Теперь я окончательно уверился, что это именно он, а «глупое, нелепое ничтожество», по всей видимости, я.
— Но вы сами, господин, приказали взять его живым, чтобы принести в жертву! — обиженно сказал второй.
— Не смогли сразу взять, нужно было зажарить! И с такими идиотами я вынужден работать! — капризно проговорил он. — Совершенно никакой инициативы, я все должен делать сам!
Честно говоря, только в самом конце разговора я въехал, что говорит Моргун совсем не как помещик девятнадцатого века.
— А это еще что за мусор, откуда здесь кучи веток? Почему к приезду гостей не убрали территорию? — опять набросился он на собеседника.
Кучами веток были мы с Ефимом в своих маскхалатах и теперь висели, что называется, на волоске, Возьмись ретивый помощник тут же убирать мусор…
— Простите, господин, но за территорию отвечает кастелян, — смиренно произнес помощник.
— У вас всегда так, все валите друг на друга. Телок тоже готовит кастелян?
— Нет, я, они готовы.
— Если будут сюрпризы, ответишь головой, ты меня знаешь! Позови магистра.
— Слушаюсь, господин!
Послышался стук сапог о землю. Моргуна несколько минут не было слышно, потом он начал мурлыкать песенку, очень напоминающую бессмертный шлягер Филиппа Киркорова о «зайке».
— Звал? — раздался почти надо мной голос магистра.
— Да, — прервав пение, подтвердил Моргун, — хочу узнать, есть ли вести от стряпчего?
— Еще не срок, ответ будет только завтра к вечеру.
— А вдруг сорвется? Триста тысяч — хорошие бабки!
— Почему это сорвется! Пока что у нас проколов не бывало.
— Мало ли что. Может, оставим купчиху до другого раза?
— Никак взглянулось? — засмеялся магистр.
— Не гони пургу, Улаф, нашел к кому ревновать! Меня волнует тот урод, он до сих пор жив, как бы чем не напакостил!
— Как он может напакостить? Венчание законное, завещание написано ее рукой.
— Мало ли… — задумчиво сказал Моргун. — Завещание-то взаимное…
— Зря волнуешься, Иван. Завтра мы с ним кончим, я сам за него возьмусь.
— Ты уже брался, и что вышло?
— У тебя, между прочим, тоже ничего не получилось.
— Я к тому, что пока нет ответа от стряпчего, может не стоит ее убирать? Днем раньше, днем позже…
— А ритуал, что гости подумают?!
— А если другую выставить?
— Как выставишь, если она уже заявлена? Да и нет у нас в этот раз подходящих. В городе искать — нужно время, не успеем. Не крестьянку же гостям выдавать!
— Ну, ладно, пусть будет как говоришь, на твою ответственность. Но, учти, налетим на бабки, мало не покажется!
— Не налетим, — уверено сказал магистр. — Не первый раз. Ты идешь?
— Да, пожалуй, мне нужно распеться.
Голоса затихли, и я поднялся с земли. Следом встала на ноги вторая куча мусора, Ефим.
— Это они про кого говорили? — спросил он.
— Про твою хозяйку, — ответил я, переваривая нежданно полученную информацию.
— А какого урода они завтра убить собираются?
— Меня,
— Точно? А я ничего не понял!
— Тут и понимать нечего. Они каким-то образом принудили Екатерину Дмитриевну выйти замуж за Моргуна. Заставили написать завещание на все имущество в пользу мужа, а сегодня собираются убить.
— А что за гости, и кому хозяйку хотят выдавать?
— Игры у них такие, непотребные, — попытался объяснить понятным парню языком, — сначала снасильничают, а потом убьют.
— А как же Марья? Ее тоже?
— Про нее речи не было, но, скорее всего, и ее. Когда я такое видел, женщин было двенадцать.
— Что же это творится! Неужто креста на них нет?!
— Креста точно нет, они совсем другому богу поклоняются. Нужно придумать, как нам действовать.
— Ты же сам говорил, взорвем казарму, все сбегутся, а мы тем временем…
— Боюсь, что сегодня так не получится. Видел, сколько здесь людей?
— Так что же делать?
— Погоди, нужно все обдумать. Давай отойдем в сторонку, чтобы на нас опять не наткнулись.
— А ветки уже можно отвязать?
— Отвязывай, — рассеяно ответил я, начиная представлять, как можно самим поучаствовать в религиозном ритуале.
То, что я видел раньше, проходило в одном помещении, теперь, судя по приготовлениям, ритуал будет расширенный и начнется в большом доме. Иначе зачем бы сатанистам расставлять вдоль дороги факельщиков? Они, скорее всего, пойдут шествием от дома до павильона, где и произойдет основное действие.
Пока я представлял, что здесь должно произойти, и думал, что нам делать, к господскому дому подъехала очередная карета в сопровождении факельщиков. Раньше я не присматривался, но теперь для нас стало принципиально, куда ведут гостей. Если в дом, то и процессия начнется от дома, если в павильон, то действие будет проходить там, и это значительно усложнит, если не сделает невыполнимой, нашу задачу.
Между тем к ярко освещенной факелами карете подбежали слуги в одежде стрельцов с бердышами и выстроились шпалерой. Какой-то церемониймейстер в завитом парике, со шпагой на боку распахнул дверцу и опустил ступеньку. Из роскошного экипажа вылез тучный человек в карнавальном костюме французского маркиза, украшенном лентами и подвязками. Церемониймейстер склонился в низком поклоне, изящно, как при игре в боулинг, отставив в сторону ножку в красном чулке. Толстяк небрежно кивнул и сквозь шпалеру стрельцов поднялся по ступеням в дом.
— Нам нужно переодеться в факельщиков, — сказал я Ефиму.
— А где мы возьмем одежду? — задал он резонный вопрос.
— Экспроприируем, — ответил я.
— Чего сделаем?
— Отнимем.
— Как это отнимем?
— Как, как! Сам пока не знаю, заманим кого-нибудь в сторонку, оглушим и разденем.
— А как нас с теми факелами-то споймают?
— Надеюсь, что не «споймают». На человека, который сам себя освещает, никто и смотреть-то не станет. Ловят тех, кто прячется.
Ефим подумал и глубокомысленно хмыкнул.
— А зачем нам факелы?
— Потом поймешь, — прервал я разговор, начиная ощущать катастрофическую нехватку времени. — У нас дел невпроворот, не успеем подготовиться, считай, все пропало! Лучше помоги мне отвязать ветки.
Как только появился хоть какой-то план действий, сразу же возникла куча проблем, которые пришлось решать по ходу дела. Не меньше, чем костюмы факельщиков, мне нужна была какая-нибудь материя, в которую можно было расфасовать порох. Частично могли подойти наши армяки, но для этого нужно было переодеться. Чем мы с Ефимом и занялись в первую очередь.