Звякнули запоры, и двое дюжих жрецов, больно заломив за спину руки, потащили юношу к жертвеннику по узенькой, вырубленной в скале лестнице. Ну, вот оно, началось…
Черные статуи богов отсюда, снизу, казались еще более страшными и величественными, особенно, конечно, Баал – кровавый истукан с закопченным пузом. Ноги статуи были широко расставлены, медным тараном торчал половой орган, когтистые пальцы длинных рук-лап почти касались земли. Красавец!
Нет, жрецы не повели пленника к богу, оставили поодаль у вкопанного в землю столба. Ага, наверное, не успели подвезти дровишек. Хотя нет, дровишки-то – вот они. Во-он сколько хвороста, целая куча. Нет, не в дровах тут дело. А ходов, ходов тут сколько! Прямо змеиные норы, точнее, кротовые, змеи ведь норы не роют, при всем желании – нечем. Хм… Что за дурацкие мысли? А ну-ка, голову вниз, как и положено испуганной жертве. Вниз! Никому не смотреть в глаза, никому, даже самому младшему жрецу.
И вдруг на всю пещеру раздался девичий визг! И кто-то обиженно закричал.
– Что там такое, Яхморт?
– Эта сучка меня укусила!
– Укусила? Так не шарь своими руками где не надо! Успеешь еще!
Тейя! Это, конечно же, была Тейя!
Максим увидел, как девушку подтащили к соседнему столбу, привязали… сорвали одежду.
Где-то за статуями глухо и тревожно забили барабаны. А, здесь и музыканты?! Вот, суки, все торжественно обставили.
Жрецы, похоже, больше пока что не обращали на Максима никакого внимания, полностью сконцентрировавшись на девушке. Ну а как же! Вот один, в золотой маске, подошел ближе, сладострастно провел по груди. Тейя дернулась, выкрикнула какое-то ругательство – жрец ударил ее ладонью по щеке…
Оттолкнув служителей Баала, Макс бросился на выручку, словно разъяренный тигр, нанося удары налево и направо руками и сковывающей их цепью, которая, как он и предполагал, оказалась очень даже неплохим оружием.
Вот один гад, закрывая окровавленное лицо, отлетел в сторону, вот второй, третий. Золотая маска свалилась с лица служителя… Сетнатх! Ах, вот ты где, сволочь! Значит, где-то поблизости и твой гнусный хозяин.
Кто-то из жрецов снова бросился к девушке, Макс размахнулся…
– Стой, Ах-маси! – вдруг закричала девушка. – Это свой!
Свой?! Если свой, так что же он ничего не сделал для…
Молодой человек вдруг заметил, что в храме появились какие-то чужие люди, вовсе не церемонящиеся со жрецами и статуями богов. Вооруженные мечами и короткими копьями, они гоняли ошарашенных и ничего не понимающих жрецов по всей пещере – повсюду слышались вопли и горестные стенания. Кто-то из чужих воинов уже крушил жертвенники, сопровождая свои действия радостным криком.
– Стой, стой, Анемнехт! – быстро развязывая Тейю, закричал тот самый жрец – «свой», о котором так пеклась девушка. – С этим потом, сейчас уходим, и побыстрее!
Снова появились какие-то люди, их становилось все больше, больше, завязалась потасовка – вероятно, это опомнилась наконец охрана тайного храма.
– Я помогу им! – Размахивая цепью, Максим дернулся было, но тут же упал – забыл, что ноги-то тоже скованы, можно было лишь идти, но не бежать.
Какой-то бородатый мужчина с секирой наперевес вдруг, разбросав жрецов, подбежал к упавшему:
– Ты ранен, Джедеф?
– Хаемхат! – обернувшись, радостно воскликнул юноша. – Значит, тебе все ж таки передали! Ого, и Медой здесь!
– Все здесь! Все пришли! Уж мы не оставим тебя в беде, парень!
– Это твои друзья? – подбежав, быстро спросил «свой» жрец – высокий человек лет тридцати с умным худым лицом и быстрым взглядом.
– Да, Петосирис, – вместо возлюбленного ответила Тейя. – Это все наши.
– Пусть уходят, – тут же распорядился жрец. – И мы тоже уйдем, как можно быстрее. Сейчас здесь будет отборная тысяча Хоремхета.
– Тысяча Хоремхета? – Хаемхат взглянул на Петосириса. – Слыхал про этих парней. Что ж, приятно будет сразиться!
– Они не будут сражаться, – покачал головой жрец. – Храм – в пещере, глубоко под землей. Они просто окружат его и пустят сюда воду. Бежим же! Если не хотим подохнуть, как крысы, бежим!
– Понял. – Предводитель наемников взмахнул секирой и заорал: – Уходим!
В пещерном храме стояла страшная суматоха: жрецы, слуги, охранники, воины Петосириса и наемники Хаемхата – все бегали, дрались, вопили.
Звеня цепями, Максим быстро, как мог, зашагал следом за Петосирисом. Эх, медленно, медленно!
– Здесь есть кузница, я покажу! – К освободившимся пленникам неожиданно подбежал какой-то человек в серебряной маске и…
Максим сжал кулаки:
– Кузница? Кто ты?
– Ах, вы не узнали меня, мон шер ами? – Человек поспешно сорвал маску с лица.
– Якбаал! Господин Якба!
– Я еле успел вас спасти, друг мой! – с чувством произнес Якбаал. – Идемте же, это рядом.
– Кто этот человек? Ты его знаешь? – ревниво спросила Тейя. – Он одет как-то странно.
И в самом деле странно: в дорогие светло-коричневые туфли и шикарный серый костюм, полосатый, с искрой.
– Скорее!
Сняв пиджак, Якбаал лично расковал пленника, ударив пару раз зубилом.
– Ловко это у вас получается, – по-французски произнес Максим. – Вы нашли сокола?
– Нашел. – Якбаал с усмешкой сунул руку в карман. – Вот он, держите.
В пламени кузнечного горна тускло сверкнули эмали и золото. Ну, вот он, вот…
Взволнованно дыша, Тейя протянула руку:
– Дай!
– Я бы поторапливался на твоем месте, мон шер, – все так же по-французски произнес господин Якба. – Скоро сюда пустят воду.
– Я знаю.
– И… сегодня как раз такой день, когда ты можешь вернуться домой!
– Что? – Юноше показалось, что он ослышался. – Домой? Отсюда?
– Да, отсюда. Идем!
– Со мной мои друзья!
– Я выведу их. Ну, скорей же!
Когда они вышли из кузницы, храм уже почти опустел, и гулкое эхо шагов раздавалось под его мрачными сводами. Закопченные статуи черных богов были сброшены наземь и валялись теперь, словно разбросанные по всему двору поленья у нерадивого хозяина. Лишь огромный идол Баала по-прежнему возвышался на своем месте перед окровавленным жертвенником в ожидании новых подношений.
– У, гад! – Обернувшись, Максим погрозил ему кулаком.
Тейя не выдержала, рассмеялась.
– Быстрей, быстрей! – подгонял Якбаал.
Нырнув в узкий лаз, они, пригнувшись, пошли колонной, один за другим – Якбаал, Петосирис, Максим с Тейей, потом наемники во главе с Хаемхатом и Медоем, терпеливо дожидавшиеся всех у кузницы.