Сан Сеич опять промолчал. Гош поднялся на ноги.
– Вы уж извините, – сказал он. – Мы как-нибудь… Ну, придумаем, что делать. Тем более у нас там Женя. Вы с ней и поговорить даже не успели толком. Она бы вам понравилась. И главное, Сан Сеич… Вы простите меня. Это я виноват. Такая вот глупость. Не знаю, что еще сказать. Но мы постараемся все исправить.
– Регуляторы, в седло! – крикнул во дворе Цыган. – Эй, Билли! Гошка! Мы готовы.
– Вот так, – сказал Гош, печально улыбаясь. – Поедем раздавать повестки. Спасибо вам, Сан Сеич. И до свидания. Пока, Белый! Там увидимся.
Пока он шел вдоль обгорелой стены до двора, слезы высохли.
* * *
Женя висела головой вниз на толстой водопроводной трубе и грызла собачий поводок, которым ей скрутили руки. Наверху оглушительно гремела музыка – там гуляла тульская мафия.
Бандиты одолели городской патруль с феноменальной легкостью. Сначала Олега зазвали поболтать в черный «Мерседес». Разговор затянулся, и патрульные, окружившие свои машины, начали скучать. Тут из окон соседних домов повысовывались стволы и раздался приказ бросить оружие и лечь на землю. Патруль, даром что «тупой», проявил слепую преданность делу Главного и открыл пальбу. И уже секунд через десять все бойцы лежали-таки на асфальте, истекая кровью.
Женя рискнула высунуться и посмотреть, что происходит, когда из «Мерседеса» выкинули Олега с разбитой головой, а через окна на улицу высыпала банда человек в пятнадцать. Жене хватило ума спрятать пистолет под сиденье и прикинуться все той же идиоткой, какую она днем разыграла перед местным крестным отцом. Тем более что тот ее мгновенно узнал.
– Ага! – обрадовался главный тульский мафиозо, пошатываясь и отдуваясь. Водкой от него шибало за километр. – Здорово, Рыжая! Куда это тебя Олежка тащил?
– В деревню куда-то, – нашлась Женя.
– Вот подлец! – возмутился мафиозо. – В обход меня? Значит, правильно я ему вломил! Знаешь слово такое – «конкуренция»? Ну ладно, в деревню так в деревню. Грузи ее, ребята!
Женю без церемоний затолкали в багажный отсек уцелевшего «Чероки». Судя по всему, банда давно точила зуб на красивые белые джипы, перекупить их не сумела и тогда решила просто отнять. Двадцать минут бешеной гонки по улицам – и Женя оказалась в подвале какого-то особняка в пригородной зоне. Там ее старательно обыскали, связали руки поводком и свободный его конец прикрутили к трубе над головой. Отняли сапоги. Пообещали, что это ненадолго, потому что скоро приедет за ней покупатель, и ушли пить водку. Женя подтянулась, забросила ноги на трубу, повисла и начала грызть узел. С одной стороны, быть проданной крестьянам означало свободу – Женя была уверена, что из деревни мгновенно убежит. Но встречать покупателя связанной ей как-то не улыбалось – слишком велик был риск того, что новый хозяин захочет на пробу испытать покупку «в деле». Пока что рыжее счастье хранило Женю от сексуальных домогательств, но девушка чересчур хорошо помнила, с какого печального эпизода начались ее странствия по новому миру. И вообще, для чего тогда ее, такую покладистую, связали?
«Тупые» гуляли, Женя терзала узел, чувствуя, как наливается кровью лицо и гудит в ушах. Наконец поводок развязался. По трубе Женя добралась до подвального окошка, легко открыла его и просочилась наружу.
Были уже сумерки. Во дворе стояло штук пять разномастных машин и лениво прогуливались двое с автоматами. Женя ужом проползла до глухого кирпичного забора, не без труда его одолела и встала на ноги посреди незнакомого тульского предместья.
Первым делом нужно было найти какую-нибудь обувь и бежать, бежать, бежать. Женя, не раздумывая, кинулась через дорогу в первый же подвернувшийся дом. Заскочила в висящую на одной петле дверь, споткнулась и упала на четвереньки во что-то мягкое и трухлявое. И в ужасе вскочила, подавив рвущийся из груди крик. Мертвецы Женю не особенно пугали, в населенных пунктах они валялись на каждом шагу, но этот попался под ноги слишком неожиданно. Женя перевела дух, напомнила себе, что эмоциям сейчас не место, и осмотрелась.
В доме основательно потрудились мародеры, но стоптанные кроссовки всего на размер больше, чем нужно, Женя нашла. Обулась, выскочила с черного хода и побежала огородами непонятно куда, но лишь бы подальше отсюда. Мелькнула идея свернуть в центр и добраться до Главного, но город настолько Жене осточертел, что она продолжала бежать прямо. Ей позарез нужно было сориентироваться, понять, куда ее завезли, чтобы успеть к рассвету на место встречи. Или хотя бы добраться до указанного Дымовым гаража, где под верстаком мог до сих пор ждать своего часа «АКСУ». Сдаваться в плен и изображать дуру Женя больше не хотела. Просто не осталось сил. Она слишком привыкла жить свободной, не ожидая ни от кого поддержки, но зато и не принадлежа никому. Ей всегда хотелось выбирать самой все в этой жизни – работу, друзей, мужчину. Но получилось так, что настоящую самостоятельность Женя обрела только вместе с частичной амнезией. Не то чтобы это ее полностью устраивало, но… Встреча с парнями, которые называли себя Регуляторами, кажется, примирила ее с действительностью. И теперь больше всего на свете Женя хотела поскорее вернуться к ним.
Еще хотелось нырнуть с головой в мокрое и теплое, смыть этот дурацкий, полный напряжения и опасности день. Если верить календарю часов, двадцатое мая. Какого года, Женя точно сказать не могла. Но это ее и не особенно волновало. В новом мире имел значение каждый год, который удалось прожить. А что у него за порядковый номер от Р.Х., будет разбираться следующее, более счастливое поколение.
«Если оно, конечно, будет».
С этой мыслью Женя нырнула в очередную калитку, сильно треснулась плечом о косяк и поняла, что, во-первых, уже почти совсем темно, а во-вторых, ее на бегу основательно заносит. Да и бегом это судорожное переступание ногами сложно было назвать. Девушка перешла на шаг и, не раздумывая, взошла на крыльцо дома, который только что собиралась обогнуть. Нашла пару одеял и подушку, выбралась в запущенный сад, забралась в густой малинник и устроила на земле импровизированную постель. В доме оставаться ей и в голову не пришло – нежилые помещения давно облюбовали крысы. Женя крыс не очень боялась, но вот мыши, которые в доме тоже могли быть, до сих пор приводили ее в ужас.
Стараясь не думать о еде, которой в доме не нашлось, она завернулась в одеяло и почти мгновенно заснула. Приснилась ей огромных размеров вкусная морковка, которой они сочно хрумкали на пару с Малышом. Аппетитно жуя, огромный жеребец человеческим голосом рассуждал о трансакционном анализе, и Женя с изумлением поняла, что это вовсе не Малыш, а капитан Дымов, и дело не на конюшне происходит, а у дверей первой студии «Останкино». «Мы с тобой оба классические Непобедители, – втолковывал Гош. – Мы не ищем оправдания своим ошибкам, но и не склонны долбить стену головой, чтобы непременно добиться успеха. Просто люди, нормальные средние люди. Так что, солнышко, в высшую лигу мы, конечно, пробьемся, опыта хватит, но потом нас все равно сомнут».
Женя грызла морковку и все думала, как бы поумнее возразить, но вдруг заметила, что говорит Дымов совсем не с ней, а с какой-то другой женщиной. Это было чертовски обидно, и она чуть не расплакалась во сне. Но подсознание чутко среагировало, и Дымов превратился в теплого и сильного Малыша, который уже ничего не говорил, а только косил на Женю большим ехидным глазом.