– Хорошая идея, клянусь святым Николаем! – с жаром поддержал де Полиньяк. – Только вот как ее выполнить? Не хотелось бы стрелять в стражников – это уже чистым разбоем попахивает.
– А стрелять ни в кого и не надо! Слушай сюда… Есть у тебя знакомые продажные девки?
Судейский чиновник месье Ален Дюпре, сидя на облучке рядом с возницей, предвкушал будущую победу. Да-да, победу, ибо только он один – один! – смог ухватить ниточку заговора, ведущего страшно подумать куда! Тюремная карета – вполне надежный приземистый экипаж на стальных осях – неторопливо переваливалась на ухабах. Впереди скакали шестеро всадников из ордонансной королевской роты и столько же ехало позади, вдыхая поднимавшуюся из-под колес и копыт дорожную пыль. Жарко. Проклятое солнце. И проклятая пыль.
– Н-но, милые. – Возница подогнал лошадей.
– Быстрее, – приказал Дюпре. – Мы должны быть в Лизье затемно.
– Будем, господин помощник лейтенанта. Н‑но!
Скакавшие впереди всадники удалились от кареты на вполне приличное расстояние, но командовавший ими капрал, оглянувшись, велел придержать коней.
– Чего встали? – когда карета подъехала ближе, недовольно осведомился судейский.
Капрал весело блеснул зубами:
– Думаю, не слишком ли быстро едут мои парни?
– Нет, не быстро, – отмахнулся Дюпре. – Держитесь лишь на дистанции видимости. И повнимательней поглядывайте по сторонам. От местных уродов можно всего ожидать.
– Слушаюсь, господин помощник.
Почтительно кивнув, капрал махнул своим, и охранники быстро умчались вперед, подняв тучу пыли. Собственно, пыль-то и являлась основной причиной недовольства Дюпре – что за радость скрипеть ею на зубах? Поехал бы впереди, да вот беда, не слишком-то умело судейский держался в седле – боялся насмешек. Потому и притулился тут, на облучке вместе с возницей, якобы в целях наилучшей охраны преступника. Не простой был преступник – ниточка! Обращаться с ним следовало вежливо, во-первых – дворянин, а во-вторых – кто знает, как оно еще все там, в Париже, обернется? Разрешит ли государь подвергнуть преступника пыткам? Или просто сгноит в казематах какой‑нибудь крепости от греха подальше, а то и вообще отпустит, решив проявить показную милость. С таким государем, как славный король Анри, всего можно ожидать. Говорят, этот бывший гугенот несколько раз менял веру! «Париж стоит мессы!» – не зря ведь приписывают ему эти слова. О, святой Николай! Устрашившись собственных мыслей, чиновник перекрестился на шпиль деревенской колокольни.
Дорога тянулась посреди ровной изумрудно-зеленой равнины, с тучными пастбищами и полями, засеянными пшеницей и люцерной. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись разноцветные цветы – нежно-синие колокольчики, васильки, фиалки и – почти повсеместно – желтые одуванчики и пылающе-красные маки. Пейзаж успокаивал – уж в этой-то пасторали трудно было себе представить таящихся в засаде разбойников. Да и негде им таиться было – кругом поля, луга да резкие полоски вязов. Правда, впереди, примерно в двух лье, синел небольшой лесок – как раз в нем-то и скрылись передовые всадники охраны. Ну и правильно, нечего тут пылить перед самым носом!
Капрал – дядюшка Оноре, как звали его солдаты, – несколько приотстал по причине насквозь житейского свойства: заворотив в подходящие кусты коня, спешился, развязал гульфик…
И тут же услышал нарастающий топот копыт – видать, возвращался кто-то из своих. Тьфу ты, черт! Неужто случилось что?
– Ну? – Застегнув штаны, капрал хмуро взглянул на солдата. – Что там у вас, Франсуа?
– Осмелюсь доложить – девки, господин капрал.
– Девки? – Капрал распушил усы. – И чего они делают?
– Осмелюсь доложить, косят сено. Наши там все стоят.
– А чего стоят, девок не видели?
– Так они того, господин капрал. Осмелюсь доложить – голые.
Дядюшка Оноре удивленно вскинул глаза:
– То есть как – голые?
– Да так, как есть, безо всякой одежки. Там, рядом с лугом, река, девки-то, видать, в ней и купаются – жарко ведь. Ну и чтоб по сто раз на день одежку на себя не натягивать…
Капрал уже не слушал, вмиг вскочив в седло.
И в самом деле на лугу оказались девки. Правда, в одежде – рубахах да подоткнутых юбках, обманул Франсуа, стервец! Девки уже не косили траву, а, похоже, любезничали с солдатами. Нет, это безобразие, по уставу надо было срочно прекращать!
– А ну, разойтись! Немедленно по коням, мать вашу!
– Ого! – Девчонки дружно засмеялись. – Это и есть ваш строгий капрал? Не поможете ли нам вытащить из болотца телегу? Застряла, и ни туда, ни сюда.
– Мы при исполнении!
– Да это ж быстро! Во-он телега-то, рядом, – показала одна из девчонок – а все они, как на подбор, были красивыми, аппетитными и такими… разбитными, что ли. В груди капрала приятно колыхнулось какое-то чувство. Вообще-то карета сюда доберется не так уж и быстро. Так что время есть…
– Гм… – Капрал подкрутил усы. – Ладно, разрешаю помочь! Но только быстро.
– Вот спасибо! – обрадованно загалдели девушки – одна другой краше. Особенно одна – объемистая, дородная, с необъятной грудью. – А мы вас за это угостим сидром.
– А вот за сидр спасибо. – Дядюшка Оноре улыбнулся, глядя, как его солдаты споро вытаскивают застрявшую в болотной жиже телегу. – В самый раз по такой-то жаре.
– Пейте, господин военный! – Та самая, большегрудая, протянула капралу кувшин.
Дядюшка Оноре спешился; не торопясь, напился:
– Вкусный у тебя сидр, красавица! Жаль, быстро кончился.
– Хотите еще, господин военный? – улыбнулась девица. Ух, и грудь же у нее! Так и выпирает из-под рубахи! – Пойдемте, у нас там, за кустами, – бочка.
– Пойдем…
Покрутив усы, дядюшка Оноре направился вслед за грудастой красоткой. Впрочем, у нее не только грудь, у нее и все прочие стати были ничуть не хуже. Так и тянуло ущипнуть! Особенно когда дева нагнулась.
Капрал с шумом выдохнул.
– Ого, – обернувшись, лукаво подмигнула красотка. – Какой вы мужичина!
– Какой же?
– Прямо ох! А у нас в деревне, как назло, и мужиков-то почти нет. Тем более таких…
Дядюшка Оноре и не вспомнил, кто из них первым полез с поцелуями – он или девица? Да и некогда было вспоминать – уж больно место оказалось удобным: тихо, укромно, вокруг зеленые такие кусточки…
– Тебя как звать-то? – с придыханием спросил капрал, задирая красотке юбку.
Та не ответила, лишь призывно подалась всем горячим телом…
Тем временем, пока капрал обнимался в кустах с грудастой, его подчиненные мигом вытащили телегу.
– Ой, – дружно захохотали девчонки. – Какие вы теперь грязные! Вот что – а пошли на речку, вымоетесь?