— Зачем, спрашивается, вы это сделали? — недовольно спросила она.
— Что сделал?
— Сами знаете. Не изображайте святую невинность... играли тут оба бицепсами, словно боксеры на ринге. На секунду я подумала, что он вас ударит.
— Я был готов.
Она фыркнула.
— Вам уже не восемь лет, и, если вы не заметили, он гораздо крупнее вас.
— И вас тоже, — парировал Сэм, внезапно посерьезнев. — Гораздо крупнее, и он хочет вас.
— Не говорите глупостей, мы просто соседи.
Сэм усмехнулся.
— Да, соседи, — упрямо повторила Джемайма.
— Как бы не так! Парень в вас по уши влюблен, а если вы этого не видите, вы просто слепая.
Она вспыхнула.
— Вы ошибаетесь!
— Ничуть.
— Он не сделал ничего такого...
— Пока. А как вы поступите, если сделает? Если решит, что терпел достаточно долго и пора подтолкнуть ход событий?
Она смущенно рассмеялась.
— Оуэн не сделает подобной глупости... Только не выгоняйте его больше, хорошо? У него есть трактор, и, если вы правильно себя поведете, он вытащит вашу машину. Тогда вы сможете уехать...
— Мы уже об этом говорили. Уезжать я не собираюсь.
— Никогда? — удивилась она.
Сэма охватили какие-то странные, первобытные ощущения. Он отвернулся, поставил кружку в мойку. Когда-нибудь ему, конечно, придется уехать, а она останется здесь на милость Быка Оуэна.
Проклятье!
Наверху что-то скрипнуло — Джемайма подняла голову и взглянула на крышу коровника.
— Что это? — спросил Сэм, глядя туда же.
— Наверно, там слишком много снега. Придется мне залезть на крышу и сбросить его.
— Только через мой труп.
— Это можно организовать.
Сэм усмехнулся.
— Не сомневаюсь. И все же на крышу полезу я.
Услышав его предложение, Джемайма даже обрадовалась, поскольку терпеть не могла высоты.
Они вышли во двор и осмотрели крышу. Со стороны переулка снега почти не было, но там, где ветер нанес его на конек, он лежал крупными завитками, похожими на волны в час прилива.
— Весит, должно быть, целую тонну, — задумчиво протянул Сэм, разглядывая крышу. — Интересно, как бы его половчее счистить?
— Дядя Том, бывало, поднимал ковш трактора, а я соскребала снег метлой, но...
— Трактор не работает, поэтому мы не можем так сделать. — Он огляделся. — Стремянка есть?
— В коровнике.
Они принесли стремянку, Сэм осторожно залез по ней до карниза и осмотрел крышу. Крыша была слишком покатая, чтобы на ней стоять, но снег поможет удержаться. Джемайма добралась до середины лестницы и протянула ему метлу.
— Вот, попробуйте этим.
Он взял метлу, используя ее как опору, и забрался на крышу. Поскользнулся, чертыхнувшись себе под нос, потом стал осторожно тыкать метлой в снег. Бесполезно.
Джемайма спустилась вниз, встала сбоку от коровника по колено в снегу и запрокинула голову, чтобы видеть Сэма.
— Попробуйте разбить его.
— Кто занимается этим, вы или я?
— Могу сделать сама, вы знаете.
— Оставайтесь на месте. Боюсь, что крыша прогнется. Чувствую, как она качается. Снег сдвинулся?
— Отсюда не видно. Думаю, вам надо перебраться немного повыше и потыкать снег ручкой метлы.
— Сейчас я вас ткну ручкой метлы. Дайте мне сделать по-своему.
— Не получится, — пропела она, глядя, как он рисует метлой узоры. — Просто ударьте изо всех сил.
— О господи, женщина... — Он отшвырнул метлу, сердито взглянул на Джемайму, потом выражение его лица изменилось.
Раздался свистящий звук, и медленно, с шипением, как при замедленной съемке, снежная крыша начала съезжать вбок.
Джемайма вскрикнула и отпрыгнула назад с диким воплем. Сэм полетел вниз, прямо на нее, дрыгая в воздухе руками и ногами. Она оступилась и упала на спину. Сэм повалился на нее, и через секунду снежная глыба обрушилась на них и почти полностью засыпала.
С минуту царило потрясенное молчание, потом Джемайма торжествующе произнесла:
— Я же говорила, что надо ударить как следует.
Сэм смотрел сверху вниз в ее лицо, находящееся всего в нескольких дюймах, и размышлял: не придушить ли ее слегка, чтобы стереть с лица торжествующую улыбку. Однако, подумав, выбрал другой путь: махнул снег с ее лба, наклонился и поцеловал в губы.
Ему хотелось это сделать еще двадцать два года назад, но тогда не хватило смелости. Теперь, спустя столько лет и ввиду возникшей угрозы в лице Оуэна, он внезапно осмелел.
С минуту Джемайма не двигалась, застыв под ним, и он уже спрашивал себя, верно ли истолковал выражение в её глазах, как вдруг она зашевелилась, обвила руками его шею, и со стоном удовольствия он погрузил пальцы в ее волосы и снова припал к ее губам.
Сердце у него дрогнуло и заколотилось как сумасшедшее, в ушах загудело.
Гул был такой сильный, что казалось, земля уплывает из-под ног...
На секунду он приподнял голову, удивленно глядя на Джемайму. Боже мой! Хорошо, что он не поцеловал ее двадцать два года назад...
— Вы в порядке?
Голова Сэма запрокинулась. Он глянул через плечо, увидел Оуэна и с трудом поднялся, стряхнув с себя добрую тонну снега. Гул сосредоточился в одном месте: у входа во двор стоял большой желтый трактор.
— Да, спасибо. Разве вы не заняты?
— Занят... чистил дорожку. Подумал, вы захотите забрать свои вещи. Ваша машина будет готова через минуту, можете ехать.
— Я остаюсь, — с вызовом заявил Сэм и встретил взгляд Оуэна.
Тот отвернулся.
— Посмотрим, — тихо произнес он и затопал к воротам.
Сзади зашевелилась Джемайма. Сэм повернулся и помог ей встать.
— Извините, — буркнул он.
— За что? За поцелуй или за Оуэна?
Он криво усмехнулся.
— За то, что повредил крышу, за то, что упал прямо на вас.
— Ах, за это... — Она рассмеялась и стряхнула снег с джинсов. — Крыша и так еле держалась. Вы не ушиблись?
— А вы?
Он смотрел на нее, такую хрупкую и прелестную, глаза сверкают, волосы растрепаны и обсыпаны снегом. При мысли, что она могла пострадать, сжалось сердце.
— Нисколько.
— Я приземлился прямо на вас.
Она улыбнулась.