— Допустим!!! - заорал Вестгейт. — Уроды!!! Тупицы!!!
— Тихо, тихо… Допустим, не вели. — Игорь на секунду задумался. Меры безопасности, которые принимала Служба в Москве, были чрезвычайно просты и в то же время эффективны. С одной стороны, Служба была вся на виду — взять хотя бы наглый приемчик с собственным жилым комплексом. Но сексот Службы, нелегал — как Вестгейт, например, — в здания, принадлежащие Службе, мог попасть только подземными ходами, идущими от линий метро. Личная карточка такого сотрудника, замаскированная под нормальную «пластмассу» одной из мировых кредитных систем, просто не открывала дверей, за которыми могли бы следить конкуренты. Стекла в машине Игоря были снабжены защитой, кроме того, детектор не нашел признаков электронной слежки. Правда, Вестгейт потом болтался по улицам… Заходил на Службу. И был у себя в гостинице.
— Возможно, меня все-таки вели, — сказал Вестгейт уже нормальным голосом. Он провел рукой по лбу и устало поморщился. — Хотя я ничего не заметил. Но это все ваша Москва паршивая… Кто-то из местных проболтался, из ваших…
— Ладно, — вздохнул Игорь. Он взял со стола детектор и пристегнул его к браслету часов. — Окна здесь не резонируют, электричество я вырубил. Будем ждать и готовиться. На, — он протянул брату Батарейку. — Прилепи на то же место. Сегодня она тебе понадобится.
Вестгейт, что-то недовольно ворча, взял Батарейку и потянул футболку из-под ремня. Игорь прошел в кабинет. Клякса спрыгнула с кресла и покатилась за ним.
В кабинете Игорь бросил взгляд на монитор. Никаких сообщений не поступало.
Детектор молчал, но Игорь все-таки, чуть поразмыслив, выключил и компьютер, и даже питающий его бэк-ап. Все электрические схемы, находящиеся под током, сейчас могли служить отличной антенной для врага. Потом он набрал комбинацию цифр на дверце сейфа и вытащил небольшой черный рюкзак. Прихватил со стола пояс с оружием и инструментами. Тяжело вздохнул и вернулся в гостиную.
Вестгейт нервно, короткими быстрыми затяжками, курил его сигареты. В данный момент он докуривал вторую и тянул из пачки третью.
— Дурацкая вспышка эмоций, — сообщил он. — Приношу извинения. Я очень устал сегодня. Не хотел проявлять агрессию. Но ты меня провоцируешь все время.
— Это у меня тоже нервное, — сказал Игорь, застегивая пояс и пристраивая детали «штатного комплекта» на свои места. Пистолет-игольник, две обоймы, шокер, аптечка, рация, наручники, аварийный маяк, маркер-кит. Нацепив на себя все это хозяйство, он попрыгал на месте, потом легкой трусцой обежал комнату по периметру. Что-то было лишнее, хотелось надеть портупею, чтобы на пояс так не давило. Игорь бросил взгляд на детектор. «Нужно теперь все время на него смотреть. Не забыть бы». Он сел, открыл рюкзак и бросил на диван рядом с Вестгейтом такой же, как у себя, комплект.
— Знакомо? — спросил он.
Вестгейт внимательно осмотрел комплект и молча кивнул.
— В теории или пользоваться случалось?
— Ну… Я тренировался. А зачем это мне?
— Затем, чтобы тебя не убили, балда!
— Не глупи. Вот если меня возьмут за задницу с таким наборчиком, мне точно конец. Я, считай, распишусь в том, что русский шпион.
— Лучше быть живым шпионом, чем мертвым идиотом, — веско сказал Игорь. — Какая фигня! Тебя перевербуют, и все. Делов-то…
— Спасибо за науку, — Вестгейт карикатурно поклонился. — А кто я буду после глубокого промывания мозгов, а? Ты когда-нибудь видел зомби?
— Я их видел разных и всяких, — сказал Игорь. — В том числе и настоящих. Живых мертвецов. А все зомбированные агенты, чтоб ты знал, абсолютно счастливые люди. Им делают не только промывку, но и чистку. Так что ты в случае перевербовки расстанешься со всеми своими комплексами. И девочки будут тебя очень любить…
— Это ты про что? — прищурился Вестгейт.
— Сука я, — объяснил Игорь. — Ладно, sorry. Давай, напяливай это барахло. И игольник к руке примерь.
— Я действительно не хотел бы…
— Игорь, Алекс, или как тебя там! Я ведущий, ты забыл? Тебе что, письменный приказ вручить? Сейчас организую.
Вестгейт с глухим стоном поднялся, сбросил куртку и взял пояс в руки. Мышцы у него под футболкой так и гуляли. Игорь поймал себя на том, что даже слегка завидует.
— Чем ты занимаешься? — спросил он.
Вестгейт бросил на Игоря недоуменный взгляд, потом слегка улыбнулся.
— Плаваю немного, — пробормотал он не без гордости. — В университете боксировал. Сейчас карате занялся. Так, слегка. К сожалению, мне нельзя пройти ваш курс рукопашного боя. Говорят, это что-то. Может, покажешь, если время будет?
— Я со вчерашнего дня отстранен от занятий. Точнее, сам отстранился. Терпеть не могу силовой контакт.
Вестгейт посмотрел на Игоря с сомнением, хотел что-то сказать, но передумал и только хмыкнул. Игорь встал, подошел к нему и осмотрел расположение чехлов на поясе. Бросил взгляд на детектор и часы. Детектор молчал, а времени до приезда Песоцкого осталось десять минут.
Вестгейт легко выхватил игольник, вернул в кобуру, выхватил снова. Получилось у него быстро и четко.
— Тяжелее обычного, — сказал он, рассматривая оружие. — А этот регулятор зачем?
— Переводит на автоматическую стрельбу. Вот так. А тяжелее, потому что здесь обойма на пятьдесят иголок.
— Пятьдесят?! - Вестгейт с уважением взвесил пистолет в руке. На Службе огнестрельное использовали только оперативники. Остальные «легалы» носили дистанционные шокеры и пневматические «игольники» — пистолеты, в обойме которых помещались баллон с газом и двадцать игл, начиненных парализующим раствором. Впрочем, нелегалу Вестгейту и этого не полагалось. В частном порядке он мог хоть с базукой разгуливать по своему Лондону. Но вот кто и где его учил обращаться со «штатным комплектом», Игорь понятия не имел.
Игорь закурил и прошелся вокруг брата, глядя в пол. Вестгейт ждал развития событий. Он уже снова взял себя в руки и внешне был абсолютно спокоен.
— Ладно, — сказал Игорь. — Слушай. Заряд в обойме усиленный, игла прошибает любую одежду. Но все равно, стрелять лучше в голову, шею или по конечностям. Самое верное — бить очередями. Останется пять выстрелов в обойме — зажжется вот этот светодиод. Ты его и не заметил. И вот еще что… — Он глубоко задумался. — Впрочем, неважно. Попрыгай.
Вестгейт попрыгал на месте. Ничего у него не звенело и не бряцало.
— Как влитой сидит, — сказал он.
— Отлично. Давай наушник в ухо, рацию на шестой канал. Пять секунд на настройку.
Вестгейт нажал кнопку, быстро проговорил «двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять» и тут же выключил рацию. Теперь, настроенная на определенный голос, она услышит и выделит его среди любого шума и передаст без искажений.