— Ха! — Ярил вдруг чуть не подпрыгнул. — Знаешь, князь, кто еще приплыл с Волимиром в Ладогу?
— Кто же?
— Истома Мозгляк!
— Истома?! — Ярл вздрогнул. — Что ж ты раньше молчал, парень? Хотя, конечно, вряд ли охрана пустила бы тебя на мой двор в Альдегьюборге. Выходит, Мозгляк здесь!
— Да, в Ладоге. Я случайно увидал его в корчме Ермила Кобылы.
Хитрый Ярил нарочно не сказал князю о бровастом знакомце Бориче. Зачем зря хвастать? На Бориче он надеялся неплохо подзаработать и по возвращении. Ведь именно Борич пристроил его сюда и, вероятно, будет ожидать каких-то сведений. Не дождется — кроме и так всем известных. Но зачем знать об этом ярлу? Борич — это чисто его, Ярила Зевоты, дойная коровенка! Он слыхал, правда, как ругала бровастого Малена — да и пес с ней, вернее, с Боричем. В конце-то концов, он ведь Ярилу не друг и не родич, так — просто возможность заработка. И незачем знать об их знакомстве князю, по крайней мере — пока.
— Истома в Альдегьюборге, — тихо повторил ярл. — Значит, я был прав — здесь интриги друида. А кроме Истомы, вполне может быть и кто-то еще. Жаль, с самим Дирмундом не придется скрестить мечи, а слуги — Истома и прочие — это совсем не то, что их Хозяин. Тем не менее нужно быть осторожней.
— Вот что, Ярил, — Хельги сменил тему. — Что ты можешь сказать об этой девушке… Малене, кажется?
— Красивая девка, — не задумываясь, отозвался Ярил. — Сказала, будто родичей ищет, да, видно, врет — нет у нее никого. К Найдену вот прилипла… ну, это все знают.
— Скорее — он к ней. Присмотри за нею, Ярил. — Оглянувшись, ярл понизил голос: — Понимаешь, о чем я?
Зевота кивнул — как не понять.
— Заодно не выпускай из виду и весянина Лашка, — продолжал инструктировать Хельги. — Будешь докладывать каждый вечер. Следить за ними тебе гораздо удобней, чем кому-либо из дружины, — вы ведь работаете вместе на бревнах.
— Не беспокойся, князь, — приложив руку к груди, заверил Ярил. — Сделаю так, как ты скажешь!
— Вот и славно, — ярл похлопал парня по плечу. — Теперь ступай. Слышишь, твои приятели уже возвращаются с озера.
Утром Хельги проснулся еще до восхода солнца. Разбуженные гридями Никифор, Найден и Лашк уже ждали его под липами.
— В какую сторону идем, княже? — поклонившись, спросил тиун.
— Пока вдоль ручья, — на ходу бросил ярл. — Дальше — как скажете. Надеюсь, вы захватили оружие?
Он посмотрел на Никифора. Тот усмехнулся, показав заткнутый за пояс нож. Такие же ножи имелись и у остальных, а Найден, кроме того, прихватил боевой лук. Мельком осмотрев своих спутников, ярл остался доволен и, не высказывая ничего вслух, кивнул — пошли, мол.
Спустившись вдоль ручья до небольшой речки, путники выбрались на большую поляну и остановились посовещаться.
Дивьян следил за ними из густых зарослей смородины. Проголодавшись, рвал губами зеленые еще ягоды, проглатывал, не замечая кислого вкуса. Взошедшее только что солнце пекло ему спину, а колени были мокрыми от холодной росы. Отрок исхудал за последнее время, с круглого курносого лица сошел румянец, резче обозначились скулы, русые волосы отросли до самых плеч, обещала подстричь Лада-чижа, да так пока и не собралася. Дивьян тихонько сдул с глаз выбившуюся из-под тонкого, стягивающего волосы ремешка челку — чужие стояли поблизости, на другом берегу мелкой порожистой речки, отрок отчетливо видел, как что-то говорил высокий варяг в голубом плаще, остальные — трое молодых парней — его почтительно слушали. О чем говорил главный — не было слышно из-за шума реки, да и не так хорошо Дивьян понимал речь варягов, хоть и учила сестрица. Наконец, договорившись о чем-то, они свернули в сторону, углубившись в лес. Прямой путь к Паше-реке, а дальше — к Шуг-озеру! Значит, хорошо знают дорогу. Ну, да — вон, впереди неслышно шагает белоголовый парень, по виду — соплеменник, кажется, Дивьян даже видал его как-то года два назад на весенних игрищах у Келагаста. Предатель! Идет уверенно, будто всю жизнь здесь ходил. Так, глядишь, к полудню доберутся и до усадьбы Конди, а там… Дивьян на ходу передернул плечами, представив себе, что могут сделать чужие с названой сестрой и раненым Мустом. Тут же поправил себя — не «могут», а «могли бы», если б не он, Дивьян! Отрок поправил на левом плече лук — может быть, сначала убить предателя? Во-он, маячит впереди за деревьями его узкая спина, светятся в солнечных лучах белые волосы, он повыше Дивьяна, предатель, аж почти на целую голову, пошире в плечах и, наверное, сильнее, впрочем, для стрелы нет никакой разницы. Убить его сейчас? Неслышно зайти вперед, притаиться во-он в том сосняке, прицелиться не торопясь… Нет! Тогда может уцелеть главный! Тот, что убивал родичей, не жалея ни старика Конди, ни малых детей, ни сестер. Страшные картины разорения усадьбы вновь встали перед глазами отрока: кровь на полу, изнасилованные и убитые девчонки, отрубленные головы братьев… Дивьян закусил губу, подавив готовый сорваться стон. Этот варяг умрет! Они умрут все, вторая стрела достанется предателю, первая же — варягу. Именно он ответит за все как главный виновник смерти близких — отрок наконец нашел, кому отомстить! Души убитых родичей тоже радуются, глядя на него, поступившего истинно по-мужски, не оставив убитых без мести, как и подобает воину. Обойдя чужаков стороной, Дивьян затаился на холме, в густом подлеске. Знал — тропка приведет врагов сюда, нет здесь другого пути. Первая стрела достанется варягу, вторая — поразит предателя. После этого останутся еще двое — лохматый светлоглазый парень с важным лицом и черноволосый в длинном смешном балахоне. Справиться с ними, наверное, будет легко, вряд ли они так же хорошо знают местность, как белоголовый. Впрочем, может быть, они и окажут сопротивление, и его, Дивьяна, убьют в схватке. Пусть! Это не будет иметь никакого значения, главное — отомщен род. Осторожно раздвинув рукой ветки можжевельника, отрок наложил на тетиву тяжелую стрелу. Вот уже показался из-за сосен предатель, а за ним, рядом, маячила высокая фигура варяга в голубом плаще. Варяг шел, улыбаясь. Дивьян улыбнулся тоже. Позади него вдруг хрустнула ветка. Рысь? Отрок резко обернулся — нет, показалось. Он снова тщательно прицелился, чувствуя, как гудит туго натянутая тетива. Ну, варяг, прощай! И в этот момент кто-то прыгнул на него сзади, а выпущенная стрела, со свистом пролетев мимо цели, впилась в дерево. Дивьян быстро вытащил из-за пояса нож… и опустил его, едва не ударив в бок Ладу-чижу!
— Сестрица? — удивленно моргая, произнес он. А вокруг уже толпились чужие… Дивьян попытался вскочить, но сильные руки сдавили его плечи. Закрыв от обиды глаза, отрок чуть не заплакал, — теперь что уж, теперь пусть убивают. Он ведь так и не сумел отомстить за гибель рода, а значит, недостоин жить.
— Не дергайся, мы не причиним тебе зла, — глухо произнес лохматый. — Но руки все-таки свяжем.
Он сноровисто связал тонкие запястья юного мстителя. Дивьян вдруг снова дернулся — а где же Лада-чижа? Поднял глаза и тут же зажмурился, не в силах поверить увиденному. Лада-чижа, названая сестрица, с которой вместе делили и горе и нехитрые радости, держала варяга за руки и улыбалась. Тот тоже расплылся в улыбке и даже — о боги! — заключил деву в объятия и, никого не стесняясь, крепко поцеловал в губы, и сестрица не сопротивлялась! Наоборот, похоже, ей это нравилось.