— Отлично. Тогда я просто поблагодарю тебя, и остановимся на этом.
Остановимся на этом? Да, ему следовало поступить именно так. Но он не может.
— Не в этой жизни, — ответил он, и у него хватило глупости коснуться ее.
Энтони коснулся ее плеча, и его словно поразил удар молнии. Джулия была такой мягкой и теплой. Он не ожидал этого. Ее кожа по-прежнему оставалась такой же совершенной, какой он ее помнил.
Энтони не смог остановиться, и его пальцы скользнули под одеяло. Он медленно потянул одеяло вниз, но Джулия перехватила его, чтобы не оказаться обнаженной. Она подняла на Энтони глаза: ее взгляд одновременно и манил, и предостерегал. И Энтони почувствовал, что будет полным дураком, если не остановится.
Но ведь он всегда вел себя с ней как дурак, разве не так? Он верил в ее ложь, поддавался ее обману. А ведь он хотел сделать ее своей женой, ради всего святого! И даже спустя три года эта женщина продолжает сводить его с ума и вторгается в его сны.
— Энтони, не надо… — выдохнула Джулия и опустила глаза.
Он с трепетом уставился на ее вздымавшуюся от волнения великолепную грудь. Фицджелдер наслаждался ею на протяжении трех лет.
От этой мысли Энтони затошнило.
— Хочешь остаться верной моему кузену?
— Нет, дело не в этом, я…
— Я так и думал. Верность не самая сильная твоя черта.
— Отдай мое одеяло. Мне холодно, — заявила она.
Энтони улыбнулся:
— Может, ты позволишь мне согреть тебя?
— Я хочу, чтобы ты отдал мне одеяло и ушел.
— Но почему же, дорогая? Боишься, что ночь со мной скомпрометирует тебя в глазах муженька?
— Он мне не муж! — бросила Джулия.
— Нет? А кто же?
— Это долгая история. А теперь отдай мое одеяло и уходи.
— Я хочу услышать долгую историю, Джулия.
— Нет. Уходи.
— Почему? У тебя закончились лживые истории? Какой стыд.
Джулия снова потянула на себя одеяло. Энтони сел на кровать.
Боже, ему нужно научиться себя контролировать. Как ей удается вить из него веревки?!
Черт, он должен все прояснить. Однако сейчас ему было ясно лишь одно: его влечет к ней, он хочет ее, и она доступна.
Его ладонь коснулась ее плеча и провела плавную линию от ключицы к груди. Джулия резко вздохнула, и он почувствовал, как какая-то сила нахлынула на нее, накрывая с головой и его самого. Он обвел большим пальцем ее нежный сосок.
— Не лги мне, Джулия, — сказал Энтони. — Я ведь даже знаю о ребенке.
— О ребенке?
Она вздрогнула от его прикосновения.
— Кузен рассказал. Он, кстати, получил от рассказа большое удовольствие.
Боже, эти слова едва не застряли у него в горле, но он должен был их произнести. Джулии следует знать, что ему известно обо всех ее грехах.
Едва заметным движением он крепче сжал ее грудь и продолжил:
— Он явился ко мне позлорадствовать. Для Фиццжелдера увести тебя было настоящим триумфом. Когда он узнал, что ты беременна, это лишь добавило масла в огонь. Он хвастался тем, с какой легкостью ты ушла к нему, как счастлива сменить мое предложение на его. Подонок не мог дождаться, когда ты родишь и он станет воспитывать моего ребенка как своего.
— Твоего ребенка?
Джулия отпрянула.
— Я все знаю, Джулия, — сказал Энтони. — Это был мой ребенок. Ты могла не говорить мне об этом, но Фицджелдер не скрыл ничего. Ты знала, что беременна, но все же оставила меня и ушла к Фиццжелдеру.
Глаза Джулии удивленно округлились, но она ничего не ответила.
— Что с ребенком, Джулия? — спросил Энтони. — Я слышал, он умер. Но поскольку я также слышал и о твоей смерти, прости мне мой скептицизм.
— Это правда. Ребенок умер.
— Но все же ты здесь и готова к новым приключениям.
Он надеялся, что это замечание ее ранит. Так и произошло, судя по выражению ее лица.
— Что ты пытаешься скрыть, Джулия? — спросил Растмур. — Что была рада его смерти? Что ж, полагаю, я мог бы разделить твои чувства. Для малыша в самом деле лучше было бы умереть, чем вырасти приемышем Фицджелдера… и с такой матерью, как ты.
Джулия побледнела.
— Ты не знаешь, что было бы лучше, — прошептала она. — По крайней мере, Фицджелдер дал бы ребенку дом и имя.
— И сделал бы из него чудовище. Нет, Джулия, лучше так, как случилось. Лучше и для ребенка, и для тебя. У тебя ничего не выйдет со мной, как бы ты ни хотела. Полагаю, нам обоим лучше удовольствоваться тем, как сложилась наша жизнь.
Энтони встал и направился к двери. Он все еще держал в руках одеяло и теперь швырнул его в Джулию. Она завернулась в него.
— Куда ты теперь? — спросила Джулия.
— Поеду обратно в Лондон. Мать сообщила, что Фицджелдер строит ей козни.
— Какие именно?
Энтони не рискнул обернуться и посмотреть на нее.
— Полагаю, тебе виднее, поскольку он твой муж.
— Да нет же! И он ничего для меня не значит.
Растмур обернулся.
— Брось. Ты же говорила, что подслушала, как он замышляет меня убить. Ты все еще как-то связана с ним, несмотря на то, что зачем-то ходишь в мужском костюме.
— Я же говорила, что подслушала его разговор случайно.
— Перестань, Джулия, и возвращайся к Фицджелдеру. Ты в самом деле ему подходишь.
Он вновь попытался уйти, но она остановила его. Черт, почему он просто не может уйти, не обращая на нее внимания? Но она позвала его, и он оказался беспомощен.
— Подожди! Ты же не можешь просто уехать сейчас. После того, как тебя дважды пытались убить.
— Это еще одна причина, по которой мне лучше вернуться в Лондон, к матери.
— Ей что-то угрожает?
— Да, она в опасности. До свидания, Джулия.
Растмур снова взялся за дверную ручку. Он оставит Джулию здесь, и скоро она исчезнет из его жизни. Может, даже и хорошо, что они встретились так. Возможно, теперь он, наконец, сможет выбросить ее из головы и из сердца и начнет жизнь сначала.
— Я знаю, что он замышляет, — мягко проговорила Джулия.
Растмур замер.
— Я имею в виду помимо плана убить тебя, — продолжила Джулия.
Растмур обернулся. Джулия выглядела напуганной. Растмуру хотелось броситься к ней, обнять и сказать, что все будет хорошо. Боже правый, если он сейчас же не покинет комнату, то проиграет раз и навсегда.
— Это касается… твоей семьи. Фицджелдер сказал, что убьет меня, если я хотя бы заикнусь об этом, — произнесла Джулия.