Матери сверлили друг друга хмурыми взглядами, а когда вперед выступил Кен, сердито уставились на него. Уже пора было начинать церемонию, а невеста с женихом так и не показались, однако Кен знал, что Джаред стоит за боковой дверью.
— Я должен сделать объявление, — громко произнес Кен, но никто не обратил на него ни малейшего внимания. Он невольно покосился на свою экс-супругу. Виктория сидела с краю в первом ряду, возле доктора Хантли, то и дело поглядывая на него с мечтательным выражением лица.
«Да что с ней такое творится? — удивился Кен. За весь день она не отпустила ни одной шпильки в адрес бывшего мужа. Обычно Виктория и пятнадцати минут не могла прожить, чтобы не сказать ему какую-нибудь колкость. Но только не сегодня. — Хотелось бы знать, что она задумала».
Повысив голос, Кен снова призвал всех к вниманию, и на этот раз несколько человек из переднего ряда, перестав недовольно ворчать, посмотрели в его сторону.
— В планах этого замечательного торжества произошли некоторые изменения, — объявил Кен и, не удержавшись, бросил боязливый взгляд на Викторию. Он знал, что подмену жениха и невесты от нее держали в секрете, и представлял, как она разъярится, услышав неожиданную новость. Само собой, весь свой гнев Виктория обрушит на голову бывшего мужа. — Все пройдет, как задумано, — проговорил Кен, обращаясь к гостям, — за тем лишь исключением, что жених с невестой будут другими. Их свита тоже, — добавил он, скосив глаза на страхолюдных подружек невесты.
В часовне сразу установилась полная тишина. В одно мгновение все, собравшиеся здесь, даже те, кто толпился позади, возле дверей — в большинстве своем жители Нантакета, — прекратили разговаривать и вопросительно уставились на Кена.
Он затравленно втянул голову в плечи, словно ожидая нападения, но атаки не последовало. Все, даже Виктория, молча смотрели на него.
Кен перевел дыхание и добавил:
— Гленн с Иззи решили, что им больше по душе тихая свадьба в узком кругу, поэтому они улетели в Ланконию, взяв с собой лишь нескольких близких родственников и друзей. — Кен стрельнул взглядом в сторону молодого человека в смокинге, стоявшего за дверью рядом с Джаредом. — Вместо них, — продолжил Кен, храбро повернувшись к Виктории, — сегодня сочетаются узами брака Джаред Кингсли и моя дочь Аликс. — Кен рефлекторным движением пригнул голову, ожидая, что Виктория начнет швыряться всем, что попадется ей под руку. Однако та лишь улыбнулась с самодовольным видом победительницы. От изумления у Кена отвисла челюсть.
Придя в себя, он обнаружил, что остальные гости вскочили со своих мест и обступили его. Остались сидеть лишь Виктория и доктор Хантли.
— Это наша свадьба! — пронзительно кричала одна из матерей. — Я приехала сюда, чтобы увидеть, как моя дочь выйдет замуж! Мало того, что нам пришлось лететь сюда, так еще…
— Где мой сын?! — требовала ответа другая мать. — Этот ваш Кингсли сказал нам, что Гленн с Иззи уже здесь. Если его нет…
— Так эти двое задумали устроить себе бесплатную свадьбу? — бушевал один из отцов. — Если вы думаете, что я собираюсь за это платить, вы глубоко…
— Мать Гленна обещала, что я буду подружкой невесты, и я намерена исполнить эту роль, несмотря ни на что.
— Аликс всегда пыталась оттеснить мою дочь на задний план. Уверена, это из-за нее Иззи сбежала с собственной свадьбы. Так было всегда…
При этих словах Виктория встала и грозно надвинулась на мать Иззи. Будучи выше ростом, она выглядела куда более величественно.
— Да как вы смеете говорить такое о моей дочери! Аликс всегда помогала Иззи! Она…
Кен в ужасе оглядел беснующуюся толпу. В часовне творился настоящий бедлам. За распахнутой настежь дверью теснились любопытные зрители из числа местных жителей. Те же жители острова, которым удалось протиснуться внутрь, выстроились вдоль стен, от души наслаждаясь зрелищем. Все родственники сбежавшей пары, потрясая сжатыми кулаками, кричали на оцепеневшего Кена, друг на друга и на Викторию, которая не оставалась в долгу. Она яростно защищала Аликс, Джареда, остров Нантакет и институт брака. Накал страстей возрастал с каждым мгновением.
Лишь один человек остался сидеть, не обращая внимания на происходящее, — доктор Хантли. Он внимательно изучал меню свадебного обеда. Глядя на него, можно было подумать, что вокруг царят тишина и покой.
Только когда одна из матерей в бешенстве толкнула другую, доктор поднял голову. Но вместо тревоги на лице его читался легкий интерес.
Кен отступил от двух разъяренных отцов, споривших из-за денег, и подскочил к матери-драчунье. Ее противница уже занесла руку для пощечины. Кен успел схватить ее за запястье. Черт! Женщина оказалась не из слабосильных. Она отбивалась так яростно, что Кен с трудом ее сдерживал.
Тем временем первая мать, зачинщица потасовки, повернулась к Виктории.
— Это все твоих рук дело? Думаешь, такой рекламный трюк поможет распродать твои книжонки? — прошипела она, наступая на Викторию, чье пунцовое лицо не уступало в яркости рыжим волосам.
Заметив краем глаза какое-то движение, Кен повернулся и увидел, как доктор Хантли медленно поднимается, уперев руки в колени. Пока Кен сражался с жаждущей отмщения женщиной (они сцепились намертво, как боксеры в клинче), Хантли пробрался сквозь визжащую толпу в алтарную часть часовни и встал перед большим витражом.
Он постоял, глядя на происходящее, укоризненно качая головой, словно не мог поверить своим глазам, затем набрал в грудь побольше воздуха и проревел:
— Прекратите!
Назвать этот оглушительный рык громким — значило бы ничего не сказать. Оконные стекла едва не лопнули, огромный витраж жалобно задребезжал, а несколько стульев опрокинулось на каменный пол.
Все разом оцепенели. Неподвижно замерли руки, вцепившиеся кому-то в волосы, застыли в воздухе занесенные для удара кулаки, смолкли крики.
— Сядьте! — приказал Хантли, и все послушно вернулись на свои места. Кен, попятившись, привалился к стене, Виктория опустилась на стул. Хантли ждал, хмуро оглядывая помятые лица скандалистов. Вскоре все уже сидели, не сводя глаз с фигуры доктора. Заложив руки за спину, он прошелся перед притихшими гостями и заговорил.
Его горделивая осанка, властная поза, а в особенности зычный голос вызывали у Кена странное ощущение, что он видит перед собой морского капитана из далекого прошлого. Человека, привыкшего отдавать приказы, перекрикивая рев бушующих волн. Отважного морехода, умеющего держать в строгом повиновении корабельную команду.
— Вы получите назад свои деньги, — отрывисто бросил Хантли непререкаемым тоном. — Вы достойны презрения, ибо набитый карман для вас дороже порядочности и доброты. Это из-за вас юной Изабелле пришлось сбежать с собственной свадьбы. Всем вам должно быть стыдно! — Повернувшись, Хантли грозно обвел глазами толпу. Его взгляд задержался на двух матерях. — Нужно быть абсолютно непорядочными людьми, чтобы поступить так со своими детьми. Это низко и жестоко. Тем более что прелестная девушка ждет ребенка! — Глаза его гневно сверкнули.