Но моего счастья для этого оказалось недостаточно. Я сделала всего лишь пару-тройку шагов и уперлась в деревянную стену. Я порылась в кармане в поисках ножа. Никогда не могла представить, что применю нож против человека, но я не собиралась сдаваться и складывать лапки. Дверь «моего» шкафа распахнулась.
Я затаила дыхание, вжалась в стенку шкафа и увидела бесформенную тень. Лишь по негромкому бормотанию я поняла, что передо мной человек Он постоянно повторял что-то похожее на «хазза тон мэн». Что хотел сказать Альфред, мне было неведомо. Тут он нагнулся, и я услышала ворчание, когда он за что-то взялся и стал заталкивать это в шкаф, к лестнице.
Его ноша была тяжелой, дышал Альфред с трудом, часто. При каждом выдохе из его груди вырывался свист. Семь месяцев жизни отшельника в доме Уитчеров не пошли ему на пользу. Он закрыл дверь, и темнота стала кромешной. Он стоял не шевелясь и глубоко втягивал воздух носом. Потом затих — задержал дыхание.
Мы стояли с ним в кромешной тьме, которая напоминала космический вакуум, и я поняла, что он чувствует присутствие постороннего. Шли секунды, а он не двигался. Что он делает? Точно не прислушивается — Альфред не слышит. Надеется разглядеть что-нибудь? Зная, что меня может выдать блеск глаз, я заставила себя закрыть глаза. Неужели он ощущал мой запах, как я его? А может, он ощупывал стены и ждал, когда я выдам себя неосторожным движением? Теперь я не смогу вытащить нож, но я крепко держала в руке фонарик. Если Альфред шагнет ко мне, я изо всех сил ударю его фонариком по голове. Я больше не могла стоять с закрытыми глазами, поэтому приоткрыла их на миллиметр. Судя по застывшим очертаниям, самый опасный человек из всех, с кем мне доводилось сталкиваться, не двигался, он стоял всего в метре от меня.
Когда я, чтобы не закричать, начала мысленно считать до десяти, он шевельнулся, напряжение спало.
Я слышала, как он медленно, тяжело спускается по лестнице и тащит за собой свою ношу. С каждым шагом чье-то тело — а это, скорее всего, было тело — с глухим стуком билось о ступеньку, и я поняла, что во мне нарастает не столько страх, сколько ярость. Неужели это голова Мэта так глухо, с силой бьется о деревянные ступеньки? Сколько ударов может выдержать голова? А если будет сотрясение мозга? А если человек умрет?
Я шагнула вперед, думая лишь о том, что могу прыгнуть сверху и вцепиться в него, выдавить ему глаза…
«Не смей!»
Нужно было что-то делать. Я не могла просто стоять и…
«Клара, ради всего святого! Он намного сильнее тебя. Подожди, подумай».
Меня била дрожь, и я с трудом удерживала себя на месте, опасаясь быть замеченной с лестницы. Шум внизу говорил о том, что Альфред теперь двигается легко. Он больше ничего — или никого — не тащил. Потом скрип дерева и дрожь стены, о которую я опиралась, сообщили мне о том, что Альфред поднимается по лестнице. Я шагнула назад. Он возвращается за мной?
Я закрыла глаза, опустила голову и затаила дыхание. Если он меня схватит, я буду биться как тигрица. У меня есть фонарик, а в кармане нож — почему я его не достала, когда была возможность?
Альфред вскарабкался по лестнице. Он на мгновение остановился, втянул носом воздух, и я поняла: все кончено. Я кожей чувствовала, что он смотрит прямо на меня. Я была готова прыгнуть на него. Но тут я услышала скрип петель — дверцы шкафа вновь открылись. В сумеречном свете, льющемся из комнаты, я увидела, как Альфред шагнул из шкафа и закрыл за собой дверь.
Я прислушалась к звуку удаляющихся шагов.
«Что ж, настало время для решительных действий!»
Ладно, ладно! Я шагнула вперед и включила фонарик. За секунду я нашла деревянные щеколды, которые надежно запирали шкафы изнутри. Я задвинула их.
Отдавая себе отчет, что запертые дверцы для Альфреда отнюдь не проблема, я повернулась и стала поспешно спускаться по ступеням. Со светом было намного проще. Внизу я сразу налетела на лежащее ничком у стены тело. Мне не нужно было заглядывать в лицо, чтобы понять, кто передо мной. Я когда-то надевала эту куртку.
Я схватила Мэта за плечо. Когда я разворачивала его к себе лицом, он тихонько застонал. Сначала я испытала громадное облегчение от того, что он все еще жив, но через секунду увидела его заплывшие кровью серые глаза. Кровь сочилась и изо рта. С губ слетали отрывистые хриплые звуки, и я поняла, что ему трудно дышать.
— Мэт!
Глупо было вести разговоры, шуметь, но я не могла ничего с собой поделать. Мэт сфокусировал взгляд на мне. Его губы опять задвигались.
— Рука, — выдохнул он.
Я попыталась повернуть его так, чтобы можно было осмотреть правую руку.
Мне удалось стянуть с него куртку и освободить руку. Рубашка была красной от крови. Я наконец нашла нож и разрезала пропитавшуюся кровью ткань, пока не добралась до тела.
Это не был укус гадюки. Если бы даже не было обильного кровотечения, я все равно сразу поняла бы чей. Тайпан укусил его в плечо. Кожа вокруг укуса начала опухать и синеть. Его плоть умирала у меня на глазах. Яд, распространяясь в организме, разъедает внутренние органы, постепенно перестают выполняться жизненно важные функции. Через некоторое время Мэт не сможет самостоятельно дышать. К утру его внутренние органы разложатся. Он превратится в оболочку, наполненную гнилью.
«В случае укуса у тебя есть всего несколько часов, так?»
Мэт вышел из дому чуть больше часа назад. Время еще было. Из одного из бесчисленных карманов своей куртки я достала контейнер с пузырьками, которые дал мне Шон, и шприц, взятый мною из аптечки «лендровера». Обычно я беру шприц, когда нужно ввести транквилизатор крупным млекопитающим. Я посчитала Мэта крупным млекопитающим. Бросила взгляд на инструкцию на контейнере. Вводить противоядие необходимо медленно, желательно через капельницу. Сейчас не тот случай, но осторожность соблюдать нужно. Я набрала жидкость в шприц, нашла вену и затем неимоверно медленно, следя за секундной стрелкой на своих часах, ввела Мэту единственное в мире средство, способное его спасти. Взяла второй пузырек и проделала то же самое. Потом пришлось подождать.
Я не могла ввести Мэту противоядие без перерыва. Это наверняка убило бы его. Я дала ему шанс выжить, но его необходимо было срочно доставить в больницу. Я нашла в его куртке внутренний карман, намереваясь положить туда остальные пузырьки, но для этого мне пришлось вытащить оттуда сложенный лист бумаги. Я бы не стала читать, что там написано, если бы не заметила имя Клайва Вентри и адрес в левом верхнем углу листа.
Я знала, что теряю драгоценное время, но все же развернула бумагу и посветила фонариком на отчет из генетической лаборатории, адресованный Клайву. Вначале ему выразили благодарность за присланные образцы, а затем сообщалось, что эти образцы тестировались по методу короткого концевого повтора полиразмерной цепной реакции ДНК — самому современному и надежному методу. По результатам анализа с долей вероятности в 99,99 % можно утверждать, что объект А не имеет никаких биологических связей с объектом Б.