— Какого такого языка? — не понял кучер.
Я объяснил, и мы пошли искать хозяина. Тот в конюшне занимался лошадьми.
— Александр Егорыч, вы где видели лазутчиков? — спросил я.
— На задах прячутся, а коней недалеко в лесу оставили. А вам зачем знать?
— Сейчас пойдем языка брать. У вас не найдется старой крестьянской одежды?
— Посмотреть нужно, может, обноски какие и есть. Лазутчиков обмануть хотите?
— Да, иначе к ним близко не подойти.
— Пойду, поищу, — сказал хозяин, втыкая вилы в кучу сена.
Он ушел в избу, а я вышел из конюшни и осмотрел двор. Частокол было новый, недавно поставлен, и перебраться через него можно было только верхом. Службы, амбар, набольшая рига, коровник, конюшня, два сарая стояли как бы посередине двора, так что обзору изгороди не мешали. Видимо, хуторянин учел «фортификационные» требования к свой новой ограде. Конечно, оборонять одному или даже втроем такую большую территорию было трудно. Особенно ночью. Однако, если по углам поставить прожектора… Эта мысль зацепила и, как мне показалось, я нашел приемлемое решение.
— Алексей Григорьич, Ефим, идите сюда, — закричал Александр Егорыч, выходя из избы.
В руках у него была какая-то одежда.
— Что-то нашел, пойдем, посмотрим, — позвал я кучера, и мы отправились рассматривать «обновки».
— Вот все, что нашлось, — сказал нам хозяин, показывая грязную ветошь, в которой с трудом можно было опознать армяки и портки.
Даже брать в руки эти грязные, вонючие обноски было противно, однако, другого выхода не было. В нашей одежде к гайдукам было не подобраться.
— Ладно, — решился я, — постираем, глядишь, сойдет лучше новой.
Забрав с собой кучу рванья, мы пошли в баню. Пока мы спали, Александр Егорыч успел ее натопить, так что мы разом решили два вопроса, могли помыться сами и постирать «новое» платье.
Баня у хуторянина была небольшая, жаркая и вполне комфортная. Топил он ее по какому-то неизвестному мне варианту, среднему между черным, открытым огнем, когда дым входит через верхние окна, и белым, дрова у него горели в открытой печи, но для выхода дыма была приспособлена прямая, как у камина, труба.
Первым делом мы простирнули в щелоке тряпье, и, пока оно сохло, предались истязанию плоти.
Без многолетней привычки парится в экстремальных температурах мне было трудно угнаться за аборигенами, но я старался не ударить лицом в грязь и, кажется, не очень посрамил свой урбанизированный век. Потов с меня сошло немеряно, зато последствия вчерашнего «нокаута» полностью исчезли.
Когда мы немного отдышались после банного жара, настало время ратным подвигам. Время незаметно приближалось к вечернему, и тянуть с разведкой было некуда.
— Может быть, и мне пойти с вами? — предложил хозяин.
— Не стоит, — ответил я. — Вы лучше подготовьте костры.
— Какие костры? — удивился он.
— Осветительные, на случай ночного нападения. Если гайдуки полезут через изгородь, мы их прозеваем, и с численным превосходством они нас просто сомнут. А так, разожжем костры, и будет видно, в кого стрелять.
— У меня, вообще-то, вдоль тына выкопаны волчьи ямы и стоят капканы, — скромно сказал мирный крестьянин. — Но с кострами вы хорошо придумали.
— Вот и займитесь ими, а вдвоем нам будет действовать удобней, тем более, что пока нас никто не знает в лицо.
На том и порешили. Мы с Ефимом начали делить между собой одежду.
Выбор был небольшой, но результат получился впечатляющим. Более омерзительных оборванцев трудно было себе представить.
Несмотря на сложность ситуации, удержаться от смеха было невозможно.
— Жаль нет женского платья, надеть бы на тебя сарафан, еще краше стал бы, — подначивал я смущенного своим видом парня.
— На себя посмотри, погорелец, — засмеялся Ефим, переходя со мной на «ты».
Когда подготовка была завершена, Александр Егорович показал нам место, где засели лазутчики и выпустил нас из подворья через боковую калитку. Мы попрощались и пожелали друг другу удачи.
К «секрету» гайдуков мы пробирались лесом. Шли, стараясь не хрустеть сухими ветками и не очень маячить между деревьями. С собой взяли по трофейному пистолету, топоры и ножи. Саблю спрятать под рваный армяк не удалось, да и лишнее оружие затрудняло маневренность. Если хозяин не ошибся, лазутчиков было всего двое, и силы получались равными. К тому же на нашей стороне была внезапность.
Сначала мы сделали по лесу полукруг, чтобы подойти к нужному месту с тыла. Потом, прихватив для конспирации по охапке валежника, мы, не таясь, направились к нужному месту. Бандитов видно не было, то ли уже ушли, то ли хорошо спрятались. Мы попусту около часа крутились по лесу, так и не обнаружив секрета.
— Что будем делать? — спросил Ефим, когда надежды наткнуться на лазутчиков почти не осталось. — Пошли назад?
Мне просто так сдаваться не хотелось.
— Давай попробуем поднять шум.
— Зачем? — удивился кучер.
— Если они здесь прячутся, им совсем ни к чему привлекать к этому месту внимание. Они тогда сами объявятся.
— А как шуметь будем?
— Давай срубим дерево.
— Это можно, — согласился кучер. Только пошли ближе к хутору, чтобы уж наверняка…
В этом был резон, и мы направились в сторону хутора. Не знаю, кому принадлежал лес, примыкающий к подворью Александра Егорыча, да это и не имело значения. Нам важен был не результат незаконной порубки, а сам процесс.
Мы выбрали высокую, сухую ольху и взялись за рубку. Минут десять колотили по стволу топорами.
— Кажется, идут! — предупредил Ефим.
Я пока ничего не слышал и еще несколько раз азартно вогнал отточенное лезвие в пружинящую древесину. Только когда совсем рядом под чьими-то решительными ногами затрещали сухие ветки, оставил свой незаконный промысел и обернулся.
К нам приближались два живописных красавца, в одинаковых красных шапках и малиновых зипунах. Для разведчиков они оделись слишком ярко и вызывающе. При виде такого великолепия оставалось только с восторгом выпучить глаза, что я и сделал.
— Кто такие? Вы чего здесь, подлецы, шумите? — закричал рыжеусый гренадерского роста мужик с простецким веснушчатым лицом, строго хмуря желтые брови.
— Мы, это, ваше благородие, того, сухостой рубим, — ответил я, низко кланяясь грозному начальнику.
— Кто разрешил?! — сердито спросил он, подходя к нам вплотную.
— Барин наказал, — ответил я, придурковато приоткрыв рот и тупо выпучив глаза.
— Какой еще барин! Вы откуда такие взялись?! Из какой деревни?
Какие здесь в округе помещики и деревни, мы с Ефимом поинтересоваться не позаботились, да и не было в этом нужды. Однако, отвечать было нужно, второй малиновый гайдук держался сзади товарища, страхуя его. У обоих за кушаками были пистолеты.