От автора

Эти тексты мало кто видел. До сегодняшнего дня они были знакомы только читателям специализированных журналов и тематических сборников фантастики.

Тексты очень разные. Рассказы про веселых ассенизаторов и интеллигентных взломщиков, русскую народную паранойю и наших в космосе. Кое-какие эксперименты на грани беллетристики и публицистики. Да еще странная повесть в моем любимом стиле «производственная драма»…

И все же есть объединяющий момент, позволивший без стеснения загнать всю эту разношерстицу под одну обложку. Перед вами, с позволения сказать, «творческий отчет» Олега Дивова за период 2001–2003 гг., когда у автора стало кое-что получаться в средней и малой формах.

А то, говорят, я почти три года молчал. Не-а.

У каждой опубликованной здесь вещи своя оригинальная судьба. С ними и вокруг них обязательно что-то творилось в процессе написания, ни одна не пробилась к читателю без выкрутасов, а некий рассказ позже взял премию в номинации «повесть». Поэтому я осмелюсь каждый раздел сборника завершить послесловием с разъяснениями – вдруг наша профессиональная «кухня» покажется вам интересной? Да, считается, что не дело автора стоять у книжного лотка и втолковывать покупателям, чего он своей писаниной хотел сказать и какие сногсшибательные «мессэджи» туда запихнул. Автору вообще положено только кланяться и улыбаться. Если поняли неправильно и за это возлюбили – радуйся. Если поняли как раз совершенно правильно и возненавидели – снова радуйся. А когда неправильно поняли и оплевали в прессе – благодари за бесплатную рекламу… Поверьте, я не намерен объяснять что-то. Только рассказать об истории текстов и некоторых своих ощущениях, возникших по ходу работы над ними.

Естественно, здесь все публикуется в авторской редакции, без каких-либо цензурных ограничений и поправок, под оригинальными названиями.

И последнее. Возможно, сборник выскочит на прилавки раньше срока и окажется моей девятой книгой – а не десятой, как планировалось. Тем не менее волевым решением я объявляю его десятым томом своих… э-э… сочинений. Иначе чего он называется «К-10»?!. Верно? Верно.

А теперь давайте попробуем это все прочесть.

Искренне Ваш

Олег Дивов

Часть 1 К-10

К-10

Рыжики оказались порченые. Все.

Надо было, конечно, сразу насторожиться. Ох, неспроста у «десятки» вылез дефект по дизайну и неправильно прирос корректировочный чип. Но Павлов тогда лишь хмыкнул: десять процентов брака для опытной серии не трагедия, а достижение. Да и чип криво встал из-за внешнего сбоя, потому что в последний момент систему повело и режим упал. В удачной серии заключительный образец непременно выходит косой. Примета.

И вот. И здрасте, пожалуйста.

Завлаб Павлов вывел данные тестов на бумагу, уложил в красную папку с тисненой надписью «На доклад» и пошел к директору сдаваться.

Шефу, разумеется, уже накапали – мол, сколько возилась «тема К-10» с непрофилем, а тот возьми и сыпанись на выходных тестах. При таком раскладе надо вовремя падать на спину и задирать лапы кверху. Не ждать, пока вызовут, а самому предстать – вот он я, тупой-бездарный, жрите. Рвите когтями и поглощайте кусок за куском, довольно урча, хвостом подергивая от возбуждения, облизывая усы…

Год работы – коту ректально.

А еще фонды. А еще моральный ущерб: и репутация целой лаборатории подмокла, и личное самолюбие пострадало у всех по отдельности вплоть до последнего лаборанта – старались ведь, переживали.

А если до военных информация дойдет, тут вообще начнется… Самая эротичная часть балета. Приедут грузные дяди на черных длинных машинах, снимут огромные фуражки, почешут единственную свою извилину, четко отпечатавшуюся на лбу, и спросят: это как понимать, товарищи? Что за мину замедленного действия вы подсунули войскам? Как нам теперь к боевым изделиям относиться, коли у вас в гражданской серии такой опасный брак вылез? А вдруг эти, с позволения сказать, изделия в самый ответственный момент по швам затрещат? Мы вроде бы оружие для русского солдата заказывали, а вы ему – чего?!. Свинью?!

Ну, допустим, на свинью оно совсем не похоже.

Павлов решил идти через территорию. Так получалось дольше.

Четверть века назад, когда будущий завлаб угодил в НИИПБ, территория выглядела скромно: чахлые кустики, мелкие деревца. Зато сам Павлов был высок, широкоплеч, пышноволос и жизнерадостен. Территория с тех пор облагородилась, превратилась в ухоженный парк, особенно приятный сейчас, золотой осенью. А вот Павлов, напротив, с годами поплохел, стал грузным шкафообразным дядькой при намечающейся лысине и невосторженном – вне зависимости от времени года – образе мыслей.

Павлов шел, вдыхая полной грудью вкусный загородный воздух, и думал, какие это на самом деле глупости – старый, толстый, лысеющий, занудливый… Просто он так по-дурацки себя воспринимает. Особенно если встанет не с той ноги. Или когда чего-нибудь заболит в организме прямо с раннего утра. И сразу отражение в зеркале наводит тоску, одышка при ходьбе по лестницам приводит в ужас, а малейший сбой в программе вызывает желание топать ногами и орать на подчиненных… Ой, зря.

На самом-то деле он еще хоть куда мужчина. И голова получше, чем у некоторых. Вообще, обрить ее надо будет, эту голову. Раз уж лысеет – не начесывать три волосины поперек и тем более не наращивать заново лохмы, а собраться с духом – и под ноль. Соответственно возрасту и статусу. А что, мощная получится внешность. При такой-то солидной туше…

Павлову еще долго предстояло идти, и он массу глубоких мыслей успел бы отшлифовать до состояния концепций – лишь бы не думать о провале с рыжиками и предстоящем унижении, – но тут ему на умную и пока не обритую голову нагадили.

Капитально.

Кто другой на месте Павлова, да в его обстоятельствах, выдал бы полноценную истерику, с поросячьим визгом и пусканием слюней. Но Павлов был – мужик. И биотехнолог с громадным стажем. Поэтому он секунду-другую постоял, осознавая произошедшее, затем громко выругался, погрозил небу кулачищем, повернулся кругом и зашагал обратно.

Ворона – здоровенная, сволочь, – ехидно каркая, улетела к административному корпусу. Где-то у нее там было гнездо.

Поймать бы заразу да поставить над ней серию опытов! Или просто раскрасить под попугая – и отпустить. Хотя это уже жестоко…

В отдалении чуть покачнулись кусты, потом еще раз, подальше – словно вслед за вороной бросился скрытный, но крупноватый для местного ландшафта зверь. Павлов шевеления растительности не заметил. Ему было не до того.

«Нет худа без добра, лишний раз приму душ, – успокаивал себя завлаб. – И в виварий загляну, хотел ведь, а зачем, позабыл – может, вспомню…»