— Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.
— Есть.
— Алекс, вы где остановились? — спросил Дядя.
— Он будет жить у меня, — объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.
За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.
— А это возможно? — осторожно спросил Дядя. — Понимаешь, Игорек, Алекс — официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…
— Никаких проблем, — отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. — Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути — мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?
— Дай мне прикрытие, — скомандовал Дядя Королеву. — На голос.
Королев ткнул кнопку на терминале.
— Песоцкий, — назвался динамик.
— Это Богданов, — сказал Дядя. — Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.
— Ну я и работаю, Пал Семеныч.
— Это с какой такой радости?
— Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…
— Тьфу! Ладно… Как обстановка?
— Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…
— То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, — заключил Дядя.
— Да пусть хоть на блядки едет, мне-то что.
Вестгейт издал задушенный звук.
— Кретин, ты на голосе.
— Что пардон, то пардон. Но им ведь тоже все равно, правда?
— Стыдно, Песоцкий.
— Я больше не буду, Пал Семеныч.
— Надеюсь. Значит, так. По Алексу работать плотно. Не дай бог возникнет «хвост» — тут же меня информируй лично. А «хвосту» делай отсечку. И грамотно делай, чтоб комар носа не подточил. Понял? Голову сниму!
— Так точно, Пал Семеныч.
— Все, отбой.
— Есть.
— Что за народ! — воскликнул Дядя в искреннем негодовании. — Слушайте, Алекс, у вас в Северо-Западном такой же бардак?
— У нас мало русских, — уклончиво ответил Вестгейт.
— Соболезную, — пробормотал Игорь.
— Ну хорошо. Это мы тоже решили. Итак, господа, — сказал Дядя, — слушайте меня внимательно. От того, сколько у вас будет вопросов, зависит, сколько материалов мне придется для вас поднять. Работаем? Работаем. Господа, у нас кризис. У нас самопроизвольно включился Объект.
Братья синхронно вытаращили глаза.
— Его же взорвали Охотники… — выдавил наконец Вестгейт.
— Это московский. Да, его заглушили еще тридцать лет назад. Но таких Объектов было восемь. То есть мы думали, что восемь и все они демонтированы. А тут в буквальном смысле из-под земли вырос девятый.
— Не может быть… — пробормотал Вестгейт.
— То есть? — насторожился Дядя.
— Я, конечно, прочел все материалы… — сказал Вестгейт, потупившись.
— А-а… — улыбнулся Дядя и понимающе кивнул. — Да, у Спецпроектов нестандартная специфика.
— Очень сложно во все это поверить, — признался Вестгейт извиняющимся тоном.
— Так было, — жестко сказал Королев, — и так есть. Я понимаю ваше замешательство, Алекс, но такой вот профиль у нашего отдела.
— А насколько это все… — Вестгейт сделал неопределенный жест рукой, — …серьезно? Вы простите меня, конечно…
— Советская Россия была мировым лидером в производстве систем массового подавления на сверхвысоких частотах, — сказал Королев тоном лектора. — И в восьмидесятые годы прошлого века были построены очень мощные установки, которые могли контролировать поведение людей на больших территориях. «Под колпаком» оказалось несколько промышленных центров, в том числе Москва. А потом выяснилось, что аппаратура работает нечетко, и главное — у нее есть страшный побочный эффект. Как только московский Объект вышел на заданную мощность, в городе начали открываться «дырки». Тоннели, связывающие наше измерение с каким-то жутким параллельным миром. Оттуда полезли странные энергетические формы, безусловно разумные, и принялись захватывать человеческие тела. И тогда появились Охотники, в смысле — охотники на зомби, которые эту оккупацию сдерживали. А потом их старший, Виктор Ларин, провел расследование и догадался, что к чему. И буквально в последний момент сумел все исправить. И всех нас спасти. Ценой собственной жизни. Я думаю, если бы на этом деле не стоял топ-секрет, Мастер собак… простите, это кличка такая, я о Ларине. Так вот, он мог бы стать любимым героем человечества. Как Гагарин в свое время. Но человечеству о Ларине знать не стоит. А мы на его примере молодых бойцов воспитываем. Н-да… В общем, Алекс, так было. И так есть.
— Я не хотел… — начал Вестгейт, но Королев его перебил.
— Примите это хотя бы как рабочую гипотезу, — предложил он.
Вестгейт покорно кивнул.
— И теперь у нас возник из небытия такой вот Объект. И раскочегарился, похоже, всерьез. Черт его знает, отчего он вдруг запустился. Может, крыса между контактов залезла. А может, таймер какой-нибудь…
— И как это проявляется? — спросил Игорь.
— Мы не знаем, — сказал Дядя.
Братья дружно повернулись к нему.
— Он оказался в Каледине. Маленький такой городишко под Воронежем. Если вы помните материалы по московскому кризису, в Воронеже была зарегистрирована маломощная подстанция. Она управляла от силы десятком зомбированных агентов, ну и могла подавить еще две-три сотни «политических». Ничего похожего на Москву, где одна установка держала под контролем весь город. Разумеется, воронежская подстанция была демонтирована. А про этот Каледин… Я вообще о существовании такого города вчера узнал впервые. Век бы не знать… Но пришло сообщение, от которого просто волосы дыбом встают. В этом самом задрипанном Каледине проявилась биоэнергетическая аномалия огромной мощности. Город словно накрыт колпаком, и поле, его образующее, явно создано большим психотронным генератором. Что-что, а регистрировать такие вещи мы научились. Вот какая штука, господа.
— А с людьми-то что? — спросил Игорь.
— Да непонятно, что с людьми! — воскликнул Королев. — Возможно, завтра мы узнаем. Сохранилось несколько экранирующих шлемов, и через четыре… нет, уже через три часа в город войдут два наших оперативника. Понимаете, мы дали команду воронежской группе подойти вплотную к границе аномалии и посмотреть, что там творится. Но они не только подошли. Они в нарушение приказа сунулись в город. И с концами.