— Проклятье, вот влипли! — чуть слышно ругнулся Фальк. Он проковылял к Гекльберри.
— Может, правда, получится, — заговорил он, — если мы будем действовать без шума. Давайте прикинем, что мы имеем. Медленно проникаем на территорию, осматриваемся, закрепляемся. Обеспечиваем себе отход, на случай если все пойдет дерьмово. Продвигаемся вперед. Если шансов нет, убираемся ко всем чертям. Никакого геройства.
— Никакого геройства, — кивнул Гекльберри.
— Если хоть что-то пойдет не так, немедленно сматываемся. Никаких идиотских игр, что бы ни случилось.
Секунду Гекльберри разглядывал носки своих ботинок. Затем поднял взгляд:
— Горан? Раш?
— Согласен с предложением Блума, — произнес Горан.
— Никакого геройства, — поддержал его Раш. — При малейшей опасности отступаем.
— Ладно, — подвел итог Гекльберри. Он посмотрел на часы. — Пятнадцатиминутная готовность. Мы должны попасть на холм, пока не рассвело. Я с «Кило-Три» выдвигаюсь вперед на разведку, о результате дадим знать. Раш, ты со своими парнями обеспечиваешь поддержку. Иди скажи им. Блум, ты и Прибен сопровождаете Мауса и Масри. Хорошо бы посмотреть карту холма и метеостанции. Можно такую раздобыть?
— Да, — сказал Фальк. — Сейчас принесу из офиса.
— Пятнадцать минут, — напомнил Гекльберри.
Все зашевелились.
Фальк направился обратно в офис. Приглушенные голоса снова зашептали ему из полумрака. Он нашел самую подробную карту местности, сфотографировал ее на свои антиблики и вырвал из атласа. После он сделал еще несколько снимков других карт.
В комнату заглянул Бигмаус.
— Спасибо, — сказал он.
Фальк протянул ему карту:
— Отдай Геку.
Бигмаус кивнул, взял карту и, шаркая, пошел обратно.
Фальк выбрал «воспроизведение» и просмотрел видеоролик еще раз. Пригнувшиеся в дверном проеме фигуры что-то пробормотали, затем выпрямились и стали приближаться. Конец.
Он немного повозился с настройками и пропустил запись через модулятор звука, который обнаружил в аудиоменю. Несколько реплик, вернее, обрывки слов. Девушка говорила более разборчиво, чем мужчина. Фальк прослушал эти наборы звуков три или четыре раза. Она говорила по-русски, поэтому то, что он мог разобрать отдельные слова, ничего не давало. Вот именно — ничего. С подключенным сэлфом их можно было бы перевести за долю секунды.
Одно слово выделялось среди других. И выделялось оно потому, что не было русским, или, по крайней мере, оно звучало не как русское. Она дважды произнесла его совсем с небольшим промежутком. Похоже на «кэликоу» или «хэлигоу». Что это значило?
Судорога снова внезапно нахлынула на него, заставив застонать от боли и схватиться за лайтбокс, чтобы не упасть. Змея страха у него в животе развернулась. Он дождался, пока боль отпустит и змея уползет, затем медленно выпрямился и, переведя дыхание, разжал пальцы. От давления и пота кончики пальцев прилипли к лайтбоксу. Отлепляя их, он заметил, что схватился так сильно, что по поверхности лайтбокса пробежала едва заметная трещина, всего с волос толщиной, будто в рентгеновских лучах проявилось нечто зловещее.
Фальк застегнул куртку, спрятал в карман свою неуверенность и поднял с пола автомат «Коба».
Его ждут.
Они собрались во дворе под навесом из пленки. Еще не рассвело, но в той части неба, где поднимается солнце, уже появилось жемчужное пятно. Дождь барабанил по крышам и покрывал рябью лужи во дворе. Холм и метеостанция на его вершине чернели в темноте.
Гекльберри все еще изучал добытую Фальком карту. Все сгрудились под фонарем, и он показывал маршрут, по которому они пойдут, их рассредоточенность, место начала восхождения. Гек попросил Бигмауса и Фалька подтвердить местоположение вертолета. Все сфотографировали карту с отметками Гека на свои антиблики. Гек закончил инструктаж, указав рекомендуемые запасные варианты.
Все свое снаряжение у них было с собой. Застегнувшись, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, они проверили оружие.
— Ну, в добрый час, — напутствовал всех Гекльберри.
Они склонили головы. Руки сами скользнули к сердцу или сжали личные номерные знаки. Фальк услышал, как прожужжали несколько сервосистем.
— Бог моей личной веры, — начал Гек. Если кто-то и повторял за ним эти слова, то делал это молча. — Призри на меня этим утром и в течение всего нашего похода, и на моих товарищей тоже, даже если эти сукины сыны верят в какого-нибудь другого бога, а не в тебя. Даруй мне честь и отвагу, и поддержку великой структуры — Администрации Поселения, и Конституции Объединенного Общества. Аминь.
Аминь. И головы поднялись.
— Вот и порядок, — произнес Гек. — И никакой геройской самодеятельности. Если скажу «отступаем», значит отступаем. Всем понятно?
Общее бормотание выразило согласие.
— Тогда приступаем к выполнению нашего зашибись-плана, так? — проговорил он.
Они стукнулись кулаками и направились в дождь, в последний вздох ночного ветра, через двор и в темноту.
Прожекторы Айбёрн Слоуп остались позади. Впереди и выше, в темноте, слышался равномерный угрожающий звук работающих ветряков. Казалось, будто кто-то неодобрительно медленно хлопает в ладоши.
Идти было трудно. Уже через несколько минут Фальк промок насквозь и продрог до мозга костей. Лицо онемело, пальцы тоже, в темноте он постоянно поскальзывался и оступался. Они с Прибеном держались поближе к Масри и Бигмаусу. Две другие команды продвигались впереди.
Склон стал круче. Фальк вспотел. На замерзшей коже ветер превращал горячий пот в ледяной, несмотря на изоляционные свойства его формы. Шум ветра и постоянное хлоп-хлоп-хлоп ветряков перемешались в голове и превратились в дикий рев, похожий на океанский прибой или сильный шумовой фон при воспроизведении некачественной записи.
Кэликоу? Хэлигоу? Хэликэл?
«Коба» становился тяжелее и тяжелее. Фальк отрегулировал ремень, но руки очень замерзли. Он карабкался вслед за другими, приходя в ужас от одной только мысли, что судорога вернется и опять укусит его.
Когда они добрались до первой отметки, было уже опасно светло. Фальк знал, что почти ничего не увидит, пока глаза не привыкнут к предрассветным сумеркам. Небо с каждой минутой становилось все светлее и светлее. Появились очертания рельефа местности, серая безбрежность океана, силуэты работающих ветряков. В долине, позади них, Айбёрн Слоуп и окрестные поля казались абсурдно сильно освещенными.
Впереди, в конце крутого подъема, на метеостанции виднелись огни. Отряд добрался до следующей отметки — проржавевшего ангара, к которому впритык примыкали два небольших склада. Пахло толем и металлом. Ветер трепал сорняки, проросшие между щитами, из которых были собраны эти домики.