Собака по этому вопросу собственного мнения, очевидно, не имела, потому что даже ухом не повела в ответ на Настин вопрос.
— Вот и я так думаю, — вздохнула Настя. — Переходим ко второй подверсии: некто очень хотел убить конкретно Павлову Аиду Борисовну и решил воспользоваться ранее совершенным убийством Корягиной, чтобы имитировать второе преступление маньяка. Пусть второе убийство повесят на исполнителя первого убийства. Если, конечно, его когда-нибудь найдут. А не найдут — так даже и лучше. В этом случае надо копаться в личной жизни Павловой, и заниматься этим придется уже мне, потому что основная масса ее связей и контактов — здесь, в усадьбе. Копаться в ее служебной деятельности смысла нет, она слишком давно на пенсии, если бы с ней хотели свести счеты из-за чего-то такого, что связано с ее работой следователем, то сделали бы это уже очень давно, не ждали бы столько лет. Согласна?
С этим Подружка, как ни странно, была согласна, о чем недвусмысленно поведал ее хвост, проделавший плавное движение из стороны в сторону.
— Идем дальше. Версия четвертая: первое преступление совершено конкретно против Корягиной, но замаскировано под совершенное маньяком. А второе убийство, жертвой которого стала Павлова, совершено сумасшедшим имитатором. Или не сумасшедшим, но тоже порядочной сволочью. Если ты забыла, дорогая Подружка, то я тебе напоминаю перечень мотивов из первой подверсии третьей версии. Синдром Раскольникова и все такое. Ну, ты сама все помнишь. Корягина, как и Павлова, давно на пенсии, следовательно, мотив для ее убийства лежит в плоскости ее личных дел за последнее время. И опять это мой участок работы. Тебе меня жалко, Подружка? Смотри, как много работы мне придется тут переделать. И еще не факт, что вся эта работа даст хоть какой-нибудь результат.
Подружке, разумеется, было очень жалко Настю, она немедленно высунула язык и попробовала достать им до Настиной руки. Не получилось, и собаке пришлось удовольствоваться ногой, одетой в колготки и джинсы и обутой в тапочку. Вкус джинсовой ткани собаке вряд ли понравился, но она виду не показала и даже не поморщилась.
— Продолжим наши игры. Есть еще одна версия, пятая, самая дурацкая и самая маловероятная, но я как честная женщина обязана и ее принять во внимание. По крайней мере, я должна ее хотя бы поверхностно рассмотреть. Оба преступления совершены разными лицами, при этом оба убийства замаскированы под совершенные маньяком. Это, конечно, полный бред с точки зрения теории вероятностей, но я привыкла работать добросовестно и ничего не упускать. Значит, первый преступник сводит счеты с Корягиной, имитируя психопатологию, а второй преступник искренне верит в то, что Корягину убил маньяк, и, убивая по личным мотивам Павлову, просто копирует первое убийство, чтобы потом и второе списали на маньяка. Логично?
В этом пассаже Подружка никакой логики не усмотрела, о чем красноречиво свидетельствовали ее уши, которые перестали шевелиться и словно опустились.
— Ну все правильно, — вздохнула Настя, — у тебя уши вянут оттого, что я несу. Но имей в виду, моя дорогая, что по этой версии работать тоже придется мне. Впрочем, вышеуказанная работа уже предусмотрена по версиям три и четыре. Так что ничего нового… И, наконец, шестая версия, она же и последняя: оба убийства совершены одним и тем же лицом по личным мотивам и весьма удачно замаскированы под совершенные психом. А вот тут работу придется делить с нашими доблестными оперативниками. Допустим, я смогу вникнуть в клубные дела Корягиной и Павловой и посмотреть, где их интересы могли пересечься с интересами какого-нибудь третьего лица. Например, я могу отработать Елену Станиславовну Муравьеву. Или еще кого-нибудь. Но если Корягина и Павлова как представители органов власти в советское время кого-то обидели еще тогда, то тут мне не потянуть. Это епархия Вторушина и Федулова. В рвение Федулова я что-то не очень верю, хоть он и говорил какие-то слова насчет того, что спать спокойно не может, пока маньяк по городу ходит, и мама его клуб посещает, и он за нее боится, но на деле он мало что предпринимает, и все в основном ляжет на меня. Ты чувствуешь, как работы у меня все прибавляется и прибавляется?
Подружка совершенно точно это чувствовала, потому что на сей раз сняла вкусовую пробу с Настиных вельветовых тапочек и тонких колготок.
— Ты мне сочувствуешь, добрая ты душа, — благодарно проговорила Настя. — Но мы с тобой упустили еще одну очень важную вещь, с которой я никак не смогу разобраться и которую тоже придется отдать на откуп операм. Если оба преступления совершены разными людьми, то откуда второй преступник узнал про детали первого убийства? Здесь вариантов только два, но один другого хуже в смысле объема работы. Вариант первый: второй убийца находился в числе тех, кто видел первый труп. Может быть, это тот самый прохожий, который обнаружил тело Корягиной и вызвал милицию. Может быть, он просто шел мимо и остановился, ждал вместе с другими прохожими милицию, наблюдал за осмотром места происшествия. Конечно, место оцепили и близко посторонних не подпускали, но ведь пока милиция приехала, к трупу мог подойти кто угодно и все рассмотреть. Как искать этого человека? В милиции есть данные на того, кто вызвал наряд, и на понятых, а данные на остальных, на тех, кто стоял рядом и все видел? И второй вариант: информация о деталях убийства Корягиной ушла от кого-то, кто имел отношение к следствию. Следователь, оперативники, техник-криминалист, эксперты, в том числе и судебный медик, сотрудники дежурной части, руководство уголовного розыска, руководство следствия — да всех не перечислишь. И каждый из них мог что-нибудь рассказать дома, в кругу семьи или друзей. В общем, оба варианта гадкие, работы чертова уйма, и не факт, что Вторушин с Федуловым за нее возьмутся, тем более что Федулов ясно дал понять: в причастность «своих» он не верит и готов за корпоративную честь глотку перегрызть любому, кто на нее покусится. Я у них что-то вообще интереса к раскрытию этих убийств не усмотрела. Висяк — он и есть висяк, и пусть себе висит, потому что каждый день совершаются новые преступления, и по ним тоже нужно работать, а если еще все висяки на себе тянуть, так никакой жизни не хватит. А уж что лично от меня зависит, то я, конечно, сделаю, хотя и совершенно непонятно, как и в какие сроки. Вот же я вляпалась! А ведь есть еще версия о том, что оба убийства совершены людьми, которые стремятся отнять у Бегорского усадьбу. Но я ее не рассматриваю, потому что уж больно велик интервал между преступлениями. И вообще, мне ясно дали понять, чтобы я в это не совалась, с этим они сами разберутся, если захотят, а мне еще пожить хочется. И черт дернул Стасова меня в это втравить!
Видно, столько отчаяния и мольбы было в ее голосе, что собачья душа не выдержала. Подружка плавно поднялась на ноги, поставила передние лапы Насте на колени и принялась вылизывать ей лицо. Настя от умиления чуть не расплакалась.
— Спасибо тебе, добрая моя Подружка, ты меня жалеешь, ты меня понимаешь, — приговаривала она, гладя собаку по шее и спине. — В этом городе у меня никого нет, кроме тебя. Давай я угощу тебя сарделькой, и пойдем домой, ладно? Честно говоря, я эту сардельку стащила в кафе, чтобы тебя завтра побаловать, но ты сегодня безропотно выслушала такой поток бредятины, что тебе полагается премия за терпение. А вообще-то ты мне очень помогла, у меня в голове был полный сумбур, а так я проговорила все вслух, и вроде мысли как-то стали на места вставать. Пойдем на кухню, у меня там сарделечка для тебя спрятана, такая вкусная сарделечка, такая толстенькая, такая сочненькая!