? Мы люди мирные.
– Гостям всегда рады, тем более мирным людям, – заметил седой и кивнул головой на «АКМС» на плече Спиридонова и пистолеты в кобурах его попутчиков. – Вот только мирные-то, они с такими игрушками в гости не ходят.
– Время сейчас такое, без игрушек никак нельзя.
– Так-то оно так… – согласился «крепкий хозяйственник» и протянул широкую лопатообразную ладонь. – Ну что же, будем знакомы: Борис Викторович Игошин, а это – наш начальник милиции Володя Еремеев.
– Спиридонов Сергей, – пожав протянутую руку, отрекомендовался бывший оперативник.
Что-то неуловимое мелькнуло в глазах Игошина, а стоявший за его спиной шкаф Володя заметно напрягся, и ствол его автомата смотрел теперь прямо на пришельцев.
– Наслышан про тебя, гражданин Спиридонов, – Игошин пристально посмотрел в лицо, интонацией выделяя «гражданина», – и не могу сказать, что слышал хорошее. Вы вот что, коли люди мирные, сдайте оружие от греха подальше. А товарищ Еремеев присмотрит за ним, пока мы беседовать будем.
– Спокойно, парни, делайте как я. – Сергей обернулся к своим растерянно застывшим от такого поворота событий друзьям, а затем, спокойно глядя в глаза «председателю», снял с плеча автомат и протянул его бородатому начальнику милиции. – Думаю, так мы сможем лучше объясниться.
Дождавшись, когда бросающие вокруг встревоженно-недоуменные взгляды парни снимут с себя пояса с оружием и тоже отдадут их Володе, Игошин жестом предложил следовать за собой. Омоновец подтвердил приглашение, красноречиво указав направление стволом «калаша», и двинулся следом, замыкая процессию. За ними потянулась настороженно притихшая толпа аборигенов.
Поселок лесозаводцев находился на вдающемся в море мысу, усеянном огромным количеством разнокалиберных камней, причем даже невооруженным глазом было заметно, что многие из этих камней носят следы обработки. Неказистые на вид, крытые камышом жилища и защищающая поселок стена также были сложены из этого буквально валяющегося под ногами материала. В окнах блестели стекла, явно извлеченные из автомобилей, улицы содержались в практически образцовом порядке. На вышке у калитки маячил автоматчик, одетый в синюю дэпээсную униформу.
Омоновец втолкнул Сергея в небольшой каменный сарай, закрываясь, заскрипела в кожаных петлях связанная из разнокалиберных жердин дверь. Возле нее встал молодой, коротко остриженный парень в милицейских брюках и бронежилете, по случаю жары напяленном прямо поверх изрядно застиранной майки-тельняшки, с коротышом-«АКСУ» на плече. Спиридонов прильнул к щелястой двери и проследил, как конвоиры уводят Сашку и Василия в приземистое, украшенное двумя подслеповатыми окошками строение. Когда приятели, сопровождаемые мебелеобразным Володей, скрылись из виду, Сергей решил осмотреть поселок. Тот состоял примерно из дюжины разнообразных зданий, значительно отличавшихся друг от друга размерами и некоторыми архитектурными особенностями, а также степенью завершенности. Объединяло их одно – строительным материалом для здешних жителей, как уже заметил Сергей, служили глыбы известняка, в изобилии валявшиеся повсюду. Прилепившись к внешней каменной ограде, окружающей селение, постройки полукольцом охватывали обширную очищенную от камней площадь, посреди которой возвышалась пара исполинских пирамидальных тополей и торчала полуметровая ограда колодца.
Закончив осмотр местных достопримечательностей, он отошел от входа и, усевшись на кучу сена в углу, принялся изучать свою темницу. Тыльная и правая стенки сарая удивляли своей гладкостью и, по-видимому, являлись частью какого-то старинного, теперь разрушенного здания, в то время как другие две стены, очевидно, были пристроены уже нынешними поселенцами. Впрочем, сейчас Сергея больше интересовало не загадочное прошлое его тюрьмы, а настоящее или, скорее, даже будущее. Потекли томительные минуты ожидания.
Наконец, дверь распахнулась с глухим стуком, и на пороге, пригнув голову, чтобы не зацепиться за низкую притолоку, появился охранник в милицейских брюках.
– Пошли, – коротко бросил он.
– Пошли, – невозмутимо пожал плечами старлей и вышел на улицу. Яркий солнечный свет больно резанул по привыкшим к полумраку сарая глазам. Зажмурившись и прикрывая лицо ладонью, он обернулся к конвоиру: – Куда идти-то?
– Туда, там тебя ждут, – ткнув пальцем в тот самый дом, куда увели Сазонова и Казанцева, лаконично бросил охранник и, к удивлению Спиридонова, поправив ремень автомата, развернулся и направился совершенно в другую сторону.
Бросив недоуменный взгляд на удаляющуюся спину автоматчика, Сергей двинулся в указанном направлении.
Судя по спартанской обстановке, это было не жилое помещение. Вся мебель состояла из стеллажа из жердей и ивовых прутьев, на полках которого, помимо нескольких глиняных посудин, лежало и стояло около полутора десятка различных книг, журналов и тетрадей, громоздившейся в центре комнаты ровной и плоской известняковой глыбы, очевидно заменяющей стол, автомобильного кресла возле нее и пары длинных лавок из связанных между собой жердин, уложенных на каменные основания.