— Прости, я сорвался, — потупился Саймон. — Но это ведь дикость. Ты вечно твердишь, что нужно принимать в расчет психологию, а сам об этом забываешь. И не видишь, что уже не справляешься с перегрузкой. Мне, правда, очень за вас больно, я поэтому и заорал. Но, честное слово, мужики, у вас проблема с головой!
— Ты полагаешь, что мы паникуем… — протянул Лысый, складывая руки на груди. — Столько лет мы были в порядке, а вот сейчас, едва нас твари поприжали, мы тут же надломились и пошли искать виноватых, да?
— А ты спроси Зигмунда, — предложил Саймон, — что он знает о фобиях. Когда они возникают и отчего.
— Старички с перепугу двинулись, — удовлетворенно промурлыкал Лысый.
— Я не это хотел сказать.
— Но ты сказал именно это, юноша.
— Я не настолько моложе тебя, чтобы ты так со мной обращался. — Саймон явно начинал злиться и не отдавал себе отчета в том, что его провоцируют. — Я в Школе три года и видел не меньше твоего!
— Ты много видел, но мало думал, — бросил Лысый. — Ты не виноват, это проблема твоего поколения.
— А проблема твоего поколения знаешь в чем? Вы все собственной тени боитесь. Вам постоянно страшно. И вы ищете опасность везде, даже там, где ее нет.
— С чего бы это? — невинно поинтересовался Лысый.
— Элементарно, — заявил Саймон. — Вас родители учили, что жить вы будете в страхе. Не хотели, а учили. Личным примером. И вы научились-таки! Только когда вы подросли, оказалось, что бояться-то нечего. Вы ведь ждали, что у вас будет страшный невидимый враг — кагэбе это ваше жуткое с его ужасными программами зомбирования. А его нет! Не-ту! Кончились враги, остались только неприятности — мафия да милиция. Но их бояться — это же вас недостойно, это совсем не ваш уровень!..
— Складно излагает, — обратился Лысый к Мастеру, выпятив губу. — Просто меня цитирует.
— Меня! — ткнул себе пальцем в грудь Мастер. — Дальше.
— А что «дальше»… — Саймон сник, и Мастер понял, что надо было промолчать. «Все-таки я для него еще авторитет. Пока он сам по себе, он уже кобелек годовалый, зубастый, всех цапнуть норовит. Как только я появляюсь, он снова щенок толстолапый. Рефлекс слабака». — Дальше все ясно, по-моему. Вы стали искать врага. В нормальной жизни он так и не объявился, а вот в Проекте вы его нашли моментально. Только ведь твари для вас… не мелко, наверное, а не по теме. Вы же привыкли, что враг — человек. Коварный такой, неожиданный. Вот и копаете под Проект.
— Точно, — согласился Лысый. — Человек труднопредсказуем. Поэтому он — самое опасное животное на нашей планете. А может, хрен его знает, и во всей обитаемой Вселенной. Ты это тоже знаешь — только забыл почему-то. Хочешь, напомню?
— Ну, вот, — сказал Саймон, не обращая внимания на явную угрозу. — Поэтому вы так собак любите — потому что они прямые и открытые. Вы даже один другому не доверяете по-настоящему, вы просто из одной стаи. И, конечно же, вы не можете доверять Проекту, который, между прочим, вытащил вас из глубокого дерьма. Твои слова? — Он указал на Мастера, и тот в ответ кивнул.
— Допустим. Но что ты знаешь о моих мотивах?
— Ничего себе. — Саймон даже шагнул назад. — Спасибо большое за откровенность… А я-то думал…
— Я никогда тебе не лгал, — сказал Мастер, но Саймон уже на него не глядел. А значит — это нужно его знать, — и не слушал. Мастер почувствовал, что проигрывает вчистую, и про себя с Саймоном попрощался. «Мы оба долго боролись за тебя, парень, — ты и я. Но я отвечаю еще за много человек. И если придется тебя променять на них… Придется».
— Я никогда тебе не лгал, — повторил Мастер с нажимом. — Ты же знаешь, я вообще никогда не лгу. — Саймон кивнул, но это уже ничего не значило. — Я просто хотел сказать тебе, что мои мотивы со временем изменились. Кстати, судя по твоему поведению, фобия как раз у тебя.
Саймон поднял на Мастера взгляд, и тот внутренне содрогнулся. Минуту назад в этих глазах что-то еще оставалось от того парня, который никогда не сказал бы «вы так собак любите», потому что «вы» для него не было, было только «мы». Теперь это были глаза другого человека, которого щадить не стоило. Но все же к такой ощутимой потере Мастер готов не был и теперь чувствовал себя очень скверно. Отчасти поэтому он продолжал разговор. Он не мог просто так повернуться и уйти от того, в кого было когда-то вложено столько заботы и любви. «Когда же я тебя упустил? Ведь недавно же… Когда?»
— Проект действительно вытащил нас из глубокой задницы, — продолжал Мастер. — Мы все амбициозные типы, и все мы неудачники. Школа для нас идеальное место. Но это не означает, что мы всё простим Проекту. Например, его потенциальную опасность для рода людского.
— Проект больше, чем кажется, — сказал Лысый. «Он тоже не понимает, что с Саймоном творится, — подумал Мастер, — и искренне пытается до него достучаться. Сейчас он ему будет все объяснять, как маленькому. Как он, наверное, объясняет молодым бойцам у себя в группе». — Проект всегда обладал мощностями куда большими, чем нужно для охоты. Пять лет назад тварей было по одной на целую неделю — а Проект был такой же здоровенный. Мы тогда уже сообразили, что отлов тварей для Проекта — побочный бизнес. Мастер тогда же сказал, что пульсаторы не против тварей делались, а против людей. Их только перенастроили. А теперь ты, мелочь пузатая, — зашипел Лысый, придвигаясь к Саймону вплотную, — это доказал, когда подшиб того фотографа. Но с тебя же это как с гуся вода — то, что ты выстрелил в человека…
Саймон, глядя в пол, отчетливо скрипнул зубами. «Он его не понимает, — понял Мастер с тревогой в душе, — он просто злится на то, что ему делают выговор. Особенно парень зол на меня, потому что раньше я бы не позволил никому его обидеть. Только сам, только лично — как с собакой. Это был знак доверия. И раз я спустил на него Лысого — значит, все кончено. Что для Саймона Школа? Сможет ли он теперь остаться здесь, пока здесь я? Чем это все кончится? Что с тобой, Саймон? Кто ты теперь? Почему ты продал нас? И за какие сребреники? Я убью тебя, Игорь».
— Мы действительно людей не любим, — шипел Саймону в ухо Лысый, трясясь от напряжения. — Только мы все равно стараемся с ними считаться. А для тебя нет разницы между человеком и тварью, ты готов стрелять во всех! Как ты выстрелил тогда! Ты прав, у нас есть страхи, а у тебя и страха нет! Вот почему мы трижды подумаем, прежде чем стрелять. А ты не думаешь вообще… И если я тебе говорю, что Техцентр разрабатывает супероружие, — будь любезен верить мне! А мы все — и ты в особенности, потому что не хочешь думать, — пешки в этой игре. Нас используют. Пока что мы знаем только, что это будет очень страшно. Но если Мастер прав и мы, как полные мудаки, вляпались в «Программу «Зомби» — это все! Все-о-о!!! - зарычал Лысый в полный голос. — Конец света!!! И нас проклянут вместе с теми гадами, которые эту дрянь придумали! — Лысый задохнулся и умолк.
— Самое обидное, — тихо сказал Мастер, — что даже проклясть нас будет уже некому. Людей не останется. Будут одни ходячие деревяшки. По уши счастливые.