– Эй, Ах-маси, да проснешься же ты наконец?
Мальчишка таки продрал глаза, поднялся на ноги. И конечно же, сразу увидал чужие корабли. Поджал губы… И вдруг в черных глазах его искрами вспыхнула радость!
– Усеркаф! – Ах-маси стремительно бросился к борту и замахал руками. – Усеркаф! Это я, я, Ах-маси!
– Ах-маси?! – Стоявший на носу быстро приближающегося судна вельможа в панцире и парике повернул голову.
И тут Максим тоже узнал его, увидев рваный, пересекающий щеку шрам. Усеркаф! Старый знакомец!
– А ведь, кажется, это вовсе не враги и не разбойники! – радостно обернулся Сенуфер-ра. – А, Ментухотеп? Что скажешь?
– Не враги, верно, – с усмешкой отозвался сотник. – Я давно это заметил.
– То-то ты и застыл, словно сфинкс! Ха! Похоже, наш Ах-маси знает их главного. Эй, Ах-маси, кто это?
– Это мои… – По лицу паренька текли слезы радости. – Воины отцовских земель.
Корабли сближались бортами. С судна Усеркафа перекинули мостки, и вельможа в сопровождении тяжеловооруженных щитоносцев вмиг очутился на барке, где давно уже опустили парус.
– Усеркаф, друг мой! – Ах-маси бросился вельможе в объятия. – Как я рад тебя видеть! Как твой Ка, Усеркаф? Как мой отец? Мать? Братья?
– С ними все хорошо, мой юный господин. – Вельможа с улыбкой поклонился.
– А гробница, моя гробница? Надеюсь, ее уже начали строить?
– Уже заложили первый камень, мой господин. Кстати, мы плывем именно к тебе на выручку. Стало известно, где тебя держат.
– О, – засмеялся мальчишка. – Я уже освободился без вашей помощи, любезнейший Усеркаф! Лишь с помощью богов и друзей – вот они, рядом со мною. – Юный вельможа широко развел руками. – Эй, Ментухотеп, Джедеф, Сути! Что вы там жметесь? Подойдите ближе! Эти люди достойны самой высокой награды, Усеркаф! Я обязательно скажу об этом отцу!
Усеркаф внимательно посмотрел на беглецов и при виде Максима удивленно вскинул брови:
– У меня хорошая память на лица. Кажется, я тебя уже видел.
– Да, на реке, – вынужден был признаться молодой человек. – Я плыл на барке кормщика Небамона.
– И тебя тогда звали вовсе не Джедеф!
– Ах-маси – мое второе имя! А полностью – Джедеф Ах-маси Менхепер-ра-сенеб Таа!
Максим назвал первые пришедшие на ум имена, и, похоже, это подействовало – Усеркаф посмотрел на него уважительно:
– Мне еще тогда показалось, что ты вовсе не простолюдин!
– Да, мой недавно умерший отец – знатный человек, – горделиво поведал юноша.
– Ах-маси! Ты сказал – Ах-маси? – Подскочил к нему юный вельможа. – Так, значит, мы с тобой тезки!
– Зови меня лучше, как прежде, Джедеф. Чтоб не путаться.
– Я вижу – вы славные люди! – снова оглядев всех беглецов, торжественно произнес Усеркаф. – И оказали услугу сыну моего господина, великого властелина Анхаба, чей лик подобен Амону, а голос раздается, как голос Осириса! Вы, несомненно, будете вознаграждены, а сейчас я побеседую с каждым из вас и постараюсь исполнить то, что каждый из вас захочет.
– О, это было бы здорово, клянусь Амоном! – радостно возопил толстяк Сенуфер-ра.
Усеркаф уселся на принесенную воинами циновку и жестом велел сесть остальным. Беглецы опустились прямо на палубу.
Вельможа взглянул на бесстрастную физиономию Ментухотепа:
– Начнем, пожалуй, с тебя!
– Мое имя Ментухотеп, я был сотником в войске Итауи, правителя Наба.
– Слыхал об Итауи – воистину это достойный правитель. Как ты попал к разбойникам?
– Они пленили меня спящим. Хитростью и коварством!
– Воину не следует столь крепко спать. Что ж, чего же ты теперь хочешь? Вернуться к своему господину?
– Увы, он давно уже мертв, – глухо откликнулся сотник. – И долг мой перед оазисами Наба давно исполнен. Я воин и ненавижу хека хасут и прочую нечисть. Надеюсь, мои услуги будут полезны славному Ибане, властелину Анхаба!
– Вот поистине слова разумного и славного мужа! – Усеркаф и не скрывал удовлетворения. – Не секрет, нам нужны опытные воины. В каком отряде ты хотел бы служить? В лучниках, в щитоносцах, в секирщиках?
– В Набе я командовал сотней щитоносных копейщиков.
– Ты получишь… пока десяток, а дальше все зависит от твоей храбрости.
– Благодарю! – Встав на ноги, Ментухотеп поклонился, приложив руку к груди.
– Этот человек сделал для нашего побега все! – не замедлил высказаться Ах-маси. – Без него воистину не было бы побега. Славный Ментухотеп – храбрый и опытный воин, на которого всегда можно положиться.
– Так, с этим разобрались, – улыбнулся вельможа. – Есть еще воины?
– Я – Сути, десятник. Ты должен помнить меня, господин.
– Сути? – Вельможа прищурился. – А, Сути! Тебе придется начать с простого воина, Сути. И потом уже добиваться чего-то большего.
– Я согласен, мой господин. Это честь для меня.
– Отлично. Есть здесь еще воины? Что, что ты шепчешь, мой юный повелитель? Какой Ах-маси? Ах, Джедеф? Да, я видел, как он бьется! Голыми руками – это ж надо так!
– Я вовсе не воин, – скромно потупил глаза Макс. – Я почти не умею владеть оружием, не знаком с принципами боя…
– Зато ты силен кое в чем другом! – хохотнул Усеркаф. – Согласен обучать наших воинов кулачному бою? Или… ты слишком торопишься вернуться домой?
– У меня нет здесь дома, – тихо отозвался молодой человек – и, кстати, в этом он не соврал! – Моего отца убили разбойники хека хасут, дом и сад отобрали, и сердце мое пылает жаждой мести!
Максим едва удержался, чтобы не рассмеяться над своей напыщенной фразой, – что поделать, в подобных случаях здесь именно так и было принято выражаться.
– Приятно слышать такие слова, Джедеф! Рад, что ты будешь с нами!
– И я, и я очень рад! – Юный Ах-маси, подскочив, порывисто обнял парня за шею. – Я расскажу про тебя отцу, мы с тобой сдружимся!
– Кажется, уже сдружились…
– Ну да!
С остальными дела пошли несколько по-другому. Ни скотопромышленник Сенуфер-ра, ни старик краснодеревщик Атарша служить в армии Ибаны не возжелали, а предпочли вернуться к своим прежним занятиям.
– У меня мастерская в Уасете, – скупо пояснил старик. – Еще прежний правитель, Секенен-ра, да пошлют ему боги удачу на полях Иалу, пожаловал мне рабов и помощников. И понесло же меня за деревом в Дельту! Нет, чтоб сидеть дома, работать… Ах! Слава Амону, что все хорошо закончилось.
– Слава Амону! – хором повторили все.
Сенуфер-ра тоже заявил, что у него полно дел в Уасете – царская казна, мол, еще не расплатилась с ним за все поставки мяса.