— Я просто жертва крайне неудачного развода и удочерения. Вот уж не думала, что даже такой опыт может оказаться полезным!
Мы расхохотались, и нам ответил звонок, радостно возвестивший окончание шестой пары. Ленобия вскочила и, отряхнув бриджи от сухих травинок, деловито воскликнула:
— Нужно послать сообщение твоим друзьям и вызвать их прямо сюда. Здесь хоть пересмешников нет, так что можно встретиться без опаски.
— Уже сделано, — кивнула я. — Они сейчас придут.
— Но если Неферет пронюхает, что мы тут встречаемся, у нас будут большие неприятности.
— Я знаю, — ответила я, а про себя подумал;г «Вот, черт!»
Несмотря на вновь обледеневшие дорожки и снег с дождем, мои друзья явились минута в минуту.
— Классный номер с записочкой, — с порога воскликнула Эрин.
— Это ты круто провернула, — кивнула Шони. — Мы не забивали себе головы раньше времени, и никто ни о чем не догадался.
— Блестящая предусмотрительность! — похвалил Дэмьен.
— Только теперь наши мысли всем снова открыты, — напомнил Дарий. — Силу стихий на защиту зовите скорее, и будем думать о том, как бы нам всем убраться отсюда.
— Правильно, — согласилась я. — Ребята, вызывайте свои стихии и прикажите им оградить ваше сознание от непрошеных наблюдателей.
— Клево-плево, — ответила Шони. — У нас богатый опыт таких штучек, — поддакнула Эрин.
— Хотите, чтобы я создала круг? — спросила я.
— Нет, Зет, мы хотим, чтобы ты чуток притормозила, — улыбнулся Дэмьен. — Мы уже готовы и сейчас приступим.
— Так, полукучка-полувонючка, строиться! — скомандовала Афродита.
— Заткнись! — хором завопили Близняшки.
Но Афродита грозно прикрикнула на них и встала возле Дария, который тут же обнял ее за плечи.
Кстати, шрам на его щеке почти полностью зажил, и на месте безобразного пореза осталась всего лишь узкая розовая полоска. Разумеется, я тут же вспомнила о своем шраме, и пока Близняшки и Дэмьен призывали, свои стихии, а Афродита бесстыдно целоваласъ с Дарием, я тихонько повернулась к ним спиной, заглянула и вырез своей рубашки — и поморщилась.
Черт возьми, моя рана, к сожалению, не превратилась в узкую розовую полоску! Она была вспухшей, с неровными краями и красной, как свежее мясо. Я постаралась как можно беспечнее пожать плечами. Ну и пожалуйста! Зато не болит. Просто щиплет и чешется. И выглядит жутко. Просто до слез жутко.
При мысли о том, что кто-нибудь (в смысле Старк, Эрик или даже Хит) увидит мой ужасный шрам, у меня слезы навернулись на глаза. Может, мне стоит навсегда отказаться от секса? Это бы во многом упростило мою жуть как запутанную жизнь!
— Шрамы, полученные в борьбе за доброе дело, обладают собственной красотой, — раздался у меня над ухом негромкий голос.
Ленобия подошла так тихо, что я даже не услышала. Я недовольно покосилась на нее: легко рассуждать о чужих шрамах, когда ты сама прекрасна, безупречна и без единой царапинки!
— Я знаю, о чем говорю, жрица, — ответила Ленобия, словно прочитав мои мысли. Перебросив гриву своих серебристых волос на одно плечо, она повернулась ко мне спиной и молниеносным движением отогнула воротник белой блузки, обнажив жуткий бугристый шрам, который сбегал от ее макушки вниз по шее и исчезал между лопаток.
— Эй! Мы призвали стихии! — окликнула меня Эрин.
— И готовы немного пошалить! — подтвердила Шо|и.
— Что теперь? — поинтересовался Дэмьен.
Мы с Ленобией быстро переглянулись, и она шепнула:
— Расскажу при случае.
Я задумчиво подошла к друзьям, ломая голову над тем, с каким злом пришлось сразиться хрупкой Ленобии, и кто мог оставить ей на память этот безобразный шрам.
— Зои установила всех, кто указан в стихотворении, — без обиняков выложила Ленобия. — И нашла место силы, в котором они должны соединиться.
Все уставились на меня, ожидая ответа.
— Это аббатство бенедиктинок, — ответила я. — Когда я вызвала стихии чтобы доказать сестре Мэри Анжеле свои способности, она не очень удивилась и сказала, что уже раньше чувствовала могучую силу стихий и еще сказала, что ее аббатство стоит на месте силы. Тогда я не придала этому особого значения, — призналась я и невольно хихикнула. — Стыдно сказать, но я тогда просто подумала, что она старушка с причудами!
— Тебя извиняет только то, что сестра Мэри Анжела в самом деле очень необычная монахиня, — серьезно сказала Афродита.
— Особенно для монахини, — подтвердил Дарий.
— И еще она Дух, о котором говорится в стихотворении, — сообщила я.
— Вот это да! Ты все-таки догадалась? — оживился Дэмьен. — А остальные кто?
— Кровь — это Стиви Рей.
— Да уж, она любит это дело, — скривилась Афродита.
— А ты у нас — Человечность, — громко объявила я, не удержавшись от усмешки.
— Прекрасно. Просто замечательно. Только вот что я тебе скажу, Режиссерша ты наша: Я. Больше. Никому. Не. Позволю. Себя. Кусать! Ясно? — Разъяренная Афродита повернулась к Дарию, и лицо ее вдруг разгладилось и просияло: — Кроме тебя, птенчик.
Близняшки дружно изобразили, будто их сейчас стошнит.
— Земля — это моя бабушка, — продолжила я, не обращая на них внимания.
— Отлично, тем более что она уже в аббатстве, — кивнул Дэмьен.
— А кто Ночь? — поинтересовалась Эрин.
— Зои, — не задумываясь, ответила Афродита.
Я вытаращила на нее глаза. Нет, все-таки эта девчонка невероятно умна! Афродита закатила глаза.
— Ну что тут удивительного? Кто же еще это может быть? Это же любому ясно, кроме альтернативно ориентированных и счастливых обладателей одной извилины на двоих, — она выразительно посмотрела на Дэмьена и Близняшек.
— Ну, вообще-то она угадала. Ночь — это я, — призналась я.
— Значит, теперь мы должны в монастырь перебраться отсюда, — Дарий сразу взял быка за рога, перейдя к главной задаче нашей «операции».
Я беру это слово в кавычки потому, что меня не покидало ощущение, будто мы во многом действуем наугад, без твердой уверенности и настоящего плана.
— Да, причем сделать это нужно очень быстро, чтобы не дать Калоне и Неферет причинить еще больше вреда нашему народу! — воскликнула Ленобия.
— Или развязать войну с людьми, — вставила Афродита.
Все, в том числе и Дарий, в изумлении уставились на нее. И тут я впервые заметила, что несмотря на привычную собранность и ослепительную красоту, Афродита выглядит усталой и измученной. Под ее глазами залегли уже знакомые мне черные тени, а белки самих глаз выглядели слегка порозовевшими.