– Угу… – в тон ему пробормотал Юний. – Найдется… хорошо знающий здешнюю речь. Много у тебя таких, а, Илмар?
– Гм… – германец смущенно замялся, потеребил черную, с небольшой проседью бороду. – Признаться, об этом-то я и не подумал. Нет, мои воины, конечно, учат местный язык – с помощью Венты. Однако отряд не так давно организован, да и к языкам нужны хоть какие-то склонности. Кстати, они есть у Табиния, но тот на задании… Что же касается других, – Илмар ненадолго задумался. – Попробуем подобрать человечка. Сейчас пошлю за некоторыми… вместе и отберем. Только сразу предупреждаю насчет языка.
Два Меча повернулся к выходу.
– Постой, – придержал его Рысь. – Лучше позови-ка того часового, что стоит справа… Хотя нет. Я сам найду ему замену.
– Марий! – Выйдя на улицу, он подозвал телохранителя. – Заменишь сейчас часового.
– Слушаюсь, господин легат!
– А ты, Кассий, пойдешь со мной. Я предупрежу центуриона.
Отдав честь, Кассий немедленно исполнил приказ и вслед за Юнием вошел в базилику.
– Ты знаешь речь «ведающих слово»? – без всяких предисловий осведомился Рысь.
– Да, господин легат, знаю. Еще зимою начал учить, когда госпожа Вента организовала для желающих школу.
– Да, – с неожиданной грустью покивал Юний. – Жаль, желающих оказалось мало.
– В основном торговцы, господин легат. Из легионеров – только я и еще один парень, Табиний, не помню только, из какой он когорты. Честно говоря, если бы эта школа…
– Хорошо, – махнув рукой, легат прервал воина. – Сейчас переоденешься в неприметную тунику, какие носят мелкие торговцы, каменотесы, грузчики… Найдется у тебя такая?
– Найдется, господин.
– Пойдешь к восточным воротам, – деловито инструктировал Рысь. – Дождешься молодого варвара, из тех, что прибыли вчера. На вид – чуть помладше тебя, глаза светлые, волосы пушистые, цвета соломы… да не спутаешь, он и одет по-своему – в белую вышитую тунику и штаны типа галльских брак.
– Молодой варвар? – задумчиво уточнил Кассий. – Светлоглазый, светловолосый… Кажется, я его знаю, видал вчера… и еще раньше. Не он ли был у нас в плену?
– Он. – Юний кивнул и одобрительно посмотрел на воина. – А у тебя хорошая память.
– Еще бы, господин легат! Мы же его и захватили. Ну, то есть я, мой напарник и Гай Каллист, тессарий.
Рысь усмехнулся:
– Да помню, помню. Незаметно пойдешь за ним. Парень не охотник, крестьянин, пастух, так что не должен бы ничего заподозрить. Впрочем, на всякий случай можно замаскироваться получше.
Кассий улыбнулся:
– Я прикинусь собирателем целебных трав.
– Хорошее дело. В общем, постарайся услышать и запомнить почти слово в слово все, что будет говорить варвар. Там, рядом с дубом, рощица – можно легко укрыться.
– Не беспокойся, господин легат! – вытянулся легионер. – Все будет исполнено в точности.
– Тогда – поспеши, – улыбнулся Юний. – Да поможет тебе Меркурий.
Четко повернувшись кругом, Кассий направился к выходу.
– По-моему, неглупый парень, – проводив молодого воина взглядом, промолвил Илмар Два Меча. – Может быть, забрать его ко мне в отряд?
– Может быть, – задумчиво протянул Рысь. – Посмотрим только, как он справится с поручением. Послушай-ка, – легат вскинул голову. – А мы с тобой не зря суетимся?
Германец ухмыльнулся в усы:
– Может, и зря. Может, ничего такого в этих моленьях и нет. Только лучше уж ошибиться в эту сторону, нежели в другую. Да и, честно сказать, не может такого быть, чтобы местные прислали нам своих парней просто так. Те – глаза и уши.
– Кто б сомневался, – согласно кивнул Юний. – Однако они могли все в подробностях доложить – и, несомненно, доложат – осенью, когда возвратятся домой.
– Конечно. – Два Меча пригладил ладонью волосы. – Но, кроме этого, хорошо бы иметь и постоянную связь, мало ли что? Тем более это не так уж и трудно.
– Ну что гадать? Скоро узнаем… – Легат вдруг огляделся по сторонам и понизил голос: – А сейчас я хотел бы поговорить с тобой о женщинах.
– О женщинах? – весело встрепенулся Илмар. – Хорошее дело!
– Вернее, не обо всех женщинах, а только лишь об одной, про которую пока почти ничего не известно. – Юний вздохнул и продолжил жестким командным тоном: – Однако ее обязательно надо найти, и чем скорее – тем лучше.
Праздная жизнь вам мила, хороводы и пляски любезны,
С лентами митры у вас, с рукавами туники…
Вергилий
На крутом берегу реки, над обрывом, растопырил черные, обугленные молнией ветви огромный дуб, что стоял здесь с незапамятных времен. В здешних местах росли все больше сосны да ели, осины да березы, изредка попадались липы, клены, а вот дубов почти не было, и каждый такой великан особенно почитался. Тем более внушал уважение этот, отмеченный таким явным божественным знаком, как молния. Уже на дальних подступах к нему трепетали на ветру привязанные к веткам кустарников разноцветные лоскутки – красные, синие, желтые. Большинство из них уже давно выцвело, но попадались и совсем свежие, недавно прикрепленные. Обожженному дубу поклонялись и весяне, и новые пришельцы – сло-вене.
Каждый считал своим долгом заглянуть сюда и оставить небольшую требу – клочок ткани, бубенчик, наконечник стрелы. Тащили и живых петухов, коим тут же отрубали головы, окропляя свежей дымящейся кровью подножие и кору дуба. Высоко на верхних ветвях скалились два человеческих черепа, отполированные дождями и ветром; видать, не только петухов приносили здесь в жертву. Говорили, что этот дуб почитали колдуны-фенны, саами-лопь, те, кто жил здесь еще до весян и «ведающих слово».
Прячась за кустами, Кассий хорошо видел, как Светозар – так звали этого молодого парня, а сокращенно Зарко, подошел к дубу и, поклонившись на все четыре стороны, опустился на колени.
– Дуб-батюшка, – негромко промолвил отрок, но прячущемуся в кустах Кассию было хорошо слышно. – От многих ты принимаешь требы, прими и мою.
Зарко что-то вытащил из-за пазухи – кажется, кусок хлеба – и положил к корням:
– Пусть будет хорошо сестрице моей, Невде, и всем нашим, пусть не будет в страду проливных дождей, пусть не хмурятся, не плачут небесные девы, пусть Морена не нашлет засуху, пусть будет удачной охота, пусть…
Кассий, не удержавшись, зевнул. И ради чего стоило тащиться через кусты и колючки за этим Светозаром-Зарко? Подумаешь, молится своему дубу. Да кто только ему не молится… Вообще-то, и самому бы помолиться не помешало, так, на всякий случай. Дуб – дерево, особо любимое богами, тем более опаленное небесным огнем. Кто знает, кто метнул в него молнию, быть может, громовержец Юпитер? Да если кто и из местных грозных божеств – их тоже обижать нельзя, лучше уж со всеми жить в мире.