— Дарий просил проверить твою повязку, — напомнила я.
— Потом, — зевнула Стиви Рей. — У меня все в порядке.
— Как скажешь, — пробормотала я, пытаясь не показывать своего облегчения. Черт возьми, похоже, никогда мне не быть медсестрой: крови боюсь до обморока! — Спи, я скоро вернусь.
Честное слово, она уснула еще до того, как мы с Эриком нырнули за висящее на двери покрывало.
Мы молча свернули налево и зашагали по туннелям. По сравнению с моим прошлым визитом тут стало чуть менее противно, однако не сказать, чтобы от этого туннели стали более светим и перестали вызывать у меня острый приступ клаустрофобии.
Через каждые несколько шагов на вбитых в кирпичные стены железнодорожных костылях висели фонари, однако сами стены и пол были покрыты сыростью. Не успели мы отойти от комнаты Стиви Рей, как краем глаза я заметила в сумраке какое-то движение и замедлила шаг, напряженно вглядываясь в один из неосвещенных участков туннеля.
— Что там? — негромко спросил Эрик.
Страх узлом завязал мой желудок.
— Не знаю. Мне… — начала было я, но слова застыли у меня в горле, когда нечто жуткое вырвалось из темноты и ринулось прямо на меня. Я открыла рот, чтобы завизжать, но не сумела выдавить из себя ни звука.
Мне показалось, что это ужасные красные недолетки выскочили из засады или, того хуже, выследившие нас пересмешники пошли на нас в атаку. Но Эрик крепко обнял меня за плечи и оттащил в сторону. Стайка летучих мышей, громко хлопая крыльями, пролетела мимо.
— Ты напугала их почти так же, как они тебя, — сказала он, убирая руку с моего плеча.
Я содрогнулась и попыталась выровнять стук обезумевшего от страха сердца.
— Ну уж нет! Так, как я, они бы ни за что не испугались. Ненавижу летучих мышей! Крысы с крыльями, вот кто они такие!
Эрик засмеялся на ходу.
— Я всегда думал, что крысы с крыльями — это голуби.
— Летучие мыши, голуби, вороны — какая на фиг разница? Все они хлопают крыльями и летают, поэтому я их ненавижу.
— Кажется, я понял, — с улыбкой ответил Эрик. От его улыбки сердце мое нисколечко не перестало колотиться, как ненормальное.
Мы шагали по темному коридору, но я все еще чувствовала на своих плечах тепло его руки. Еще через несколько шагов мы резко остановились, разинув рты.
— Вот это крутизна! — ахнула я.
— Точно, — подтвердил Эрик. — Наверное, это работа Джерарти. Кажется, Стиви Рей говорила, что она расписывает туннели?
— Да, точно, но я даже не представляла, что настолько замечательно.
Забыв о летучих мышах, я указала рукой на стену, сплошь расписанную сказочным узором из цветов, сердец, птиц и разноцветных завитков, сливающихся в единую многокрасочную мозаику, наполнявшую светом и волшебством этот крошечный закуток в темных, душных туннелях.
— Наверное, люди и вампиры отвалили бы целое состояние за такую красоту, — сказал Эрик. Он не добавил «если бы они знали о существовании красных вампиров и недолеток», и эти невысказанные слова повисли в воздухе между нами.
— Надеюсь, что ты прав, — ответила я. — Было бы здорово, если бы красные недолетки прославились и большом мире.
Впрочем у меня в этом вопросе был и свой шкурный интерес. Если бы красные недолетки вышли на свет, возможно, мои тревоги и невысказанные вопросы рассеялись бы сами собой.
— Вообще мне всегда казалось, что вампирам и людям надо теснее общаться друг с другом, — совершенно серьезно заявила я.
— Типа как ты со своим человеческим парнем? — спросил Эрик, правда, без тени сарказма.
Я спокойно выдержала его взгляд.
— Мы с Хитом больше не вместе.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Ладно. Хорошо, если так.
Больше он ничего не сказал, и мы молча двинулись дальше, погрузившись в свои мысли.
Вскоре туннель плавно повернул направо, и мы тоже повернули, миновав оставшийся по левую руку сводчатый проход, занавешенный еще одним покрывалом из искусственного бархата с аляповатым изображением Элвиса в белом джемпере.
— Наверное, комната Далласа, — предположила я.
Эрик нерешительно остановился, вернулся назад и осторожно отогнул край покрывала. Мы заглянули внутрь.
Комната Далласа была небольшой, и в ней не было кровати. Зато я заметила красивое красное одеяло и несколько подушек в тон, валявшихся поверх неаккуратной кучи тряпья возле стола (похоже, там и было лежбище Далласа). Стол был завален кучей барахла, но в сумерках я не могла как следует рассмотреть, что там такое. Зато я разглядела несколько стильных кресел-мешков и яркий постер на кирпичном стене. Я прищурилась, пытаясь получше его разглядеть…
— Джессика Альба в фильме «Город грехов», негромко, чтобы не разбудить Далласа, пояснил Эрик. — У парня отличный вкус. Джессика одна из самых сексуальных вампирских актрис нашего времени.
Я насупилась и решительно задернула одеяло с Элвисом.
— В чем дело? Это же не моя спальня! — фыркнул Эрик.
— Пошли, надо нагнать остальных, — буркнула я, решительно направившись прочь.
— Кстати, — сказал Эрик через несколько минут гробового молчания. — Я должен сказать тебе спасибо.
— Мне? За что? — удивленно посмотрела на него я.
— За то, что спасла меня от того, чтобы остаться в Доме Ночи.
— Ни от чего я тебя не спасала! Ты пошел с нами по своей воле!
— Нет, — покачал головой Эрик. — Ты спасла меня. Боюсь, без тебя у меня не было бы никакой «своей» воли.
Он остановился, коснулся моей руки и бережно повернул меня лицом к себе. Я заглянула в его горящие синие глаза, обрамленные сапфировой Меткой взрослого вампира. Теперь он был похож не просто на Кларка Кента (Супермена), но еще и на Зорро, что делало его немыслимо крутым и сексуальным.
Но Эрик был не просто роскошным парнем. Он был еще талантливым и просто замечательным. Я не могла смириться с тем, что мы расстались. И еще меньше могла смириться с тем, что расстались мы по моей вине. Несмотря на все случившееся, я хотела снова стать его девушкой. Хотела, чтобы он снова доверял мне. Я так скучала по нему…
— Я так по тебе скучаю! — заметив, как широко распахнулись его синие глаза, я поняла, что опять высказала свои мысли вслух.
— Я здесь.
Щеки мои вспыхнули, и я поняла, что опять заливаюсь отвратительным деревенским румянцем.
— Я имела в виду немного другое, — пролепетала я.