«Каменская, у тебя в голове творится черт знает что, — сердито сказала сама себе Настя. — Давай уже что-нибудь одно: или думаем, как искать маньяка, который совершил два убийства, или придумываем, за что могли убить Корягину и Павлову. Одновременно две версии проработать тебе все равно не удается, годы уже не те, мозги поизносились».
От этого ей стало грустно, и настроение испортилось еще больше. Ей казалось, что она проводит время в Томилине совершенно бессмысленно, что ей за столько дней практически ничего не удалось, кроме выведения на чистую воду опытного вора Лерки Енота, но до тех пор, пока она не докажет, что членам клуба ничего не угрожает, ее работу нельзя считать законченной. А до этого результата ей сейчас так же далеко, как и в день приезда. «Зря Стасов послал меня в эту командировку, зря понадеялся на меня, я уже ничего не могу, я стала старой, изношенной, ни на что не годной».
Однако заставить мозги не работать она все равно не могла, и к моменту приезда в усадьбу ей уже хотелось позвонить Федулову с очередным заданием. Однако ей пришлось взять себя в руки и потерпеть до утра следующего дня: Настя отчетливо понимала, что после ее отъезда из здания ГОВД пьянка в честь дня рождения капитана Вторушина выйдет на новый, куда более интенсивный виток и Федулову будет точно не до нее с ее вопросами и предположениями.
* * *
Федулов сам позвонил ей на следующее утро, чему Настя немало удивилась.
— Анастасия Павловна, у вас все в порядке?
— В полном, а что? Что-то случилось?
— Да нет, просто мне показалось, что вам вчера у нас не понравилось. Вы так быстро уехали… Вы уж не обижайтесь на нас, что взять с пьяных оперов. Надеюсь, мы вели себя прилично? С глупостями не приставали?
— Не волнуйтесь, Дима, — успокоила его Настя, — все было в полном порядке. Просто мне нужно было успеть погулять с собакой, пока зверинец не закрыли на ночь.
— А вы кого-то выбрали себе? — голос Федулова заметно оживился, и Настя поняла, что майор — любитель собак.
— Старую дворнягу. Вывожу ее погулять, подкармливаю.
— Здорово! Вы добрая, не то что некоторые. А у вас свои собаки есть?
— Нет.
— А у меня две. Я там же взял, в усадьбе, в прошлом году.
— Я помню, вы мне рассказывали. Дима, я вот что подумала… Может быть, Павлова вела какое-то дело, по которому проходила Корягина, например свидетелем. Не припомните такого?
— Н-нет, — озадаченно ответил Дмитрий. — Но можно покопаться, поискать. А что, вы думаете…
— А почему нет? Павлова вела дело, Корягина давала показания, человека осудили и посадили на приличный срок, а потом он освободился и начал мстить тем, кого считает виноватыми в своей отсидке. Вы считаете, что это нереально?
— Да нет… Знаете, а мне как-то и в голову не приходило, честно признаться. А что, идея богатая, — оживленно заговорил Дмитрий. — Я обязательно поищу в архиве суда, у меня там есть девчонки знакомые, они помогут. Вот не зря я говорил, что у вас есть чему поучиться, а вы мне не верили.
Настроение у Насти, так и остававшееся убитым еще со вчерашнего вечера, немедленно подскочило, хотя привычки переоценивать комплименты у нее не было. Просто обрадовалась — и все. И особо не вникала, почему именно. Озадачив Федулова, она стала думать, где еще можно поискать подтверждение своей новой версии.
Если Аиде Борисовне Павловой кто-то мстил как бывшему следователю, то вполне возможно, этот ктото не сразу приступил к лишению жизни, а начал с угроз. Ведь это так сладко — напугать и посмотреть, как твоя жертва корчится от страха. Многочисленные беседы с теми, кто знал Павлову, не дали никакой информации о том, что ей кто-то угрожал, но ведь Аида Борисовна могла никому об этом и не рассказывать. Просто не принимала эти угрозы всерьез и не считала нужным даже упоминать о них в разговорах.
В любом случае нужно посмотреть электронную почту Павловой. Может быть, она получала письма с угрозами?
Настя немедленно отправилась в компьютерный зал искать Костю Еремеева, которому вопрос об электронной почте Аиды Борисовны почему-то не очень понравился. Или Насте только показалось?
— Нет, у нас она почтой не пользовалась, — твердо ответил он.
— А вообще она отсюда в Интернет выходила?
— А вам зачем? — задал он вполне резонный вопрос.
И в самом деле, Настя как-то подзабыла, что здесь она не сыщик, а всего лишь социолог.
— Просто интересно, на какие сайты выходят члены клуба. Круг их интересов и все такое.
— Вы можете посмотреть в любой момент, в каких сайтах сидят те, кто сюда пришел, — предложил Еремеев. — В чем проблема?
— Ни в чем, — пробормотала Настя.
В самом деле, редкостную глупость она сморозила, совершенно позабыв о своей легенде. Но отступать не хотелось.
— А интересно, почему Аида Борисовна не пользовалась почтой и Интернетом? Зачем тогда она училась на ваших курсах?
— У нее был компьютер дома, она себе купила. Закончила здесь курсы — и купила, — сухо ответил Еремеев. — Вы задаете какие-то странные вопросы.
Ну еще бы… Понятно, что вопросы ему не понравились, они совсем не вязались с работой социолога, а кому приятно чувствовать себя идиотом, которому вкручивают какое-то немыслимое вранье.
— Просто я страшно любопытная, — Настя изобразила смущение и даже попыталась покраснеть, правда, безуспешно. — Есть у меня такой грех, сама знаю. Вот мне сказали, что Аиду Борисовну убили, и мне жуть как захотелось почитать ее переписку. Знаете, в переписке тех, кого уже нет в живых, есть что-то… волнующее, что ли. Словно к тайне прикасаешься. Только вы никому не говорите, ладно? Мне самой стыдно за это мое любопытство, но я с ним ничего не могу сделать, это как клептомания. Ворую чужие тайны. Знаю, что это плохо, а удержаться не могу.
Губы Кости Еремеева тронула едва заметная снисходительная улыбка.
— Ладно, никому не скажу. Но вы вообще-то поосторожнее с этой своей особенностью, можно знаете как нарваться!
— Знаю, — покаянно вздохнула Настя. — Уже нарывалась.
Она вышла из компьютерного зала и отправилась искать Бегорского. Настроение у нее снова упало ниже плинтуса. Ну как же так?! Она, сыщик с таким опытом, и допустила такой непростительный промах. Привыкла за почти три десятка лет быть сыщиком, и притворяться социологом нет навыка, вот и повела себя как сыщик. Неужели мозги напрочь отказывают? Неужели она стала совсем старой? Неужели ее место отныне — перед телевизором и на диване с книжкой?
Андрея Сергеевича она нашла в костюмерной рядом с Тамарой, которая, нацепив очки, сметывала раскроенную ткань.
— Я должна извиниться и покаяться, — начала Настя с ходу, решив ничего не скрывать. — Я допустила ошибку, и теперь, чтобы ее исправить, мне нужна ваша помощь.