— Да вот как-то ухитряемся. Спасибо, что заехали, Анастасия Павловна. Пойдемте, я провожу вас до машины.
Да, несмотря на всю непривлекательность, воспитан Вторушин как надо.
— Вам спасибо. А провожать меня не нужно, я не заблужусь, — отказалась Настя.
— Нужно-нужно. — Он вытащил связку ключей из замочной скважины с внутренней стороны двери. — У нас внизу дежурный сегодня приставучий, опять начнет вам голову морочить. И вообще, поздно вечером женщина не должна ходить одна. Никогда и нигде. Даже в нашем здании.
Вот даже как! Предусмотрительный какой… Или в самом деле трусливый? Или знает что-то такое, чего не знает она, Настя?
Но Вторушин оказался прав, дежурный действительно предпринял попытку проверить у Насти документы. Илья посадил ее в машину, стоящую прямо перед крыльцом, и пообещал звонить и держать в курсе.
Заваренный капитаном зеленый чай заставил Настино сердце биться быстрее, и, когда она добралась до своих апартаментов во флигеле, сна не было ни в одном глазу. Не помог ни теплый душ, ни Интернет, ни попытки расслабиться под пушистым одеялом на мягком матрасе. В половине третьего ночи Настя еще не спала, и непонятно было, удастся ли ей заснуть в ближайшее время. Ей вдруг захотелось поговорить с мужем, она уже потянулась было к лежащему у изголовья телефону, но вовремя остановила себя: совсем с ума сошла, середина ночи, Лешка крепко спит, и ее ночной звонок его испугает. Скорее бы утро, Лешка встает в семь, и тогда можно будет позвонить.
Около четырех она все-таки уснула, но проснулась без пяти семь с единственной мыслью: можно ли уже звонить? «Вот сейчас зазвенит будильник, — думала она, не сводя глаз с часов, — Лешка полежит еще минут пять, понежится, потом встанет и пойдет в ванную. Дам ему пятнадцать минут на душ и бритье, ну ладно, двадцать, он любит подольше постоять под душем. Вот сейчас он чистит зубы, вот он залез в ванну, намылился, трется мочалкой… Вот сейчас он моет голову… Сейчас переключает воду с горячей на холодную, потом снова на горячую и снова на холодную… Вытирается… Наносит пену для бритья… Господи, ну что он так долго! Сколько можно приводить себя в порядок! Вот теперь, кажется, все, он вышел из ванной и отправился на кухню делать завтрак. Можно звонить».
Чистяков ответил сразу, как будто ждал ее звонка и держал телефон под рукой.
— Чем занимаешься? — как можно беззаботнее спросила Настя. — Собрался завтракать?
— Да ты что, — добродушно усмехнулся Алексей, — я уже сижу в машине и выруливаю из нашего двора.
— Почему так рано? — удивилась она. — Еще только половина восьмого.
— Так сегодня же среда, у меня по средам в десять утра заседание совета. Забыла?
Забыла. Она все забыла, и про заседание совета по средам, и даже про то, что сегодня именно среда. Какая дура! Можно было позвонить еще час назад и поговорить с Лешкой, а теперь… как-то неловко грузить человека, когда он за рулем.
— А чего ты звонишь в такое странное время? — спросил он. — Случилось что-нибудь?
— Я соскучилась, Леш. Я жутко по тебе соскучилась. И очень хочу домой. Мне здесь смертельно надоело, кругом все чужое, и люди чужие, и улицы, и дома, и воздух чужой. Я домой хочу, — жалобно повторила она.
— Асенька, ну что я могу сделать? Хочешь, я приеду и заберу тебя домой? Это единственное, чем я могу тебе помочь.
— А ты можешь приехать и не забирать меня?
— Это в каком же смысле?
— Ну, пожить тут со мной.
— В принципе, я могу. Но только в принципе. Потому что мне для этого нужно разобраться с работой и понять, когда и на какое время я смогу отлучиться. Что на тебя нашло? Тебе действительно нужно, чтобы я приехал?
Что ему ответить? Что ей это действительно нужно? Заставить Лешку нервничать, все бросить и приехать? Это свинство. Она, конечно же, хочет, чтобы он был рядом, и лучше дома, а не здесь, но разве можно потакать любому своему желанию?
— Мне действительно очень тебя не хватает, — вздохнула Настя. — Но ты не обращай внимания. Просто на меня нашло…
И в самом деле: просто нашло. За тридцать пять лет знакомства довольно часто бывало, что они подолгу не виделись, когда Леша из-за напряженной работы жил у родителей в Жуковском, поближе к институту, или когда уезжал в длительные командировки стажироваться или читать лекции, но так сильно, как сейчас, Настя по мужу никогда раньше не скучала. Наверное, это оттого, что тогда она все равно оставалась у себя дома, при своей привычной работе, и рядом были привычные люди, и вокруг — привычная обстановка, и это отвлекало, успокаивало и не давало испытывать одиночества. А здесь все не так.
— Асенька, имей в виду, тоска по мужу — это верный признак старости, — очень серьезно сказал Чистяков. — Была бы молодая — радовалась бы, что проводишь время на свободе без меня, а ты, видите ли, скучаешь.
— Да ну тебя! — Настя вмиг повеселела и рассмеялась.
Все-таки Лешка, как никто, умеет не только понять ее, но и привести в чувство.
Ну что ж, коль она так рано поднялась и до десяти утра еще полно времени, можно поделать что-нибудь полезное. Например, самое время ознакомиться с перепиской Галины Ильиничны Корягиной, пока в компьютерном зале никого из специалистов нет.
Настя сделала себе кофе и вышла в Интернет.
Уже через двадцать минут она с любопытством читала переписку Галины Ильиничны с Ритой Нечаенко.
«…я нашла вашу анкету на сайте знакомств «Мои родные» и решила вам написать, потому что знаю вашу дочь Татьяну… Она испортила мне жизнь… Я знаю, что вы прокляли ее и вычеркнули из своей жизни, и я хочу вам сказать, что вы были совершенно правы. Она — чудовище, которое пользуется неопытностью и бедственным положением девчонок, приехавших из деревень и поселков, где нет работы и негде учиться и приобретать профессию… она заманивает их в свои сети, из которых потом не вырваться…»
Письмо было длинным, наполненным подробностями о злодеяниях Татьяны. В ответ Галина Ильинична написала: «Бедная моя девочка, как мне тебя жалко! Я ничего не хочу знать о своей мерзавке-дочери. Расскажи лучше поподробнее о себе».
Рита рассказывала, жаловалась на жизнь, на невозможность устроиться на работу в Костровске. Ей предложили хорошую работу в Томилине, но в Томилине ей негде жить, а снимать квартиру или даже просто комнату очень дорого, на это уйдет вся ее зарплата, а продукты покупать на что?
Переписка, судя по датам, длилась два месяца, после чего Галина Ильинична пригласила Риту пожить у себя. Без оплаты за жилье, но с помощью по хозяйству. В ответ по электронной почте прилетела глубокая и искренняя благодарность и обещание немедленно воспользоваться любезностью Галины Ильиничны.
Ну что ж, теперь картина стала более ясной: Рита, воспользовавшись информацией, полученной от своего любовника Леонида Вешняка, втерлась в доверие к Корягиной и поселилась у нее. Ну и что? Зачем она это сделала? Или они вместе с Вешняком это затеяли? Опять же — зачем? И уж тем более непонятно, зачем ей или им обоим убивать Корягину, которую они никогда прежде не видели и которая ничем им не насолила. Или все-таки видели, встречались и между ними был конфликт? Но тогда почему Корягина не узнала Риту, если видела ее раньше? Значит, Риту она совершенно точно не знала. Тогда, возможно, конфликт был с Вешняком? Или еще с каким-нибудь третьим лицом, которое просто наняло Ленечку и Ритусю для осуществления своего злодейского плана?