Радослава прислушалась. Ага! Так и есть. Слышно было, как в расположенной неподалеку хижине скрипнула дверь, послышались тяжелые шаги, кряхтение. Ударила в траву тугая струя… Ну, вот. Теперь пора…
— Чернобог! — взяв в руки дрын, громко позвала девушка. — Чернобоже!
— Чего тебе? — Волхв подошел к сараю. Видно, и без твари знал, что там дева. А Радослава еще и напомнила.
Глазки жреца вдруг заблестели. Зачем-то оглянувшись, он резко отодвинул засов, заглянул внутрь… И получил по башке дрыном! Да так, что искры из глаз полетели.
Волхв ничком повалился наземь. Радослава нагнулась к нему. Вроде не шевелился. В глазах девушки вспыхнула радость. Что ж, он получил за все. Впрочем, некогда с ним. Бежать! Бежать отсюда немедля! Взволнованная, Радослава даже не заметила, как закрыла дверной проем чья-то черная тень. Вздрогнула, услыхав насмешливый голос:
— Далеко ли собралась, дщерь?
Извилиста Сарка-река, порожиста, своенравна. Нынешним летом сух выдался август, мало дождей выпало, оно и хорошо для урожая, а для реки — плохо, обмелела Сарка, обнажила местами дно, выставила напоказ острые камни. Не пройдет и рыбачья лодка, не говоря уж о посудине покрупнее.
Хельги с усмешкой взглянул на реку. Потом оглянулся на войско — младшая дружина шла ходко, «отроки», почти не звеня кольчужками, вполне поспевали за конным князем. Тропа вдоль реки тянулась нахоженная, широкая, стало ясно, что места здесь обитаемые. Селений, правда, заметно не было — прятались, таились по холмистым берегам среди непроходимых лесов, — зато то и дело попадались спускавшиеся к реке тропки, видно, что не звериные, на водопой, нет, вполне человеческие, и вели они к аккуратно сделанным мосточкам-причалам, у которых — то углядели востроглазые вои-«отроки» — покачивались спрятанные в камышах челны. От кого прятали?
Келагастовы люди тем не менее не оставляли дружину совсем без пригляду — отрубленные головы и руки, правда, больше не попадались, но пару раз мелькали среди кустов словно бы нарочно вкопанные у самого берега идолы, изображавшие неведомых богов, — Хельги сначала думал, что местных, однако весянин Тяхк, сурово покачав толовой, пояснил, что подобных богов у веси нет, одни духи — озерные, лесные, небесные. И не как эти жуткие деревянные уродища — все хорошие, добрые, за исключением тех злобных сущностей, что обитали возле озера Злого духа.
— И что же там за злыдни? — обернувшись к Тяхку, поинтересовался князь.
Юноша тут же замкнулся. Нехорошей приметой считалось среди лесных людей поминать пирозерских духов. Кроме волхвов с Пир-озера, никто никогда не требовал от веси человеческих жертв. Да и давно то было. С тех пор повымерли волхвы, позарастали сорной травою древние капища.
— Позарастали, говоришь? — Хмыкнув, князь кивнул в сторону очередного показавшегося из-за кустов орешника идола.
Тропа постепенно становилась уже, терялась в оврагах и буреломе, в желтоватых папоротниках. Теперь и вправду было бы легко заблудиться, если б не река да вот идолы, с завидным постоянством возникавшие в самых неожиданных местах — в куче хвороста, в камышах, на склонах оврагов. Маленькие, кое-как вырезанные, они нехорошо щурились, изогнутые в ухмылках губы их были щедро измазаны кровью.
— Тьфу ты, — плевался Найден. — И выберут же место для капищ! Ни подойти, ни сунуться. Вот и пойми эту весь.
— А и понимать нечего, — откликнулся князь. — Не для лесных людей идолища ставлены, для нас. Чтоб с пути не сбились.
— Чтоб с пути не сбились… — озадаченно повторил тиун. — Выходит…
— Ты правильно полагаешь, Найден, — Хельги понизил голос. — Нас определенно заманивают в ловушку.
— Староста Келагаст!
— Да… но не только он. — Князь отвел рукой еловую ветку. — Думаю, Келагаст здесь всего лишь пешка…
— Кто?
— Впрочем, ты не играешь в шахматы… Да, впереди вас ждут враги, — улыбнулся Хельги. — Но ведь и я устал гоняться за ними по здешним лесам и тоже стремлюсь к встрече!
— Да будет так, княже! — решительно отозвался Найден. — Мы найдем их и разобьем, в чем я нисколько не сомневаюсь, как и они… — Тиун кивнул в сторону гридей. Тяжко приходилось им идти в полном вооружении — с копьем, со щитом, в кольчуге и шлеме — через овраги, завалы, урочища. Но у каждого играла на губах горделивая улыбка — как же, для многих это был первый поход с князем. Первый поход… Первый…
Хельги вспомнились вдруг плоские берега Англии. Заливные луга, вересковые пустоши, дубовые рощи. И — пенное море, дорога ладей! И — вздымающийся под ногами драккар под синим боевым стягом, и верные друзья — Ингви Рыжий Червь, Харальд Бочонок, Снорри… Из них остался в живых только Снорри, Малыш Снорри — так его тогда прозывали, он ведь был из ребят самым младшим. Ингви и Харальд погибли в своем первом походе, как погибали многие, как погибнут и эти… Хельги скосил глаза на гридей. Как они смотрели на него, как радовались будущей битве! И каждый из них наверняка мечтал спасти своего князя, грудью заслонив его от вражьей стрелы… Что ж, скоро им представится такая возможность. Многие из этих гридей, что сейчас бросают благоговейные взгляды на князя, погибнут, в этом нет сомнения, именно молодежь всегда погибает первой, такова жизнь…
Так, может, не стоит зря проливать кровь, подставляя под опытную вражью рать этих мальчиков?
Князь вздрогнул, едва не пошатнулся в седле, ощутив в голове жуткий холод и яростный бой барабанов. Только что пришедшая в голову мысль явно не могла принадлежать ни киевскому князю, ни варяжскому ярлу. Да, она принадлежала другому, и Хельги хорошо знал кому… Человеку, чья помощь порой оказывалась столь жизненно необходимой, что… Впрочем, сейчас не стоило давать волю чувствам. Хельги знал уже, что делать, хотя, конечно, была в его только что придуманном плане изрядная доля риска. Но что для воина жизнь без риска? Так, прозябание на голодном пайке эмоций.
Князь подозвал к себе Тяхка, показал рукою вперед:
— В той стороне озеро Злого духа?
— Там, — стараясь не выдать испуг, кивнул отрок. — Люди говорят, к нему ведут колдовские тропы, щедро обагренные кровью. Неужто и мы идем туда, князь?
Князь усмехнулся:
— А ты сам как мыслишь?
Юноша оглянулся вокруг.
— Похоже, что так, княже, — прошептал он. — Боюсь, не стоит говорить про то нашим. Слишком уж гиблые там места.
— Что ж, — согласился Хельги. — Знай пока ты один. Далеко ли еще до этого озера?
— Не ведаю, княже. — Тяхк говорил еле слышно. — Думаю, близко.
— Хорошо. — Князь выпрямился в седле, поправил на плечах темно-синий боевой плащ. Приказал: — Беги к своим. Становимся на привал.
Поклонившись, Тяхк исчез в зарослях.
Весть о близком привале вызвала в молодых дружинниках радость. Еще бы — утомились уже идти-то оврагами, буреломами, перелесьем, ну-ка, в кольчужке-то да со щитом за плечами поди-ка попрыгай! Не надолго хватит. Да и день уже явно клонился к вечеру. Хороший выдался денек, солнечный, тихий, не то что вчерашняя непогодь. Светило в небе ласковое солнышко, отражалось в реке, искрящейся прозеленью застревая в вершинах деревьев, падало на тропинку узенькими теплыми лучиками. Выбрав подходящую полянку, разбили лагерь — шалашики, шатер княжий не ставили, не велел князь. Сторожу вокруг выслали — мало ли. Не только князь, каждый воин нет-нет да и ощущал на себе чьи-то любопытно-злобные взгляды. Сторожчики парами — молодой и более опытный — бесшумно разбрелись но лесу, в виду друг друга. Посматривали молчком, князь строго-настрого велел — как увидят кого, сделать вид, что не видели, но о том упредить. Крикнуть, будто про зайцев. Немного времени и прошло, а уж послышались крики: