И даже эти последние клочки таяли, словно жир на сковородке, шипя и поднимаясь в воздух струями темно-зеленого, почти черного дыма.

Отвратительный вид растекающейся сгнившей плоти заставил Хоруса выругаться, а в следующий момент он понял, что произошло с кораблем — он стал пристанищем варпа, нерестилищем Имматериума.

Дальше коридор перекрывали многочисленные противовзрывные двери, непосредственно защищавшие капитанский мостик, и Хорус ощутил прилив свежих сил. Решимость уничтожить Эугана Тембу не ослабела ни на йоту. Воитель ожидал встретить на пути легионы порожденных бездной существ, но коридор оставался пустым, и тишина нарушалась лишь отзвуками болтерных выстрелов (которые, как он теперь был уверен, доносились снаружи корабля) и стуком капель черной воды по его доспехам.

Хорус осторожно продолжал идти, отбрасывая с дороги искрящие кабели, и двери одна за другой открывались при его приближении. Все это было очень похоже на ловушку, но теперь желание отомстить настолько завладело им, что Хорус не мог ему противиться и рвался вперед.

Наконец он ступил на капитанский мостик. Огромное помещение, бывшее ранее местом управления кораблем, чрезвычайно изменилось. Тронутые гнилью знамена все еще свисали с потолочных балок, но к каждому из них было прибито мертвое человеческое тело. Хорус смог различить серую, как волчья шерсть, форму солдат Шестьдесят третьей экспедиции. Вероятно, эти несчастные воины до конца оставались верны своим клятвам.

— Вы будете отмщены, друзья мои, — прошептал он и прошел вперед.

Все приборы управления были разбиты, их вырванные внутренности образовали новую, странную систему, из которой выходили связки проводов толщиной не меньше метра и поднимались к терявшемуся в полутьме своду.

Кабели окружало пульсирующее свечение, и Хорус понял, что смотрит на источник вокс-сигнала, который вызвал такое беспокойство у Локена перед высадкой на поверхность спутника.

И действительно, он и сейчас слышал мерзкий голос, шепчущий слова, которые заставили бы его язык почернеть, если б он решился их повторить.

Нург-лет, Нург-лет…

Но в следующее мгновение Хорус понял, что эти слова звучат не только в его воспоминаниях, а срываются с человеческих губ.

Хорус прищурил глаза, и его губы скривились от омерзения: в капитанском кресле восседала массивная раздувшаяся фигура. Настоящая гора гниющей плоти, испускающая отвратительный запах разложения.

Каждая складка его кожи служила пристанищем черным крылатым насекомым, обрывки серой ткани прилипли к зеленовато-серому телу, золотые эполеты и серебряные аксельбанты едва держались на непомерно вздувшихся плечах.

Одна рука этого существа покоилась на липкой от гноя страшной ране в грудной клетке, а другая сжимала рукоять сверкающего изумрудной зеленью меча.

Хорус, увидев у ног этой заживо гниющей туши распростертое тело мертвого воина Астартес, от горя и ярости опустился на колени.

Шея Верулама Моя, вероятно, была сломана, и его невидящие глаза остановились на трупах, свисающих с заплесневелых знамен.

Воителю не потребовалось поднимать взгляд на убийцу Моя; Хорус уже знал, что перед ним Эуган Темба.

Изменник.

8
ПАВШИЙ БОГ

Локен не мог припомнить другой такой битвы, в которой он и его воины израсходовали бы все имеющиеся боеприпасы. Каждый Астартес нес с собой достаточно зарядов, чтобы обеспечить выполнение любого задания, поскольку ни один выстрел не тратился понапрасну и для поражения каждой цели обычно хватало одного попадания.

Дополнительный склад боеприпасов остался в районе высадки, а они не имели возможности туда добраться, и все из-за непоколебимой решимости Воителя двигаться только вперед.

Все болтерные обоймы Локена давно опустели, и он с благодарностью вспомнил настойчивость Аксиманда, посоветовавшего взять и субзвуковые снаряды, они оказались вполне эффективны в деле уничтожения оживших мертвецов.

— Проклятье, неужели они никогда не кончатся?! — воскликнул Торгаддон. — Я уже убил не меньше сотни этих тварей.

— Возможно, ты несколько раз уничтожил одного и того же врага, — ответил Локен, стряхивая с меча серые клочья. — Если не разбить им голову, они снова поднимаются. Я зарубил не меньше десятка этих существ, у которых имелись дыры от болтов.

— Держись, — предупредил его Торгаддон. — Легио Мортис снова идут в атаку.

Локен занял более устойчивое положение на груде обломков, а титаны уже начали свой сокрушительный набег на толпы гниющих чудовищ. Устрашающие гиганты, похожие на тех, что, по рассказам, преследовали призраков на Барбарусе, сотрясая землю, изрыгая огонь и гром, выскочили из полосы тумана. Мощные взрывы взметнули вверх фонтаны грязи вперемешку с разорванными телами врагов, и каждый шаг могучих боевых машин вдавливал в грязь десяток монстров.

От напора титанов вибрировал воздух, и каждый взрыв вызывал новые лавины обломков из отверстий в корпусе «Славы Терры». Трижды мертвецы пытались захватить склоны, ведущие к входам в корабль, и трижды Астартес заставляли их отступить. Первый раз огнем из болтеров, а когда боеприпасы подошли к концу, мечами и могучими ударами рук и ног. Каждый раз они уничтожали сотни врагов, но каждый раз горстку Астартес вынуждали спускаться на несколько шагов и приближаться к болоту.

В нормальных условиях Астартес без труда справились бы с этими порождениями кошмаров, но теперь, когда судьба Воителя оставалась неизвестной, они утратили былую целеустремленность и способность действовать с привычной боевой яростью. Локен прекрасно понимал, что чувствуют его воины, поскольку сам испытывал те же эмоции.

Из-за невозможности связаться с Воителем, Аксимандом и Абаддоном оставшиеся снаружи Астартес чувствовали растерянность и замешательство.

— Темба, — произнес Воитель, вставая с коленей и направляясь к бывшему правителю планеты.

С каждым шагом все виднее становились свидетельства предательства Эугана Тембы: засохшая кровь на лезвии его меча и хищная ухмылка на лице. Вместо верного и стойкого последователя, каким был когда-то Темба, Хорус видел перед собой подлого предателя, заслуживающего самой мучительной смерти. Вокруг фигуры Тембы постепенно разгорался мертвенный свет, в котором еще отчетливее проступили признаки разложения его тела, и Хорус понял, что в этой гниющей оболочке уже ничего не осталось от его бывшего друга.

Хорус вспомнил рассказ Локена о случившемся в горах Шестьдесят Три Девятнадцать, его ужас при виде бывшего друга, ставшего добычей варпа. Воителю было известно о мелкой стычке между Джубалом и Локеном, и теперь стало ясно, что именно эта неприязнь, не представлявшая собой ничего особенного, и стала той трещиной в защите Джубала, через которую варп сумел его одолеть.

А какая трещина стала причиной гибели Тембы? Гордыня, амбиции, ревность?