— Да, и сейчас!
— Тогда пошли, — Герасим Кривой рот пожал плечищами, повернулся, и, не оглядываясь, зашагал к кустам.
Почесав голову, Парос радостно подмигнул Пелагее:
— Я сейчас. Жди!
И бегом догнал главаря.
— Пора выручать девку, — повернув голову, шепнул Алексей.
Орест ухмыльнулся:
— Пора, так пора. И все же я бы подождал, когда девчонка уйдет — опасаюсь, как бы эти рожи не взяли ее в заложницы. Тогда нам может прийтись трудновато. Придется бить насмерть — а ты сказал, что нам не очень-то нужны трупы.
— Совсем не нужны, — шепотом подтвердил Лешка. — Ну, или, по крайнем мере — мало.
— Тогда подождем.
По ходу разговора у ручья вновь объявился Герасим, нагнулся… вытирая о подол девичьего платья окровавленный нож!
— Ты… — в ужасе дернулась Пелагея. — Ты убил Пароса?!
Главарь широко осклабился, показывая крепкие желтые зубы, больше похожие на волчьи клыки:
— Нет, я его только пощекотал!
— Ах ты…
Изловчившись, девушка укусила за руку одного из державших ее парней, вырвалась и, пнув Герасима в колено, попыталась бежать.
Конечно, ее тут ж поймали, повалили в траву и с глумливым хохотом принялись стаскивать платье.
— Сначала — я, папа, — спуская штаны, жутко захохотал главарь. — Ну а опосля, может и вы отпробуете, как на то будет моя воля. А ну, раздвиньте ей ноги… Ишь, какая красуля…
Лешка махнул рукой:
— Пошли!
Они вылетели из-за кустов, словно лешие — морские пехотинцы Ореста. Устрашающе вращая над головами мечами, ворвались в гущу бандитов, ожидая лишь одной команды — рубить.
— Стоять. Именем базилевса! — выбежав на середину поляны, громко выкрикнул Алексей.
Державшие девчонку парняги, бросив свою жертву, в страхе попятились к ручью.
— А, тавуллярий… — обернувшийся Герасим Кривой рот тут же признал Лешку. — Дай хоть штаны надеть…
Молодой человек милостиво кивнул:
— Одевай…
И, обернувшись к Оресту, добавил:
— Вяжите их всех, веревки хватит.
Разбойники не оказывали сопротивления, то ли устрашенные четкими действиями воинов, то ли — внезапным появлением должностного лица из сыскного секрета эпарха. Скорее всего, свою роль сыграло и то, и другое.
И воины расслабились. Да и Лешка…
В какой момент главарь бросился бежать — никто так и не сообразил, да и вообще не понял, как так получилось. Вот только что спокойно натягивал штаны и вдруг…
Словно пружина — ударил кулаком ближайшего воина, перепрыгнул ручей и тут же скрылся из глаз в ивовых зарослях.
— Догнать! — распорядился Лешка и сам первый же бросился в погоню.
Ручей… Ивы… Папоротники… Где же бандюга? А. вон он, торопиться, бежит по тропе.
Сунув саблю в ножны, чтоб не мешала, Алексей бежал изо всех сил, чувствуя позади тяжелое дыхание воинов. Впереди, за кустами, маячила широкая спина главаря банды. Достать арбалетом? Вряд ли сейчас возможно попасть…
Поворот. Скала. Заросли…
Черт! Где же он? Вот только что был, и нету!
— И в самом деле, куда это он подевался? — озадаченно нахмурился Антиной.
Да вообще — много куда мог. Мог убежать за скалу, или на скалу, мог залечь в высокой траве, или укрыться во-он в тех зарослях.
Лешка оглядел соратников — четверо, остальные вяжут бандитов у ручья. Что ж, все правильно…
— Ты — к траве, вы двое — к скалам, а я — в заросли, — быстро распорядился старший тавуллярий. — Кто видит — кричите!
Молча кивнув, воины разбежались, побежал и Лешка а, достигнув зарослей, перешел на шаг — слишком уж здесь было темно, коряжисто, тесно. Прислонившись к толстому стволу бука, молодой человек внимательно осматривал лес — не мелькнут ли где за деревьями широкие плечи, не заблестят ли воровато глаза?
Смотрел, смотрел…
И просмотрел!
Словно лавина упала прямо на старшего тавуллярия откуда-то сверху, с дерева. С этого проклятого бука! Упала, намереваясь сломать шею — да Лешка то был не из простых, так что сразу не вышло, ну, а дальше завязалась борьба. Горящие злобой глаза Герасима метали молнии, кривой рот ощерился злобой, мускулы напряглись — с такой силой он ухватил парня за руки, не давая возможности вытащить саблю… Чеснок! Как гнусно воняло чесноком от этой потной хари!
А вот тебе!
Алексей, что есть силы, ударил вражину лбом, чувствуя, как ломается, сворачиваясь на бок, нос главаря шайки. Герасим зарычал от боли, брызнула кровь — горячая и соленая на вкус, хватка разжалась, ослабилась… пусть на миг. Но этого мига Лешке хватило чтобы высвободить руки… И тут ж перехватить ими тяжелую ладонь, впившуюся в горло. Черт… не хватает воздуха… и не крикнуть, никак не крикнуть, не позвать на помощь, не сообщить…
Левая рука бандита вдруг дернулась, поползла вниз по Лешкиному боку… Алексей моргнул, понимая — бандит ищет саблю. Герасим Кривой рот тоже догадался, что Лешка это понял. Ухмыльнулся окровавленной пастью.
Ищешь саблю? Ладно, ищи…
Главное сейчас, не упустить момент, не упустить…
Крепкие пальцы жадно шарили по Лешкиному бедру, ага, передвинулись вправо… застыли. Нащупали!
В диких глазах злодея взорвалась бурная радость.
И в этот самый момент, когда все потуги врага были направлены на то, чтобы ухватить, вытащить из ножен саблю, Алексей, мгновенно оторвав руки от запястья бандита, изо всех сил ударил его ладонями по ушам.
Бах!!!
Знал — это прием всегда действует оглушающе-безотказно! Вот и сейчас…
Оттолкнув от себя ошарашенного разбойника. Вскочил на ноги, выхватив, приставил к горлу врага клинок. И краем глаза увидал бегущих к нему воинов. Своих.
Вернувшись обратно к ручью, Алексей увидел аккуратно связанных парами лиходеев и рыдающую над бездыханным телом бедняги Пароса Пелагею. Покачав, головой, присел рядом. Пытаясь утешить.
Не удалось.
— Это вы виноваты в его гибели! — с болью в глазах упрекнула девушка.
— Не мы, а его собственная жадность, — подойдя, наставительно поправил Орест. — В пещере полно сокровищ. Думаю, понадобиться баркас.
— Ну, ну, не плачь, — Лешка обнял девчонку за плечи. В конце концов, в гибели незадачливого бедолаги Пароса была и ее вина — не пошла бы за ним, глядишь, все и обошлось бы.
— Да, я его не любила, даже, порой, ненавидела, — поникнув головой, тихо произнесла Пелагея. — И все равно, жалко.
— Мне тоже, — промолвил старший тавуллярий вполне искренне и обернулся к сотнику. — Что ты сказал про сокровища?