Прошло совсем немного времени, как перед Лугайдом, во дворе, выстроилась небольшая шеренга ребят и девчонок лет по десяти и чуть старше, по виду рабов или слуг. Всего их набралось около дюжины. Что-то втолковав всем, староста вышел на дорогу.
– Вот вам старшая, – он положил руку на плечо юной служанки Ферадаха, – вы будете работать, она – заниматься своими делами. Что скажет – исполнять беспрекословно, будто это я сам сказал. Ясно?
– Ясно, господин! – ребята дружно кивнули и с уважением посмотрели на Гету.
Тот низко поклонился старосте и махнул рукой:
– Идемте!
Вся босоногая команда беспрекословно двинулась вслед за своей только что назначенной предводительницей.
– Слушайте и запоминайте, – на ходу инструктировал Гета. – Спросят – чьи вы? – не вздумайте упоминать вашего настоящего хозяина, старосту, скажете, что дети бедняков, вот, мол, с сенокосом управились и родители послали на приработки, заработать к празднику хоть немного муки.
– Понятно. Как скажешь, так и сделаем, – ответил за всех плотненький кареглазый мальчишка, как видно, пользующийся немаленьким уважением среди остальной братии.
– Как тебя зовут, парень? – поинтересовался Гета.
– Конн.
– Вот что, Конн. Назначаю тебя своим помощником!
Паренек радостно улыбнулся и, обернувшись к своим, закричал:
– Эй, вы, там! Не отставайте.
Всей гурьбой они обогнули усадьбу старосты и свернули на усыпанный козьим пометом большак, ведущий в предгорья. Именно там и располагались владения рыжей Киату.
– А ну, кричите погромче! – распорядился Гета, едва за деревьями показались камышовые крыши усадьбы.
Мальчишки послушно заорали.
Рыжая Киату как раз в это время выгоняла на пастбище коз и, услыхав ребячий гомон, недовольно скривилась:
– Ишь, разорались, бездельники! Шляются тут, вместо того чтобы помочь родичам на сенокосе.
– Так, так, – выйдя из хлева, кивнула долговязая девица с длинным вытянутым лицом и вислым носом. – Верно ты говоришь, тетушка Киату. Где это видано, чтобы в страдную пору да шлялись без дела?
– Э, погоди-ка, – вдруг насторожилась Киату. – И впрямь, с чего бы им тут бродить? Узнай-ка!
Кивнув, девка выскочила из ворот и, уперев руки в бока, преградила ребятам дорогу:
– Эй, вы! Чего разорались, заняться нечем?
– А и нечем, тебе что за дело? – останавливаясь, Гета нагло усмехнулся и толкнул девицу плечом. – А ну, пропусти, дылда!
– Сейчас так толкну – в кусты улетишь, девка! – нехорошо усмехнувшись, пообещала долговязая и вдруг резко сграбастала Гету за шиворот. – А ну, говори, чего тут выглядываете? Небось что-нибудь украсть хотите, а? Попробуйте только, мы вам ручонки-то живо пообломаем.
Гета незаметно подмигнул Конну и сделал вид, что испуган:
– Что ты, что ты, дева! Да разве ж мы на воров похожи?
– Очень похожи! – убежденно отозвалась девица. – В прошлое лето такие, как вы, у нас двух цыплят украли и поросенка.
– Так мы-то не такие! Мы, наоборот, на заработки. С сенокосом управились – луга-то наши невелики, вот, теперь в ваше селенье идем подработать.
– А, так вы с гор, – девушка усмехнулась. – А ну, погодь-ка… Сейчас хозяйку спрошу, может, и в нашей усадьбе для вас работа найдется.
Работа, конечно же, отыскалась, и немало. Натаскать воды в огород, вычистить хлев, птичник – своих-то рабов у рыжей Киату было мало, едва на сенокос хватало, хорошо, ведро стояло, дожди не шли, а так некому было бы и сено поворошить. Гета быстро распределил ребят по работам – кого в огород, кого на двор, сам же, прихватив с собой Конна и еще парочку человек, отправился в хлев. Краем глаза он посматривал на двух разрисованных воинов, без всякой видимой цели маячивших у дверей просторного дома Киату. Вот кто истинные-то бездельники! Интересно, зачем они здесь?
Нанятые ребятишки работали истово: не каждый раз им выпадала такая удача – подработать где-то на стороне. Даже сама хозяйка, оглядев фронт работ придирчивым взглядом, лишь удивленно покачала рыжей своей головой да довольно хмыкнула:
– Ишь ты!
А ведь это и надобно было Гете – задобрить хозяйку, отвести ей глаза и, улучив момент, переговорить с домашними рабами, а еще лучше – проникнуть в дом.
Удостоверившись в том, что все идет как надо, рыжая Киату, оставив приглядывать за домом долговязую Мадх, велела старому слуге запрягать двуколку: видно, решила проведать косцов. Как говорил Ферадах, Киату любила самолично заниматься всеми хозяйственными делами – сама, когда надо, косила, пасла стадо, даже ловила сетями рыбу со старого, но еще вполне крепкого челна. Вот и сейчас, усевшись в двуколку, хлестнула коней. Запылили по дороге колеса, только и видели рыжую Киату!
Проводив ее взглядом, Гета прихватил пустую кадку и пошел на задний двор, к колодцу, где какие-то мелкие девчонки полоскали циновки в большом деревянном корыте.
– Да помогут вам боги, – поставив кадку на землю, соглядатай уселся на нее и подмигнул девушкам. – Видать, трудитесь с утра до вечера?
– А как же! – подняв голову, откликнулась одна из девчонок. Ее подружки испуганно оглянулись.
– Не бойтесь, ваша хозяйка уехала, – поспешно успокоил их Гета. – Так что можете немного и отдохнуть.
– Да мы не хозяйку высматриваем, а Мадх. Знаешь, какая у нее рука тяжелая?
– Догадываюсь, – парень кивнул. – Да-а, работы у вас хватает. Словно бы не июль на дворе, а давно уже август.
– У нас всегда так, – снова подняла голову самая смелая девчушка, смешная такая, светленькая, с веснушками. – Народу-то мало.
Гета громко хохотнул, осмотрелся и, подмигнув девушкам, прошептал:
– Я вижу, что мало! Небось, если бы выгнать на работу ту бездельницу, что не так давно приволок из набега Мад Магройд, так и не нужно было бы и нас звать на помощь, сами бы со всей работой управились, так ведь?
Девчонки разом перестали стирать и со страхом уставились на Гету.
– А ты откуда знаешь про пленниц? – тихо спросила та, смешная. – Хозяйка велела никому не рассказывать.
– Да уж знаю, тоже мне – тайна. Что я, не видела, с какой добычей фении возвращались из похода? Видела, видела… Девчонок там хватало. Значит, есть они у вас.
– Не все, только две…
– Одна такая страшная, косая?
– Сама ты косая… Обе – красавицы, одна по-нашему говорит, другая чужая.
– Видела я и чужую, – отмахнулся Гета. – Губастая такая толстуха.
– Не знаю, кого ты видела, а наша – тоненькая, зеленоглазая и подстрижена, будто мальчик.
– А вторая тоже красивая, очень… Мад Магройд ее уж так обхаживает, так обхаживает, словно жених суженую.