– Увидите, через пару минут он будет о'кей. Поразительное невезение! Трое суток до «Осы»! И поразительная неисправность. Вам не кажется, что это саботаж?
– Я не знаю, – сказал Шульте. – Честно. Посмотрим. Давайте пока выживать.
Снова появился Кучкин.
– Нету… – выдохнул он с таким похоронным выражением, будто у него пропал не биг рашен хаммер, а смысл жизни. – И что делать?
– Пустите меня, пожалуйста, – грустно попросил Шульте и просочился в головной.
– Это ж надо так влипнуть! – снова набрал обороты Кучкин. – Это ж надо так влететь! Это же какой-то просто конец! Это же не поверит никто, если рассказать!.. Между прочим, а чего наш дорогой американский гаденыш там вошкается? Почему не отстыковался до сих пор?
– А он не может, – сказал Рожнов, через плечо коллеги наблюдая, как Шульте потерянно висит посреди головного, развернув перед собой инструкцию.
– Чего – не может?
– Да ничего. Тебе будет легче, если я расскажу?
Кучкин захлопал глазами. В других обстоятельствах это выглядело бы комично.
– Мы вообще-то как бы помираем, – сказал он. – Времени кот наплакал. Но ты давай, говори. Тем более я на этой лайбе за пилота. И если ты ее испортил…
– А драться не будешь?
– Совсем дурак?! Ну, докладывай.
– Я сегодня утром это сделал и просто не успел тебе сказать. Тумблер ручного отстрела нужно сначала повернуть на девяносто градусов, иначе он не замыкает.
– Ну-ка, повтори!
Рожнов повторил. Кучкин поскреб в затылке и поглядел на инженера с плохо скрываемым опасением.
– Ты не думай, я там ничего такого! – быстро выпалил Рожнов. – Просто махнул штатный тумблер на секретку. Мне ее ребята дали. Сказали, на всякий случай. А почему нет? Согласись. Извини, конечно, за самоуправство, но…
– Вот так работаешь с человеком бок о бок долгие-предолгие годы… – протянул Кучкин.
– Нет, ты хочешь, чтобы Чарли взял и удрал?
– Нет, я хочу, чтобы он вместе с нами подох! Да плевать мне на Чарли! Меня некто Рожнов волнует! С его загадочными «ребятами»!
– Давай обойдемся без имен. Но это не ФСБ, а просто хорошие ребята со старта. Которые не очень доверяют американцам. Правильно делают, как мы теперь видим. И вообще, я же у тебя не спрашиваю, кто запихнул кувалду в тээм-четвертый ЗИП… Вы бы еще домкрат положили, хохмачи. Кстати, юмор донельзя типичный, военной авиацией отдает за версту.
– Чем тебе не нравится биг рашен хаммер? – почти обиделся Кучкин. – И каким местом я бы вправлял ту паскудную трубу в инженерном? Головой об нее биться прикажешь?
– Ты про трубу что, заранее все знал?.. – теперь настала очередь Рожнова оторопеть.
Кучкин рассмеялся. Заржал в полный голос. Рожнов сначала несмело улыбнулся, потом тоже хохотнул.
– Эх, дурачина ты подозрительная, – сказал Кучкин ласково. – Но я тебя прощаю. Даже разрешу подержать Чарли, когда бить его буду. Чтобы отдачей не сносило. Ну? Полезли бороться за живучесть, пока еще дышится?
– Слушай, ты, кроме шуток, извини меня! – попросил Рожнов.
Шульте в головном что-то с громким хрустом отломал. Кучкин ободряюще хлопнул Рожнова по плечу. Душевно, но легонько.
Чтобы не снесло отдачей.
* * *
Через два часа они едва дышали. Чувствительность перчаток русских скафандров позволяла вдеть нитку в иголку. Но сама перчатка не пролезала, хоть ты тресни, туда, где приходилось орудовать руками.
Поэтому еще часом позже, когда они почти умерли, в скафандр запихнули измученного Рожнова, поминутно терявшего сознание, и продолжили работать вдвоем. Инженер немного отошел и взялся помогать, но толку от него почти не было.
Еще через полчаса, совершенно уже погибая, они все-таки запустили один контур. На «платформе» в тот момент было плюс три градуса при нечеловеческой влажности, но зато пошел воздух. Оставалось всего ничего – продолжить гонку, починить обогрев и кондишен, пока модули не обледенели изнутри. Рожнова попросили из скафандра обратно и, двигаясь как сомнамбулы, почти не чувствуя прилива сил, полезли ломать климат-контроль.
Потом стало еще холоднее и влажнее – хотя уж почти некуда, – но как-то веселее, что ли. Живее. Шульте приказал по очереди поесть горячего – это было умно и вовремя. Рожнов, заправившись супчиком, выдвинул теорию, объясняющую, почему упали сразу все три контура. Его догадка оказалась неверна, зато помогла чинить отопление.
Влажность уже регулировали в психологической обстановке, более-менее приближенной к норме. То есть стало очень страшно, у всех тряслись руки, Шульте совершенно окаменел лицом, Кучкин без конца шепотом матерился, Рожнов по поводу и без повода нервно хихикал.
Значит, обошлось.
В начале двенадцатого часа командир доложил Земле, что станция – как новая, местами даже лучше, только почти не осталось запчастей, а еще в ходе ремонта испортили тестер, согнули две отвертки, сломали гаечный ключ и потеряли кувалду… Ну, эту, сами знаете, не совсем кувалду, а на короткой ручке – в общем, биг рашен хаммер из ТМ4. Обидно, полезная вещь, и главное, совершенно непонятно, куда мы ее могли засунуть…
Внизу, услышав про кувалду, занервничали, но виду не подали. Только из ФСБ товарищ записал себе в блокнотик: «Молот на короткой ручке. Кто использует в МИКе и на стартовой? Проверить наличие. Подозреваемых в разработку. Комплектность инструмента на контроль. Составить рапорт о необходимости. Запросить помощь кадрами. Провести совещание. Назначить ответственных. Доклад еженедельно». Подумал и «еженедельно» исправил на «ежедневно сдача всего инструмента под роспись». Почувствовал, что это уже смахивает на идиотизм, и зачеркнул.
Видел бы главный, чего он там кропает, – заставил бы, невзирая на чины и подчинение, блокнот съесть. Давясь и тужась, сожрать. А дальше пускай органы сами разбираются, кого умнее назначить верблюдом.
Но главный был занят, он решал сложную задачу – думал, как прощупать Шульте насчет Аллена. То ли из-за помех, то ли, наоборот, вопреки им трое оставшихся в наличии членов экспедиции визуально так и просились в дешевый фильм ужасов… Вроде знаешь всех как облупленных. Хорошие люди, отличные работники. Вот только Чарльз Аллен тоже был редкий симпатяга и надежный парень. Всего полсуток назад. Что теперь с ним сделают эти зловещие мертвецы… Если, конечно, удастся вытащить американца из спускаемого. Но ведь не прописался же он там!
– Самое поразительное, что неисправность не цепная, – говорил Шульте. – То есть мы думаем так. Контроль влажности точно сломался от перегрузки, а обогрев и подача воздуха обрушились спонтанно и почти одновременно. Конечно, в основе электронный сбой – иного быть не может, – но мы его не установили. Вероятно, из-за спешки. Я прошу разрешения сейчас поспать, а потом мы с отдохнувшими головами начнем тестировать снятые блоки и, наверное, разберемся, что это было. Тут и Аллен придет, он нам поможет. Так правильно?..