— То есть, как это? Вы что, с ума сошли? — забормотал оператор и даже попятился от мешков. — Все это, нужно немедленно уничтожить! Там же сплошные вирусы и канцерогены! Вы, что решили меня отравить?!
— Ты-то здесь при чем, никто тебя есть ветчину, не заставляет, — спокойно сказал я, понимая, что осеннее обострение шизофрении у него уже наступило. — Питайся, чем хочешь.
— Вы что, не понимаете? — удивленно расширяя глаза, спросил он. — Вы же опасны! Все это, — добавил он, брезгливо показывая на мешки ногой, — нужно немедленно сжечь! Грязное животное стерилизовать и усыпить. Вам, если вы и, правда, люди, срочно прийти санитарную обработку и карантин!
Какое-то время я, молча рассматривал Юникса, просто не зная, что ему ответить. Все происходящее было так неожиданно и странно, что оставалось только развести руками, Впрочем, никакого ответа он и не ждал, опять врубил музыку и застыл на месте, притопывая ногой.
— Чего это он? — испугано спросила Марфа.
— Не волнуйся, — ответил я, — он юродивый.
— А что это он делает?
— Разговаривает со своим богом, — объяснил я.
Девушка поверила и теперь смотрела на психа с почтительным ужасом.
Больше нам здесь делать было нечего. Я решил предпринять последнюю попытку достучаться до человека будущего, а если не получится, ни на чем не настаивать, а мирно отсюда уйти и «пробиваться с боями» на северо-восток, в город Троицк, где была еще одна известная мне машина времени.
— Послушай, Юникс, — обратился я к меломану, — ты меня слышишь?
Парень никак не отреагировал. Пришлось подойти и отключить ему музыку.
— Что? Зачем? — возмущенно, воскликнул он. — Вы еще здесь? Я же приказал все это сжечь!
— Никто ничего жечь не будет, — стараясь говорить сдержанно, сказал я, — ты можешь меня связать с центром?
— С каким еще центром?!
— С нашим, мне нужно кое-что обсудить с руководством.
Парень «пронзительно» на меня посмотрел, и о чем-то надолго задумался. Я терпеливо ждал, какая новая идея осенит болезненный мозг. Когда его рука машинально потянулась к груди опять включить музыку, перехватил ее и отвел от роковой кнопки. Он брезгливо меня оттолкнул и отошел подальше.
— Ну? — спросил я. — Если хочешь чтобы мы сразу ушли, срочно соединяй с центром, а то я тебе здесь столько бацилл и вирусов напущу, что никакая дезинфекция не поможет!
— Сейчас, сейчас, — затравлено глядя на Полкана, который продолжал исследовать комнату, ответил он. — Всего одна минута!
Вдруг лицо его просветлело. Видимо в голову, наконец, пришла какая-то ценная мысль.
— Хорошо, — миролюбиво сказал он, — я соединю вас с центром.
— Вот и прекрасно, — обрадовался я, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. — Это займет много времени?
— Нет, нет, все быстро! — заулыбался он. — Только заберите с собой эти ужасные, грязные вещи!
— Куда забрать? — не понял я. — Если мешки тебя так пугают, то могу вынести продукты во двор…
— Нет, зачем же во двор! Берите из с собой в…. в…. — он замялся, подбирая нужное слово, — берите с собой в комнату связи.
— Хорошо, заберем, — пожал я плечами.
— Животное тоже!
— Не вопрос. Где здесь твоя радиорубка?
— Пойдемте, я вас отведу! — заспешил он, не отреагировав на мой сарказм.
Я медленно собирал наши вещи, не зная, как правильно поступить. Остаться здесь или попытаться хоть что-то для него сделать. К сожалению, этот парень принадлежал к типу людей, который начинает раздражать уже спустя четверть часа после начала знакомства. Таких лучше всего обходить стороной. Да Бог бы с ним и с его съехавшей крышей. Мало ли на свете странных людей! Меня волновала его, так сказать, профессиональная деятельность.
Поведение и даже внешность Юникса изменились, теперь он старался быть милым и любезным: улыбался, подергивался лицом, щурил глаза и, даже, слегка изгибал поясницу в поклоне, почему-то становясь, все более отвратительным. Я уже физически чувствовал, как он мне неприятен. Даже возникла легкая паника, так захотелось быстрее отсюда уйти. Я подхватил мешки, взвалил на плечо и похолодел от внезапно появившейся мысли:
«Господи, как же его можно оставлять здесь? — с ужасом думал я. — Ведь я даже не знаю, какими возможностями и властью он обладает, и что может натворить!»
О самой организации «координаторов истории», как я их, для удобства, называл про себя, я знал ни то, что бы мало, практически ничего. Вся подлинная информация которую смог «нарыть», исчерпывалась несколькими обмолвками моего «нанимателя». Напомню, что в 1902 году на Московской улице меня остановил незнакомый молодой человек и предложил работать на них. За что мне была обещана встреча с женой.
Оказалось, что за моими «подвигами» во время предыдущих экскурсов в прошлое «они» (неизвестно кто), пристально наблюдали и решили, что я «достоин» вмешиваться в события на стороне «правых сил». Потом мне организовали дорогую и разностороннюю подготовку: учили старорусскому языку, боевым навыкам, выживанию в экстремальных условиях, знакомили с историей и потом, непонятно как, перебросили в это время.
Те люди, с которыми я общался во время учебы, были или обычными учителями или прислугой и о нанимателях, ничего не знали. Бывший обитатель «станции» Леший, был мудрым стариком, и так умел обходить каверзные вопросы, что из него вообще ничего нельзя было выудить. Так что мое представление об «организации» было не более, как собственным чистым домыслом. Я представлял себе их (непонятно кого), как группу, которая занимается координацией истории.
Произошла типичная ошибка. Мы, обычные люди свои представления стремимся соотнести с понятными реалиями, а потом искренне удивляемся, что они не совпадают с действительностью!
Наверное, поэтому я так легкомысленно и заговорил с Юниксом о центре и руководстве. В конце концов, должен же был кто-то всем этим руководить. (Правда, не совсем понятно, чем). Кто-то ведь убрал отсюда Лешего и прислал сюда психа, «почти высшей категории».
И если с моей деятельностью здесь, в этой эпохе, было все, более ли менее ясно, то чем еще тут занимается эта «организация» и ее члены, можно было только гадать. Стоило только предметно подумать на эту тему, как вопросов возникло так много, и таких острых, что, я похолодел от ужаса. Скажем, сколько всего «вольных стрелков» разгуливает по Московии, и что они здесь делают? В какие и чьи дела эта организация вмешивается? И, главное, что может натворить конкретный сумасшедший, если у него есть реальная возможность воздействовать на развитие истории!
Нужно было потянуть время и попытаться парня расколоть. Я подумал, что если удастся правильно поставить вопрос, то он все мне выболтает!
— А что, руководство? — начал спрашивать я, не успев даже придумать, что скажу дальше. — Я говорю, руководство тебя не предупреждало, что я, мы приедем с, этой, как ее там, с ревизией?