– В этой жизни нет ничего невозможного, – прямо ответил Ольтер. – Но время… Времени для маневра почти не осталось. Пусть руководство Стражи кушает у вас с рук, а прокурорские и судейские из Дворца Правосудия скуплены на корню, да и в магистрате друзей хватает, но сейчас от них мало что зависит. Решение будут принимать другие – те, для кого деньги не имеют никакого значения.
– Деньги для всех имеют значение, – возразил я.
– Зачем довольствоваться подачками, если можно забрать все? – резонно заметил толстяк. – Уж не знаю, кому вы отдавили больную мозоль, но маховик запущен, и золотом его не остановить. Все решат связи.
Я внимательно посмотрел на собеседника и осторожно произнес:
– У вас, полагаю, связей хоть отбавляй…
– У меня? Что вы! – рассмеялся Ольтер. – Нет, мастер Шило, я маленький человек. Я не полезу в такое гиблое дело даже за все золото мира. – Толстяк вытер выступившие на глазах слезы и уже на полном серьезе добавил: – Но вот Якоб Ланье точно не позволит бросить в кутузку по какому-нибудь надуманному поводу полезного ему человека. Понимаете меня?
– Вряд ли человеку с улицы реально попасть на прием к главе надзорной коллегии, – забросил я крючок, хоть и был знаком с господином Ланье лично. Не то у нас было знакомство, чтобы за помощью напрямую обращаться, совсем не то.
– А для чего тогда еще нужны друзья?
– Вряд ли нас можно назвать друзьями…
– Но мы можем ими стать, – ответил толстяк и озвучил свои условия: – Тысяча золотом, и я организую вам аудиенцию у Ланье.
– Когда?
– Да хоть завтра! – махнул пухлой ладонью дознаватель. – И не советую тянуть с принятием решения – часики тикают, знаете ли…
– Когда передать деньги? – уточнил я свой вопрос, хотя мое сердце самым натуральным образом обливалось кровью.
Тысячу? Грабеж среди бела дня!
Грабеж – да, но куда деваться? Ведь если кто-то всерьез вознамерился откромсать кусок от моего пирога, а то и вовсе подмять под себя все поставки контрабандного опиума, то проще заплатить толстяку и поделиться с Ланье, чем вновь заехать в «Тихое место». И уже не на день-два, а навсегда.
Святые, ну как же не вовремя вышел из игры Малькольм Паре!
Усилием воли я заставил умолкнуть завозившихся в глубине души бесов и поднял взгляд на дознавателя, который явно решил, будто продешевил. И точно, Ференц шумно вздохнул и предупредил:
– Тысячу крон сейчас и еще столько же в случае успешного завершения переговоров.
– Все деньги в обороте, – покачал я головой. – Окончательно рассчитаться смогу не раньше осени.
– Подстраховываетесь? – скривился Ольтер, но настаивать на своих условиях не стал. – Разумно.
– Когда передать первую сумму?
– Сегодня, в пять пополудни. Тогда уже завтра с утра организую встречу с Ланье. А с этим лучше не тянуть, знаешь ли…
– Где встретимся?
– В сквере Старого Людовика, – сообщил толстяк и указал на возвращавшегося к карете Клааса: – Твой парнишка там был, подскажет.
– Тысяча крон – это куча денег.
– Мастер Шило! Вы человек крепкий, донесете, – укоризненно произнес Ференц Ольтер и вдруг ухватил меня за ворот, притянул к себе и предупредил: – Приходи один, и смотри у меня – чтоб без фокусов!
– Никаких фокусов. – Я высвободился, оправил сюртук и усмехнулся. – И раз уж мы в скором времени станем добрыми друзьями, уделите чуть больше вашего драгоценного времени расследованию убийства Майло. В качестве дружеской услуги.
– Всенепременно, – пообещал старший дознаватель, по-приятельски похлопал меня по плечу и заковылял обратно на место преступления.
Я недобро глянул ему вслед – жадный ублюдок! – и подошел к карете.
– Ну? – спросил у Клааса.
– Впустую сходил, – признался помощник. – Все как воды в рот набрали. Может, вечером удастся что-то прояснить.
– Ясно, – вздохнул я и хлопнул по борту кареты, привлекая внимание сидевшего на козлах Гастона. – Возвращаемся! – сказал ему и забрался внутрь.
Клаас уселся напротив и спросил:
– Чего хотел толстяк?
– Поможет нам в этом деле, – расплывчато ответил я и ослабил шейный платок. – Мне понадобится тысяча крон золотом, собери к четырем часам.
– Тысяча?! – охнул парень. – Но… – Он забарабанил пальцами по кожаной обложке планшета и засомневался: – Не уверен, получится ли…
– Уж постарайся! – рыкнул я столь жестко, что помощник даже слегка с лица взбледнул и принялся увлеченно шелестеть листами рабочих записей.
– Дега! – позвал я.
– Да, мастер?
– Ты как-то встречался с Ольтером в сквере Старого Людовика, где там его искать?
– Если с задов таверны «Жареный карась» пройти, то аккурат к пруду выйдете. Знаете, скамьи рядом с мостками, с которых уток кормят?
– Найду.
Я влил в себя очередную порцию полынной настойки, немного успокоился и в ресторацию вернулся уже собранным и спокойным, будто сама смерть.
Кто-то очень сильно пожалеет, что решил влезть в мои дела.
Очень-очень сильно. Если успеет.
Гости к этому времени уже разошлись, и за столами оставались лишь ближайшие подручные. Я налил себе вина, оглядел притихших жуликов и оповестил их о случившемся:
– Майло Живица зарезали в собственной конторе. – Сделал паузу и добавил: – Мне нужен убийца. И я не успокоюсь, пока не заполучу его скальп. Это неуважение. Убийство Майло – это неуважение всего нашего сообщества. И безнаказанным оно остаться не может.
– Заняться этим? – спросил Хмурый.
– Уже занимаются. Просто поспрашивай людей, пусть движение начнется.
– Сделаю.
– Уверены, что толстяк нам поможет? – влез в разговор Дега.
Я его вопрос проигнорировал и в свою очередь спросил:
– Что с деньгами?
– Порядок, – успокоил меня помощник, – но, возможно, придется отложить платеж по ссуде…
– Не пойдет, – отрезал я и незаметно кивнул в сторону Сурка: – Потряси его, пусть раскошелится.
– Попробую.
– Сделай!
– Живиц был еще тот сукин сын, – заявил тут Ловкач, – но он был полезный сукин сын!
– Наш сукин сын, – поправил его Марти. – И этого уже достаточно.
– А мне Майло нравился, – вздохнула Вероника, ее пышная грудь колыхнулась, и бриллиантовое ожерелье сверкнуло россыпью искр. – И к девочкам он хорошо относился…
Начался обычный треп, какое-то время я поддерживал разговор, потом опустошил бокал и достал часы.
– Дега! – позвал помощника.