— Открывайте ворота.
— Право же, мисс, вам не стоит выходить наружу…
В таком виде, мысленно закончил я. Наряд Лиссы неплохо подходил для пускания пыли в глаза за столиком в салуне, но за воротами он становился отличной мишенью для пыли реальной. Впрочем… каждый сам решает, что ему дороже, красота или удобство. Я бы вот не отказался от пальто из кожи хамелеона — чтобы раствориться на фоне стены. Ну и мифрильной жилетки на случай, если кожа окажется недостаточно проворной по части маскировки.
Медленно, дюйм за дюймом я втянул свою бренную тушку на парапет. Сейчас часовой на башне был прямо надо мной. Если он хоть на миг опустит голову…
Хлопок был негромкий — так обычно стреляет маленький дамский пистолетик или аналогичная хлопушка, способная больше разозлить, нежели уложить. Мне, впрочем, едва не хватило и этого — сердце прыгнуло к горлу, затем провалилось в пятку… а затем волна запаха докатилась до меня. Это был не выстрел, это была похлебка из бобов на завтрак… но лучше бы это был выстрел. Бу-э-э…
К счастью для часового, лестница на башню была деревянной, лезть по ней пришлось осторожно и, соответственно, медленно. К финалу подъема я уже остыл настолько, что, увидев долгожданный затылок, «приложил» к нему не револьверную рукоятку, а куда более гуманный предмет — кроватную ножку, завернутую в кусок одеяла. Лучшее в мире снотворное, кто не верит — можете испытать сами!
Затем я сделал глупость — сначала тщательно связал часового и только затем сообразил, что затянул узлы поверх сапог. Правда, они выглядели размера на два больше моего, но все равно — лучше было бы иметь хоть какую-то запасную обувь. Мне ведь предстоял марш по каменистой пустыне, тамошние же обувных дел мастера скорее пустят мой скальп на свои мокасины.
— В-ы-ы-а-а-а…
— Вы очнулись, мистер?
Кажется, этот малый был здешним цирюльником, припомнил я. По крайней мере, когда я вылез из лужи после перестрелки с охотником на бизонов, он стоял напротив с намыленной кисточкой в одной руке и бритвой — в другой. Хорошая бритва мне, пожалуй, тоже пригодилась бы, но вряд ли он таскает её с собой.
— Ы-у-о…
— Я возьму ваш «винчестер», не возражаете? И эту сумку с патронами. Не волнуйтесь, у вас еще останется целых пол-ящика. Да, и пончо тоже, с вашего позволения.
Удачная находка — я давно уже хотел сменить плащ на эту мексиканскую вещицу.
— А это у вас что, мистер, текила или бренди? Ладно, не напрягайте горло, я возьму в любом случае.
— Б-н-л-р…
Судя по выпученным глазам и общей экспрессии фразы, это явно не было согласие или пожелание удачной дороги. Ну и тролль с ним.
Толстяк утверждал, что за стеной жители Погребальнеца по скудоумию — или скупости, что в данном случае вело к тем же последствиям, — ограничились только магическим страж-контуром. Впрочем, под ноги я все равно смотрел очень внимательно — во-первых, гоблин мог и не знать про все здешние ловушки, во-вторых, с него запросто сталось бы соврать, ну а в-третьих, здесь и без ловушек хватает всякой ползучей ядовитой дряни.
Лисса и компания ждали меня в четырех сотнях ярдов от ворот. На мой взгляд, слишком близко, но дальше дорога изгибалась, и мескитовые кусты помешали бы стражнику разглядеть сцену нашего воссоединения. Это была идея Толстяка — дать охране ворот насладиться зрелищем нашего ухода по дороге к форту — и, к сожалению, моя компаньонка сочла её разумной. Я, в общем, тоже, но четыре сотни ярдов… мое мнение о меткости жителей Погребальнца не было настолько низким.
— Знаешь, эй-парень, в этих краях черви ползают быстрее, чем ты ходишь! Если ты не начнешь шевелить копытами чуть быстрее, нам проще дождаться шерифа прямо тут.
Черви в этих краях, вспомнил я, если верить слухам, обгоняют скачущую лошадь — и заглатывают её целиком, вместе с всадником.
— Еще раз доброе утро, Лисса, — сказал я, чуть приподняв шляпу. — И тебе доброе утро, Баран.
Гнедой мул в ответ на мое приветствие вяло шевельнул хвостом. Он вообще выглядел довольно уныло, а ведь навьючили скотину не так уж сильно. Не иначе, предчувствия у него нехорошие, хотя…
Я прикусил губу. К седлу было приторочено четыре мешка — и они выглядели отнюдь не пустыми.
— Ты по-прежнему хочешь называть его именно так? — спросила Лисса.
— Да. Только так и никак иначе. Та-ак… а этот лом вы зачем прихватили?
— Лом?! — возмутился Толстяк. — Это же отличное ружье…
— …и для него есть отличное место — в музее! Что вам стоило взять вместо него мой дробовик?!
— Ничего, если не считать, что его уже не было в комнате. Хавчик уверяет, что там прошлись люди Шарго, но…
— …верить ему не стоит.
— Мистер Хавчик был очень любезен.
— Я могу оценить размеры этой любезности, — сказал я. — Могу даже заметить, что для просто любезности она слегка великовата.
Четыре мешка. Предположим, что в одном из них бурдюки с водой. Но в остальных…
— Чем это вы так набили мешки?
— Снаряжением и припасами, — с легким удивлением ответила китаянка. — Как и было договорено.
— Та-ак…
Что именно «так», я пока не знал, но внутренний голос настойчиво подсказывал: «что-то здесь не так». На мою последнюю десятку просто невозможно было бы так набить четыре весьма объемных мешка — если, конечно, не сыпать туда уличный песок пополам с конскими яблоками.
— Зеленый…
— Я тут ни при чем, — поспешно буркнул гоблин. — Хавчик сам предложил ей кредит.
— Кредит?!
Скажи Толстяк, что гном попросту подарил китаянке все это добро, я бы удивился меньше. В конце концов он уже напоил её своим хитро-заварочным чаем — штукой, как я понял, в этих краях весьма недешевой. Но взять у гнома кредит… в моем представлении это значило либо безграничную глупость, либо аналогичных размеров наивность. И отправляться в глубь Запретных Земель с подобным существом в качестве компаньона…
— Ну да, — кивнула девушка. — Странно, что тебя это настолько удивляет. Это вполне общепринятая мировая практика…
— Лисса, здесь, орк меня… — Я осекся, сглотнул воздух и продолжил: — Мы сейчас в Пограничье. И собираемся лезть дальше, в глубь Запретных Земель. Это крайне, крайне рискованное предприятие. Ты согласна?
— Да, но…
— Тогда ответь, пожалуйста: почему гном решил вложить деньги в столь малоперспективный бизнес?
— Не знаю, — спокойно сообщила Лисса. — Быть может, он игрок по натуре. Или просто мы ему были в чем-то симпатичны.
— Мы?!
— Ты и я.
— Зеленый, — я вновь повернулся к гоблину, — может, у тебя есть какие-нибудь другие объяснения?