– Сейчас, – покорно сказал пожилой.
Из-под стола доносились звуки, как будто там орудовали ручной клизмой. Это Цыган пытался набрать в легкие воздуха.
– Веревка толстая, – извиняющимся тоном объяснил пожилой, вовсю работая ножницами.
– Вы кто такие… вообще? – спросил пленник, он же, по мнению Сан Сеича, – Георгий.
– Мы тут живем, – объяснил Большой. – Дурак, мы тебе…
– Заткнись.
– Ну и дурак. На тебя облава. Тебя убьют. А мы…
– Заткнись.
– Готово, – сказал пожилой.
Пленник нагнулся и вытащил у Большого из внутреннего кармана пистолет. Взвел курок и приставил оружие к голове пожилого мужчины.
– Все могут встать, – разрешил он. – И пошли вон туда, на диван.
Большой поднялся на ноги, испепелил пленника взглядом и ушел, куда сказали. По пути он демонстративно подобрал бездыханного Костю и аккуратно усадил его в углу.
– Тоже на диван, – распорядился пленник. Уже бывший пленник, а теперь почти хозяин положения.
Цыган на четвереньках выполз на середину комнаты. Дышал он так мучительно, будто вот-вот отдаст концы.
– Ты! – прикрикнул на него пленник. – Медленно достань свою пушку – и под стол ее. Эй, здоровый! То же самое с твоим приятелем.
Цыган со стоном вытащил из-за пояса большой никелированный пистолет, секунду подумал, швырнул его под ноги врагу и уполз к дивану.
Большой достал пистолет Кости и взвесил его в огромной лапе.
– Дурак ты, – в очередной раз сказал он, бросая оружие через комнату под стол.
– Это вы дураки, – сообщил пленник. – Так. Сан Сеич, на колени. На колени! Вот, отлично.
Он уселся на стол, критически оглядел Сан Сеича и сказал:
– А теперь будьте добры, сударь, разиньте пасть.
– Что? – удивился Сан Сеич.
– Рот откройте! Александр Алексеевич?
– Да.
– Ну вот и открывайте.
Сан Сеич покорно открыл рот, и в нем тут же оказался ствол пистолета.
– Вы поняли мою идею… мальчики? – спросил ласково молодой человек у собравшейся на диване компании. – Ну и отличненько.
Он нагнулся, свободной рукой взял из-под ног пистолет Цыгана и направил его в сторону двери, ведущей на крытый задний двор.
– Вы меня знаете, – сказал он.
– Ага, – кивнул Цыган. – Мы знаем, что ты сволочь.
Сан Сеич что-то неодобрительно в адрес Цыгана промычал.
– Правильно, – кивнул молодой человек. – Я жуткая сволочь. А еще я очень умная сволочь. Попробуйте теперь в меня выстрелить и узнаете, какой я мерзавец.
– На тебя облава, – повторил Большой.
– Я сам целая облава, – сказал молодой человек очень надменным тоном. – Я один могу взять Тулу. Просто она мне не нужна.
– А что тебе нужно? – спросил Цыган с нескрываемым презрением.
Очнувшийся Костя принялся ворочаться, и Большой обнял его, как ребенка, чтобы с дивана не упал.
– Мне нужно, чтобы меня оставили в покое, – объяснил молодой человек. – Мне нужно, чтобы меня перестали доставать. Что такое, в самом деле, почему я еще ни разу ни с кем не поссорился? Почему я никого не обидел, не тронул, не унизил, не втоптал в грязь его человеческое достоинство? Зато всем позарез нужно поссориться со мной. Даже вам! Я что, такой неудобный? Неправильный? Ненормальный? А?!
Сан Сеич попробовал что-то сообщить, но у него не вышло.
– Потерпи, – сказал молодой человек.
Дизель на заднем дворе умолк.
– Вы же не «тупые»! – чуть ли не простонал бывший пленник, разглядывая собравшуюся на диване компанию. Та дружно ела глазами висящие на стене автоматы. – Вы же люди! Почему вы со мной так… Ну за что?!
Дверь распахнулась, и в комнату вошел улыбающийся Белый. Впрочем, улыбка с его лица мгновенно спала.
– На диванчик, силь ву пле, – усмехнулся молодой человек. – А пушечку – сюда.
– У меня нет, – сказал Белый.
Молодой человек взвел одним пальцем курок пистолета, глядящего Белому в грудь.
– Там патроны – «эф-эм-джей»? – спросил он Цыгана. – Или обычные?
– Не знаю, – сокрушенно признался Цыган. Видно было, что этим вопросом его шокировали не меньше, чем ударом в живот.
– Понятно. В общем, ты, блондинчик! Эта пушка называется «дезерт игл». Больше известна по названию патрона – «магнум». Если я сейчас с перепугу нажму, ты улетишь обратно вместе с дверью. А я уже здорово напуган твоей несговорчивостью.
– У него правда нет, – сказал Большой.
– У-у… – простонал Костя, обретая дар речи.
– Это тебе за удар прикладом по голове, тульский рейнджер! – объяснил молодой человек. – Ладно, блондинчик, садись на диванчик. Будешь дергаться – увидишь, какого цвета мозги у твоего папочки.
– Скотина… – пробормотал Белый, садясь между Цыганом и Большим и закидывая ногу на ногу.
– Вот теперь мне полегчало, – сказал молодой человек, осторожно возвращая курок «дезерт игл» на место и убирая пистолет за пояс. – А что, братцы, сколько лет батюшке Александру Алексеевичу?
– За шестьдесят, – хмуро сказал Белый.
– Фантастика. И как вы тут с ним?..
Вопрос повис в воздухе.
– Делаете что? – уточнил молодой человек.
– Живем мы тут, – ответил Большой.
– А почему не в Туле? Что это у вас за ранчо такое?
– Мы объездчики, – сказал Цыган. – Пасем. В город парное молоко, свежее мясо. Они нам все остальное.
– Пастухи, значит… Ковбои. И для чего эти гонки за мной, а, мальчики? Что я вам плохого сделал?
– Нам из города сообщили, что ты сюда едешь.
– И что?! – Молодой человек начал злиться. – При чем тут город? Или вы на «тупых» работаете? Да?!
– Они сказали, ты уже десять человек убил.
– Врут! – отрезал молодой человек. – Где мой автомат?
– У меня, – сказал Большой. – В машине.
– Видел на прикладе запилы?
– Да.
– Их тридцать два. Восемнадцать – местные. Столько жизней попросила у меня Тула. Молодых глупых жизней. Что ж, я их взял. А знаете, мальчики, за что?
– Не знаем и знать не хотим, – отрезал Белый. – Отпусти Сан Сеича, гад.
– Ой! – усмехнулся молодой человек. – А я и забыл о нем. Как дела, Сан Сеич? Живой? Ну, потерпи еще немножко. У меня к тебе масса вопросов, долгожитель ты наш. Так вот, мальчики, придется вам узнать, чего от меня захотел славный город оружейников и самоварщиков. Он захотел моей смерти. Просто так, без всяких оснований. Я чем-то ему не понравился. И он решил меня убить. А вышло наоборот. И честное слово, я еще вернусь туда. И убью там всех. Никого не оставлю. Напрасно они выжили. Зря старались.