И это кошмар наяву.
– Мастер! – с криком ворвался в комнату проводивший меня сюда жулик. – Облава! Облава, мастер!
Я вскочил на ноги, ватное со сна тело повело в сторону, и, чтобы устоять на ногах, пришлось опереться о буфет.
– Быстрее! – потянул жулик меня на выход. – Они уже в доме!
– Как так?! – прохрипел я, выскакивая в коридор.
– Не знаю! – отозвался провожатый. – Это не городская стража! Надо уходить в катакомбы!
Мы подбежали к лестнице, но оттуда уже доносились лязг, крики и глухие удары, с которыми заточенное железо врубалось в столь податливую человеческую плоть.
Опоздали!
– Сюда! – позвал тогда парень и бросился в неприметный коридор.
Я рванул следом и прямо на ходу распутал жегший душу своим противоестественным холодом тугой клубок скверны. Темень заброшенного дома расцветили серые полутона, а потом как-то враз сгинули неуверенность и нервозность.
Скверна потекла по моим жилам и щедро наделила силой, сделала собранным, быстрым и резким.
Очень-очень резким и смертоносным.
А еще теперь я видел в темноте. Именно поэтому, подскочив ко второй лестнице, сразу рванул жулика в сторону. В следующий миг внизу раздался резкий щелчок, и в стену под самым потолком вонзился арбалетный болт.
– Назад! – Теперь уже я потянул парня за собой, заволок его в ближайшую дверь и ухватился за стандартный для меблировки доходных домов буфет, рассохшийся и кособокий. – Помогай!
Вдвоем нам удалось выдвинуть дубовое чудовище в коридор и спихнуть его по ступеням прямо навстречу взбегавшим на третий этаж бойцам. Раздался жуткий треск, буфет стремительно скатился по крутой лесенке, подпрыгнул, смяв кого-то, и перевернулся. Тяжеленная громадина придавила сразу несколько человек, послышались панические вопли, и я бросился вниз.
– За мной! – крикнул жулику, перемахнул через буфет и всем своим весом врезался в поднимавшегося на ноги штурмовика. Сбил, навалился сверху, придавил к доскам пола повязанное фиолетовым бантом предплечье и полоснул по запястью кривым пахартским ножом.
Взвыв от боли, служивый выпустил меч, и тотчас короткий тычок изогнутым клинком в горло отправил его в Бездну. Но только я оттолкнул бившееся в судорогах тело и бросился наутек, как рывок за ногу повалил обратно. Лишь слегка задетый буфетом боец выбрался из-под него и замахнулся пехотным тесаком, пришлось пинком по голени сбить его с ног. Пойманный на полушаге, он тяжело рухнул рядом; мы сцепились и, переваливаясь друг через друга, закатились в какую-то комнатушку с провалом в разобранном полу.
Я попытался ткнуть соперника ножом, стражник отвел удар в сторону, и костяшки шаркнули о стену, да так что рукоять вылетела из отбитых пальцев. Воодушевленный боец тут же ухватил меня за ворот и начал перекручивать плотную ткань, проводя удушающий прием, но я сразу вцепился в его левую пятерню обеими руками, рывком отодрал ее от себя и перевалился на бок. Заметил близкий отблеск металла, напрягся и придавил кисть служивого к полу.
Клац! Челюсти мощной крысоловки сомкнулись, громила вскрикнул и попытался высвободиться, а я лишь сильнее надавил на капкан. Стоило же хрустнуть перебитым косточкам, изловчился и столкнул противника в пролом.
Внизу влажно чавкнуло, и сразу смолк крик.
Смолк крик и стали слышны быстрые шаги!
Бесы, еще один!
Когда в комнату заскочил новый стражник, в лицо ему немедленно полетела крысоловка с обрубками пальцев. Пехотный тесак отбил ее в сторону, я же легко поднырнул под него и ткнул нерасторопного бугая ножом под мышку.
Ударил что надо, а клинок с лязгом отскочил от одетой под камзол кольчуги!
Штурмовик двинул меня локтем, вытолкнул в коридор и замахнулся, намереваясь пришпилить к стене, и пришпилил бы, не накинься на него сзади прорвавшийся вслед за мной жулик. Парень повис на служивом, сковывая движения, а после и вовсе засадил в грудину засапожный нож. И вновь бугая спасла кольчуга: клац! – и обломившийся клинок отлетел в сторону.
Боец через голову сдернул с себя ошарашенного мошенника и приложил его каблуком ботинка, потом замахнулся тесаком, но отвлекся зря – я в один миг оказался рядом, отвел его руку в сторону и резким движением вспорол шею.
Отшатнулся от ударившей в лицо струи крови, и в тот же миг раздался резкий щелчок. Промелькнувший перед носом болт угодил в моего провожатого; только поднявшийся с пола жулик всплеснул руками и завалился навзничь.
Я обернулся – а стрелок уже распрямлялся, с коротким хаканьем взводя струну легкого арбалета. Со всех ног бросился к нему, и все же арбалетчик успел наложить новый болт, прежде чем мой сапог угодил ему в живот и отбросил к стене. Проскакивая мимо, я наотмашь резанул его ножом и рванул за угол. А там – трое бойцов.
Крепкие парни в кольчугах и со щитами ринулись в атаку, я метнулся обратно, небрежным тычком добил отлипшего от стены арбалетчика и оказался лицом к лицу с парочкой выбравшихся из-под буфета стражников.
Влип?
На глаза попалась распахнутая дверь комнатушки с разобранным полом, я метнулся туда и заглянул в пролом. Внизу – насаженное на железные штыри тело.
Сгодится!
Свесившись, пару раз качнулся и разжал пальцы. Хлоп! Грузно приземлился на первом этаже, выпрямился и только тогда заметил выставленного в помещении караульного.
Стражник начал оборачиваться, я толчком в спину впечатал его лицом в дверной косяк и, памятуя о поддетых под камзол кольчугах, засадил изогнутый клинок в бедро. И сразу бросился наутек.
По счастью, первый этаж уже зачистили, и все служивые успели подняться наверх, поэтому никто не помешал мне пустыми коридорами домчаться до подвала с вожделенным спуском в катакомбы.
Там-то и вляпался.
Позабыв про осторожность, я с разбегу повернул за угол и едва не насадился на выставленный стражником меч. В самый последний миг завалился за спину, клинок промелькнул в опасной близости от лица, а меня по инерции протащило по полу, и сверху повалился сбитый с ног штурмовик.
Пехотный меч – оружие для свалки не самое подходящее, но, видно, служивый об этом никогда не слышал и ловко приложил меня рукоятью по голове. Из глаз брызнули искры, второй удар я принял на предплечье, выпростал из-под противника правую руку и ткнул ножом в выпуклый кадык. Штурмовик заперхал кровью, я столкнул его с себя и едва успел перекатиться вбок, когда ухвативший меч двумя руками напарник убитого резко опустил свое оружие вниз.
Спину обожгло огнем, но лезвие лишь рассекло кожу, и боль не помешала подцепить изогнутым клинком ногу супостата и рывком рассечь его икроножную мышцу. Боец рухнул на одно колено и попытался выдернуть из досок засевший в полу меч; я резанул его по пальцам, обратным движением полоснул по глазам и под истошные вопли подранка кубарем скатился в подвал.