…На следующий день после того, как Настю и Зою Кузовлевых признали самыми талантливыми девочками в России, Вера позвонила с раннего утра. Решительным тоном велела Насте:
– Через час подъезжай на Пушкинскую, к поэту. У меня к тебе дело. Да, Зоиньку с собой не бери.
Настя воодушевилась чрезвычайно. Вот сейчас тетя Вера, наверно, и озвучит, что ей от нее надо. Где, интересно, они будут говорить о делах? В шикарном ресторане? Надо одеться посолиднее.
С тетей Мухой по размерам они совпадали полностью, так что девочка давно подобрала себе в ее шкафу деловой костюм – с юбкой на палец выше колена, и даже туфли на каблучке – небольшом, сантиметров восемь, но все равно ужасно неустойчивом.
Впрочем, Вера ее бизнес-стиль решительно не одобрила:
– Ты что вырядилась, как на похороны?
И Настя сразу почувствовала себя провинциальной и очень маленькой.
А мамина подруга встревоженно взглянула на часы:
– Черт, у нас только сорок минут. Ну, ничего. Попробуем успеть.
И запихнула ее в лимузин, как котенка. Велела водителю:
– В ГУМ как можно быстрее.
Пока мчались по левому ряду, а иногда и по встречке, снисходительно объяснила:
– Я тебе рандеву на молодежном канале устроила. Интервью на двадцать минут, пойдет в прайм-тайм. Но костюмы и стилиста они с собой не возят. Только гримера. Будь ты в джинсах – не вопрос. Но в этом полиакриловом кошмаре, – заразительно рассмеялась, – на молодежный телеканал никак нельзя!
– Вы бы хоть предупредили, теть Вер, – буркнула девочка.
– А я до последнего сама не знала, согласятся журналисты с тобой встретиться или нет! – пожала плечами Вера. – Что поделаешь, когда ты начинающая звезда, приходится подстраиваться. Вот станешь как Мадонна, – тогда к тебе очереди стоять будут!
…В пафосный магазин они вбежали. Настя увидела первую же витрину – где красовались десятки сумочек – и ахнула от восторга. Но тетя Вера схватила ее за руку:
– Не до того сейчас!
И буквально втолкнула в строгий, элегантный до дрожи бутик.
– Это же «Шанель»! – опешила Настя.
– Подберем у них пиджачок, а джинсы – у «Армани», – торопливо молвила тетя Вера. – Сочетание очень эффектное, не сомневайся!
Отмахнулась от лучившейся улыбкой консультантши, твердой рукой сняла с вешалки жакетик в знаменитую крапинку:
– Размер твой. Нет, мерить некогда. Поверь на слово: на тебя сядет прекрасно.
И швырнула на кассу платиновую кредитную карточку.
В столь же стремительной манере были приобретены джинсы и обалденно удобные «казаки» мягкой кожи от «Феррагамо».
– Все, хороша! – оценила тетя Вера. – Сумку возьмешь мою.
И протянула ей скромный темно-красный чемоданчик. «Луи Вюитон», – прочитала Настя крошечные золотые буквы на замочке. Удивленно захлопала глазами:
– «Луи Вюитон» же должен клетчатым быть!
– Это только в Калядине он клетчатый, – подмигнула ей тетя Вера. – Когда его на китайском рынке покупают.
Вроде снасмешничала – но как-то совсем не обидно.
И вообще – она просто суперклассная! Веселая, остроумная. И реакция мгновенная. Пока – снова на всех парах – мчались из ГУМа на встречу с телевизионщиками, Вера дала Насте несколько чрезвычайно дельных советов: как себя вести, как и в каком тоне отвечать. И – чудеса! – пару провокационных вопросов даже предсказала. Без ее помощи Настя бы, сто пудов, «поплыла», опозорилась на всю страну!
А когда съемки закончились, тетя Вера повела Настю (очень уставшую) не в сутолоку ресторана, но в скромную кондитерскую. Властно произнесла:
– Я сама для тебя закажу.
И выбрала чай с имбирем, минералку (отдельно – дольки лимона). А также огромный кусок шоколадного торта. Заверила:
– Специальное антистресс-меню. Взбодришься немедленно!
И пусть чай показался Насте горьким, а торт – слишком сладким, сил у нее и правда прибавилось.
Посмотрела на тетю Веру глазами чуть ли не влюбленными. Пробормотала:
– Вы так со мной возитесь…
Женщина серьезно ответила:
– А с гениями так и положено! Холить вас, нежить, создавать все условия: только творите.
– Издеваетесь?
– Деточка! Не забывай, что наше компетентное жюри единогласно – ну, почти единогласно – поставило тебя на первое место, – напомнила тетя Вера.
Настя понурилась.
– Ты чего? – внимательно взглянула на нее собеседница.
– Да за Зойку все голосовали, не за меня! Думаете, я не знаю, что за спиной говорят? «Дылда хочет проехаться на таланте своей сестры».
Настя подсознательно надеялась, что тетя Вера бросится ее утешать. Однако та лишь расхохоталась:
– А ты что хотела? Побеждать на конкурсе федерального уровня – и чтоб еще все тебя любили? Не получится так. Злопыхателей у той же Пугачевой, знаешь, сколько? Я уже не говорю про сумасшедших и маньяков.
– Но про Зойку ведь ничего плохого не говорят, – продолжала упорствовать Настя.
– Потому что Зоя еще совсем малышка. И имидж соответствующий – ангелок, – мгновенно отозвалась тетя Вера. – Но, уверяю тебя: ваш дуэт держится на вас двоих. Причем именно ты расцвечиваешь Зою, эфемерное, я бы даже сказала, вялое создание – всеми красками.
– Спасибо, – смущенно пробормотала Настя.
Вера наградила ее пронизывающим взором:
– Ты как? В силах еще поговорить серьезно?
– О чем?
– О жизни вашей дальнейшей. О раскрутке. Сейчас вы с сестричкой кто по статусу? Всего лишь победительницы конкурса. Практически любительского. А я хочу из вас звезд мегамасштаба сделать. Хочешь узнать как?
…Слышать сладкие речи, конечно, было чрезвычайно приятно.
Однако Настя сжала под столом пальцы – на удачу – и будто с вышки в ледяную воду ринулась:
– Тетя Вера! Я хочу прежде узнать другое: зачем вам все это? Зачем вы нам помогаете?
Ждала, признаться, что та растеряется. Однако тетя Вера лишь кивнула:
– Надеялась, что ты спросишь. Ответ на самом деле простой. Дело в том, что Зоя – моя дочь.
– Ч-ч-чего?
– Неужели ты не знала? – удивилась Бородулина.
– Но к-как это м-может быть?! Ее же моя мама носила в животе! И родила! – отчаянно сказала Настя. – Я прекрасно помню!
– А я была уверена, что ты в курсе, – пожала плечами тетя Вера. – Что ж. Все равно тебе давно пора знать правду. Начнем с ликбеза. Ты знаешь, что такое суррогатное материнство?
…Настя слушала поразительную историю – и все больше сникала, втягивала голову в плечи. Так вот, значит, в чем заключается мамина тайна! Она выносила и родила чужого ребенка! Да еще и – когда подошел срок – отказалась его отдавать!