– Пролоббируй гражданку, – мигом среагировал Павлов. – Получишь такую же Катьку бесплатно, в подарок от института. Сам ее настрою, оттестирую, дам личную гарантию. Ну правда, замолви там словечко. Кто твой прямой начальник – зам по вооружению? Мы и его с Катериной познакомим, сегодня же…
– Слушай, что ты прицепился к этой гражданской версии? Зачем она тебе? Откуда такие странные фантазии, а, дорогуша? – с подозрением спросил Бондарчук. – Чует мое сердце, чего-то я не знаю. Угадал?
– Да тут у нас в крысятнике случилось ЧП, – попробовал отшутиться Павлов. – Сбежал прототип. Весит пять кило, зубы что бетонные гвозди, и программа у него, как на грех, не боевая, а рабочая, самца-осеменителя. Теперь населению понадобятся очень большие кошки!
Завлаб щелкнул языком – ничуть не хуже «дистанционки» – и поманил Катьку к себе. Усадил, сказал: «Гляди в окно, привыкай», достал из пакета гребни и баллон с муссом. И принялся готовить кошку к представлению.
– Когда тебя уволят, сможешь устроиться кошачьим парикмахером, – буркнул генерал, наблюдая за быстро снующими руками, под которыми Катька на глазах преображалась из просто красивой большой кошки в выставочный экземпляр. – А теперь, дорогуша, сдавайся. Это что?
– Ка десять эр десять, – сказал Павлов, обирая со щетки счесанную шерсть. – Экспериментальный образец на платформе изделия «Клинок». Прошел все необходимые тесты, чтобы считаться предсерийным. Описание: кот домашний акселерированный модифицированный с обрезанной задачей. Относительно базового «Клинка» несколько суше конституция. Поднята верхняя граница возбуждения, расширены допуски на принятие решений, но общая автономность, напротив, ограничена путем включения дополнительных механизмов эмоциональной зависимости от проводника. Сужена полоса пропускания внешней информации – поставлены фильтры на обоняние и слух. Доложил старший конструктор доктор Павлов!
Образец ка десять эр десять, тихо урча, смотрел в окно, иногда чуть поворачивая голову и поводя ушами. Похоже, он был счастлив.
– Кошка городского боя? – предположил Бондарчук.
– Да черт ее знает, что она такое! – выпалил завлаб от всей души. Он до того заврался за последние дни, что становился противен себе. Павлов с раннего детства предпочитал говорить только правду. Или уж молчать.
– Ты описал именно городскую кошку, дорогуша. Полицейскую. Дело хорошее, но мы такого не заказывали. А кто тогда?
– Да никто…
– Павлов! В глаза смотреть! Вы чего, биотехи фиговы и биомехи хреновы, налево работаете?!
– Сдурел?! Как мы сможем что-то сделать в обход министерства?! Это чисто организационно не-воз-мож-но! Директор ведь объяснил тебе – мы экспериментируем! Творим, выдумываем, пробуем. Вот, что выросло, то выросло – Катька. Пожалуйста, не умножай сущностей без необходимости! – попросил Павлов. – Дорогуша!
– Что, опять слова-паразиты?.. – Бондарчук заметно смутился. – Значит, нервничаю. Понимаешь… Это я чтобы не материться. Начинал-то строевым, школа суровая. Виноват.
– Однако… Сочувствую!
– Мне иначе придется следить за речью, а когда постоянно себя подслушиваешь, голова потом болит, – виновато признался генерал. – У меня уже в министерстве прозвище «Дорогуша»…
– …и не только в министерстве!
– Догадываюсь. Но согласись, это лучше, чем если бы я через два слова на третье вставлял «бля» и «нах»!
– А хочется? – доверительным тоном спросил завлаб.
– Не подъелдыкивай, интеллигент такой-сякой! Чистый двоечник, родной литературы не знает совершенно, а туда же! Культуре меня учить! Да я… Да ты… Послужил бы, как некоторые, десять лет в самых холодных краях и столько же в самых жарких странах!.. Вообще хорошо устроились такие, как вы с Шариковым, – присосались к Министерству обороны, а службы и не нюхали. Нет, ты же понимаешь, я ученых глубоко уважаю…
– Вот если будет сбой, посмотрим, чего стоит твое глубокое уважение.
– А он будет? – вкрадчиво поинтересовался генерал.
– Теперь об этом лучше спрашивать главного технолога завода. Хотя принципиально в «Клинке» сбоить нечему. Обычный кот, только с обрезанной задачей и немного подправленный физически. Просто и надежно. Как по учебнику. «К-10» иначе не делает, я же биотех классической школы.
– А почему тогда у Шарикова сбоит? Потому что он – биомех?
– Его фамилия Шаронов.
– Никогда бы не подумал.
– Пить надо меньше.
– Спасибо. Учту на будущее. К чему это ты?
– У Шаронова засбоило, потому что вашего главного инспектора всю ночь поили, дабы был посговорчивее. И с утра крепко похмелили, – объяснил Павлов. – По большому счету Шаронов ни в чем не виноват. Другой разговор, что «Тиски» – это тихий ужас. Но если вникнуть в их функции, окажется, что псы тоже не виноваты. У пьяного меняется водный баланс в организме, и он перестает человеком пахнуть. Выглядит как человек – если выглядит, конечно, – а пахнет неправильно. Теперь представь: раз обычная собака может цапнуть собственного пьяного хозяина, чего было ждать от «Тисков», когда к ним сунулся с нежными объятьями какой-то человекоподобный объект? Съедобный… А комплекс, с вечера не кормленный, только что отработал сложнейшую программу и теперь ждет не дождется поощрения…
– М-да, пах инспектор совершенно неправильно, – кивнул Бондарчук. – Главное, я не смог вмешаться, когда его вечером на шашлыки увозили. Он же сам меня в министерство услал. Приезжаю утром, и…
– Ну и не казнись, – посоветовал Павлов.
– Да я не казнюсь. Просто знаешь, дорогуша, я когда служил рашен милитэри специалистом в Гвинее-Бисау, мы на большую рыбу в море ходили. И однажды нам показали, как акулы друг дружку жрут, это у местных шоу для приезжих. Так я тебе скажу. Акула даже на фоне «Рубанка» бледно выглядит. А против «Тисков» она вообще херня на постном масле. Я потом целый год собак боялся. Пуделя увижу и столбенею весь. Думаю – а не потрудился ли над ним твой приятель? Ка-ак он сейчас жвалы свои разинет… Тиски, блин… Инспектор, конечно, тоже хорош гусь, целоваться к собачкам полез. Шариков чего-то вякнул, типа «стой, дурак», а они уже бац – и стиснули. В момент. Тьфу! Не поверишь, я блевал. Да-с. А ведь если трезво подойти… – Бондарчук невесело хохотнул. – Не случись того конфуза, имели бы мы сейчас роскошную экономию на охране складов и баз. Хотя… Ну его к черту. Больно страшно. Когда две огромные псины, да еще разных пород, работают вместе и совершенно автономно, без намека на проводника – это, согласись, перебор. Как вы так исхитрились-то?
– А я знаю? Шарик очень талантливый. Но его постоянно заносит.
– Извини, дорогуша, только не производит он впечатления одаренного ученого. Самовлюбленный нахал и грубиян.
– Талантливые все с закидонами. Это еще хорошо, что он большого роста. Уродился бы маленький, с ним бы сладу не было вообще… Послушай, так я не понял, министерство планирует всучить каждому солдату по «Клинку»? Чисто советский перегиб, ребята. Головокружение от успехов. Ой, не советую.