Спустя доли микросекунд в спящих до сих пор глубинах подсознания уже шла проверка готовности к активным действиям, в глазные яблоки изнутри поступали телеметрические данные о готовности оружия, уровне топлива и множество других сведений, позволяющих человеку управлять таким прекрасным и могучим титаном.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил адепт.
Иона рассмеялся.
— Чувствовать себя королем превосходно, — ответил он.
Уже с появлением первых лучей света на темном небе Акшаб знала, что в ее мир вторглась сама история. Похожей на птичью лапу рукой она крепко сжала висящие на шее амулеты. Грядущего рассвета человечество никогда не сможет забыть; он предвещает день, когда сами боги выйдут из мифов и легенд, чтобы из крови и огня выковать будущее.
Она ждала этот день с тех пор, как небесные воины возвестили о предназначенной ей священной миссии; тогда она была всего лишь маленьким ребенком на руках матери.
Огромный красный шар солнца поднялся на севере, и сухой горячий ветер принес резкий запах горьких цветов с могил давно умерших императоров, покоившихся в долине.
Высоко в горах стояла она и смотрела, как разгорается этот день, а когда искорки света прочертили яркие линии из облаков к земле, слезы восторга появились в черных миндалевидных глазах и стекли по морщинистым щекам.
Далеко внизу по зеленеющей саванне двигались большие стада рогатых животных, торопившихся добраться до водопоя, пока день не стал слишком жарким для переходов и быстрые хищники с острыми клыками не покинули свои логова в скалах. Стаи ширококрылых птиц поднялись над самыми высокими вершинами гор, и по мере того, как день становился старше, их резкие хриплые крики становились все мелодичнее.
Бесчисленное множество живых существ продолжали свою обычную жизнь, не ведая, что грядущие события перевернут не только этот ничем не приметный мир, но и всю Галактику.
Лишь она одна в полной мере понимала значение этого дня.
Первая группа десантных капсул приземлилась у подножия центрального горного массива в 16:04 по всемирному времени. Реактивные струи завывающих двигателей при входе в нижние плотные слои атмосферы превратились в огненные столбы. За капсулами последовали штурмкатера: словно стая грациозных хищных птиц опустилась на беззащитную жертву.
Почерневшие и обожженные при входе в атмосферу десантные капсулы, приземляясь, взметнули тучи пыли, их широкие скаты с шипением раскрылись и опустились на землю.
Три сотни воинов в боевой броне быстро высадились из десантных капсул и рассыпались по местности. Соединившись с другими отрядами, они замкнули круг и образовали цепь вокруг неприметного клочка земли. Штурмкатера барражировали на небольшой высоте, рисуя замысловатые петли, словно предостерегая от приближения к этой точке.
По какому-то невидимому сигналу штурмкатера прекратили кружить над землей и взмыли в небо, где показался угловатый силуэт «Громового ястреба». Его корпус тоже почернел, а за кормой тянулись бело-голубые инверсионные следы. Большие катера окружили маленькое судно, словно стая наседок, оберегающая единственного цыпленка. Они проводили его до самой земли, где «Громовой ястреб», подняв еще одно облако красноватой пыли, благополучно приземлился.
Штурмкатера снова вернулись к патрулированию, а из «Громового ястреба» со скрежетом выполз наклонный пандус, и сжатый воздух с шипением вырвался на свободу. По широкому трапу спустились десять воинов в увенчанных гребнями шлемах и сверкающих доспехах Сынов Хоруса. За их могучими плечами развевались разноцветные плащи.
Каждый из воинов прижимал к груди золоченый болтер и внимательно оглядывался по сторонам, словно ожидал нападения.
Следом за ними появился живой бог в сверкающих золотом и океанской зеленью доспехах, в плаще царственного пурпурного цвета, благородными складками ниспадающего с плеч. С нагрудника доспехов на мир взирало одинокое алое око, а на высоком челе бога лежал лавровый венок.
— Давин, — вздохнул Хорус. — Я и не думал, что снова увижу это место.
Против своего желания Мерсади Олитон следила за лезвием в полной уверенности, что этот удар наверняка оборвет жизнь Локена. Но, как и всегда, с невероятной для такого массивного тела скоростью Астартес уклонился от смертоносного выпада и поднял свой меч, успев блокировать очередной удар. Тяжелая палица взметнулась над его головой, а он, словно предвидя ее движение, нагнулся, и оружие просвистело поверху.
Тренировочная камера наполнилась грохотом и лязгом, разнообразные орудия убийства кололи, рубили и наносили удары, тщетно стараясь прорвать оборону могучего воина Астартес. Локен сердито ворчал, крепкое мускулистое тело блестело от пота, и вот лезвие коснулось его предплечья, и Мерсади поморщилась, увидев на бицепсе тонкую струйку крови.
Насколько ей было известно, это был первый случай, когда Локен получил рану в тренировочной камере.
Веселый светловолосый гигант Седирэ и приятель Локена Випус уже давно покинули тренировочный зал, оставив Мерсади наедине с капитаном Десятой роты. Польщенная его приглашением посмотреть на учебный бой, сейчас она желала, чтобы Локен закончил этот изматывающий ритуал и они смогли бы поговорить об обстановке на Давине и тех событиях, которые предопределили грядущую войну в этом мире. Сидя на холодной железной скамье рядом с тренировочной камерой, она уже послала через свои глаза в ячейки памяти гораздо больше снимков, чем ей могло пригодиться.
Более того, если говорить откровенно, явная одержимость, сквозившая в каждом движении сражающегося Локена, вызывала некоторое смущение. Ей и прежде приходилось наблюдать за его тренировками, но тогда учебные бои были прелюдией к их обычным разговорам, а не главным предметом встречи. Сейчас происходило нечто иное. Как будто капитан Лунных Волков…
Нет, не Лунных Волков, напомнила себе Мерсади. Теперь они назывались Сынами Хоруса.
Локен отразил еще один стремительный удар, а она, сверившись с внутренним хронометром, поняла, что вскоре должна будет уйти. Каркази не станет ее дожидаться, его непомерный аппетит сильнее вежливости, и Игнаций наверняка отправится на обед с итераторами. Вино там будет подаваться в изобилии, и, несмотря на недавно обретенное Игнацием профессиональное рвение, Мерсади не испытывала радости при мысли о неограниченных запасах алкоголя, поджидающих Каркази.
Но вот полусферы тренировочной камеры с шипением разошлись, зазвенел колокольчик, и все мысли о Каркази мгновенно испарились. Локен сошел с помоста, его отросшие волосы прилипли к черепу, веснушчатое лицо разгорелось.
— Ты ранен, — сказала она, протягивая ему полотенце, лежавшее на скамье.
— Пустяки, — ответил Локен, стирая уже свернувшуюся кровь.
Дыхание вырывалось из его груди короткими толчками, и она постаралась скрыть свое удивление. Слишком непривычно было видеть запыхавшегося Астартес. Сколько же времени провел он в тренировочной камере до того, как она пришла?