И мгновенно к нему вернулись прежние страхи. Двадцать третье число наступит завтра, дед навсегда покинет землю. Заберет ли он с собой свою возлюбленную?
Увидев Викторию в коридоре, Джаред почувствовал, что боится ее отпустить. Простившись с ней, он не мог избавиться от мысли, что видел ее в последний раз.
Как только она скрылась за дверью своей спальни, Джаред направился к лестнице, ведущей на чердак. Он собрался поговорить с дедом, но стоило ему сделать несколько шагов, как на него напала вдруг страшная сонливость, голова отяжелела, ноги стали ватными; он едва не упал. Джаред мог поклясться чем угодно, что это дело рук Калеба. Дед использовал свое недавно обретенное могущество, чтобы подчинить его своей воле.
Джаред пытался побороть слабость, но не мог. Он чувствовал себя так, словно его опоили снотворным. Дверь в спальню Аликс была отворена, и кровать, аккуратно застланная, восхитительно мягкая на вид, манила к себе. С трудом добравшись до нее, он рухнул на постель и в тот же миг заснул.
Это случилось минувшей ночью, а теперь он сидел на чердаке, куда привык приходить, когда ему бывало тяжело на душе. Глядя на нагромождение мебели и коробок, Джаред невольно задумался, окажется ли этот день самым счастливым в его жизни или самым несчастным. В дверях показался Тим. Он не раз бывал на Нантакете и знал, что Джаред иногда скрывается на чердаке.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не передумал, — с тревогой произнес Тим, усаживаясь в кресло с высокой спинкой.
— Передумал? О чем ты?
— Ты похож на приговоренного к казни, а вовсе не на счастливого жениха.
Джаред попытался согнать с лица мрачное выражение, но безуспешно.
— У нас с Аликс все замечательно. Просто… — Он нерешительно замолчал. — Если я попрошу тебя кое-что сделать, не задавая вопросов, ты согласишься?
— Огнестрельное оружие здесь не замешано?
— Нет. Только красивая женщина.
— Тогда согласен. Никаких вопросов. Только не рассказывай моей жене.
Джаред не улыбнулся.
— Я хочу, чтобы ты спустился на второй этаж, заглянул в спальню Виктории и проверил, все ли у нее в порядке.
Тим познакомился с Викторией днем раньше и успел отпустить несколько шуток о выгодном отличии ее от его собственной тещи.
— Заглянуть в ее спальню? Это несколько нескромно, ты не считаешь? Пожалуй, даже навязчиво и вызывающе.
— Никаких вопросов, ты помнишь?
Тим удивленно вскинул брови, но поднялся.
— Это не вопрос, но мне предстоит увидеть что-то необычное? А если она спросит, какого черта я там делаю, что мне сказать?
— Я лишь хочу убедиться, что она еще дышит, а ты можешь в случае чего сказать ей, что ошибся комнатой.
— Дышит? То есть что она жива?
Джаред не ответил, только выразительно посмотрел на друга, и Тим поплелся вниз. Пока его не было, Джаред не находил себе места от тревоги. Он сидел, не в силах вздохнуть, чувствуя, как сердце колотится где-то у горла.
Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем снова послышались шаги Тима. Джаред так крепко сжал подлокотник дивана, что, должно быть, на дереве остались вмятины.
— Она в полном порядке, — сообщил Тим, входя в комнату.
— Что это значит?
Тим снова опустился в кресло.
— Это значит, что все хорошо. Она крепко спит.
— Ты уверен, что она дышит?
— Да что с тобой такое? — раздраженно рявкнул Тим.
— Я только хочу знать наверняка, что Виктория жива и здорова.
— Да, она дышит и выглядит вполне здоровой. Когда я приоткрыл дверь, она перевернулась на постели. Полагаю, ты знаешь, что она спит раздетой.
Джаред облегченно перевел дыхание. Покидая землю, Калеб Кингсли не забрал с собой дух своей возлюбленной Валентины.
Лицо Джареда разгладилось, хмурое выражение исчезло, на губах заиграла улыбка.
Тим посмотрел на него с недоумением.
— Скажи на милость, какого черта ты решил, что мать твоей невесты не проснется сегодня утром?
— Если я тебе скажу, ты мне все равно не поверишь, — ответил Джаред, ухмыляясь во весь рот. — Ты мой шафер, так объясни, что надо делать, когда мы явимся на место сборища.
— Прежде всего мы должны найти какого-нибудь простофилю, который возьмется рассказать всей толпе съехавшихся на свадьбу, что Иззи с Гленном заменит другая пара. Гости придут в бешенство, узнав, что напрасно суетились, готовясь к свадьбе, и добирались сюда только для того, чтобы увидеть, как поженятся дети тех, кого они знать не знают. Я уж не говорю о тратах.
— Тим, старина, твоя задача — получить счет от каждого из них и возместить все расходы. Мы заманили их сюда, чтобы убрать подальше от Иззи и дать ей немного покоя. Но никто не должен понести ущерб.
Тим горестно вздохнул.
— Я рад, что ты женишься, но, боюсь, это значит, что в понедельник ты не появишься в офисе. Медовый месяц и всякое такое.
Джаред поднялся с дивана.
— Ты не знаешь Аликс. Медовый месяц в ее понимании — заполучить всю документацию, какая только есть у нас в бюро, и досконально изучить каждую линию на чертежах. Ребята, которых ты нанял, увидят наконец, что такое настоящий талант, точность и аккуратность. Кен потрудился на совесть, обучая дочь.
— Так она не будет раздавать воздушные шарики и призы?
Джаред презрительно фыркнул:
— С какой стати? Рисуя план дома, я ошибся и сдвинул стену на четыре дюйма, так она сказала, что мне нужно развивать наблюдательность.
Тим изумленно округлил глаза.
— Если б я не был уже женат, и не будь эта девушка твоей невестой, я позвонил бы ей прямо сейчас и сделал предложение.
— Ну уж нет, она моя, и я никому ее не отдам. Пойдем-ка лучше в «Даунифлейк» и позавтракаем. А потом попросим Кена, чтобы он сообщил всему сборищу об изменениях в программе.
— Может, возьмем его с собой? Бедняга. — Тим сочувственно покачал головой.
— Не переживай за него. Он у меня в долгу. Я привез ему Парфению.
— Я думал, что женщину, с которой меня познакомили, зовут Джилли.
— Виктория, Валентина, Парфения, Джилли, все равно.
Тим остановился на вершине лестницы, озабоченно глядя на друга.
— Тебе и вправду пора вернуться в Нью-Йорк. Этот остров действует на твои мозги каким-то странным образом.
Джаред весело ухмыльнулся:
— Что я могу сказать? Это Нантакет.
Потребовалась помощь обеих подружек, чтобы нарядить невесту в подвенечное платье тети Адди, и Аликс невольно задумалась, как же ей удалось надеть его самой в первый раз. Возможно, здесь не обошлось без хитроумного вмешательства капитана Калеба. При мысли об этом с лица Аликс сбежала улыбка.