— О боги, конечно же, — побледневший гном поспешно затушил сигару, едва не переломав ее при этом. — Простите. Как же я мог забыть…
— Ничего страшного, — отозвалась Иллика, разгибаясь, хотя побледневшее личико эльфийки и извилистые потеки слез на запыленной щеке явно свидетельствовали об обратном. — Если вы хотите докурить…
— Нет-нет, я докурю потом, — быстро произнес Малыш. — Ближе к вечеру выйду на прогулку… в пропасть, кстати, будет удобно стряхивать пепел.
— Мистер Уин, — приподнял голову Моргенау. — А не могли бы вы чуть подробнее пояснить мне высказанный вами только что тезис об эльфийских луках и мечах. Если по поводу первого, разумеется, ни у кого из присутствующих не может быть и капли сомнений, то относительного второго… лично я до сих пор полагал, что при всей несомненности успехов соплеменников Ее Высочества первенство в данной области принадлежит вам, гномам.
— Мы, гномы, — улыбнулся Уин, — всегда были слишком рациональны, чтобы стремиться к подобному совершенству. Зачем варить сталь из нескольких десятков тысяч слоев…
— Сколько-сколько?!
— Несколько десятков тысяч, — повторил Малыш. — Число может варьироваться… но оно совершенно точно не может быть больше 250 000 слоев. Металл вновь становится однородным. Так вот, зачем тратить время на это, когда почти такую же сталь можно получить полудюжиной присадок?
— Не забудь про полировку, — язвительно добавила Юлла. — Пять сотен фунтов за каждый дюйм клинка.
— Дойду и до нее, — махнул рукой гном. — Сначала…
— Мне очень неприятно перебивать ваш, вне всякого сомнения, весьма увлекательный рассказ, мистер Уин, — неожиданно сказал Рысьев. — Но, увы — обстоятельства вынуждают меня к этому.
— Не вопрос, граф, — кивнул гном.
— Господа, — вышедший на середину хижины вампир дернул шеей, словно поправляя невидимый тугой воротничок. — К моему глубочайшему сожалению, я должен в ближайшее же время покинуть вас… и настоятельно прошу оказать мне помощь в осуществлении этого намерения.
— Ну что вы, граф, какие мелочи, — насмешливо произнесла темная эльфийка. — Прикажете послать слугу за наемным экипажем или подождете, пока заложат вашу собственную карету?
— Весьма рад видеть, что ваше замечательное чувство юмора не изменило вам, Юлла, — коротко кивнул русский. — Но лично я сейчас серьезен. Если я останусь среди вас… вы очень скоро пожалеете об этом. Очень пожалеете.
— Да скажите вы толком, что случилось! — потребовал сержант Флеминг.
— Она приближается, — то, как исказилось при этих словах лицо Рысьева, вызвало у меня чувство, неприятно схожее с паническим страхом.
— Она?
— Пока она еще далеко, — отрывисто сказал вампир. — Я едва ощущаю Ее присутствие… старой кровавой суки… но едва зайдет солнце, как Она появится здесь. Вместе со своей свитой. С некоторыми из них я, пожалуй, рискнул бы сойтись, но против Нее… у меня нет шансов. А когда Она подчинит меня… — вампир замолчал, не окончив фразу, но одного беглого взгляда, брошенного им на лежащие за порогом разорванные тела, было достаточно, чтобы понять, на что намекал русский.
— Ну и как же вы собираетесь нас покинуть, граф? — нарушила молчание Линда. — Обернуться в нетопыря, насколько мне известно, вы днем не можете… иначе проделали бы это уже давно.
— Увы, — вздохнул вампир. — Я потратил на размышления по этому проводу последние четверть часа — и вынужден констатировать, что только один способ может в достаточной степени гарантировать мое невмешательство в последующие события.
— Вы имеете в виду… — прищурившись, темная эльфийка резким взмахом провела пальцем под подбородком.
— Этот самый, — подтвердил Рысьев. — Полагаю, заряд вашего, Юлла, оружия вкупе с пропастью, столь гостеприимно разверзшейся за нашим доблестным фортом, обеспечат меня пищей для размышлений на достаточно длительный срок. Разумеется, — усмехнувшись, добавил он, — мое санкт-петербургское начальство будет отнюдь не радо такому… хм, неожиданному уходу в отпуск одного из своих работников, так что по возвращении, точнее, по воскрешении, мне предстоит пережить немало неприятных моментов. Но, как я уже сказал, иного выхода нет!
На этот раз тишина длилась значительно дольше.
— Достопочтенный граф, — начавший было привставать астролог жалобно ойкнул и замер в нелепо перекошенной позе. — Прежде чем вы покинете нас, я бы хотел обратиться с одной просьбой… не совсем джентльменской.
— Слушаю вас, Генри.
— Не одолжите ли мне ваши ботинки? — смущенно произнес Моргенау. — Видите ли, мне кажется, что, несмотря на разницу в комплекции, размер стопы у нас схожий, а моя собственная обувь, как видите…
Кожаные — и, наверное, когда-то весьма недешевые — туфли профессора и впрямь представляли собой весьма печальное зрелище, ибо их создатели явно пытались сделать их удобными для неторопливых прогулок по городскому парку и не предусмотрели запас прочности, необходимый для путешествия по горам.
— Ну что вы, Генри, вы затронули очень важный вопрос, — присев на корточки, вампир принялся распутывать шнурки ботинок. — Возможно, господа, кто-нибудь еще хотел бы воспользоваться… хм, частью моего гардероба? Прошу вас, не стесняйтесь! Мистер Ханко? Сержант?
— Вот если бы у вас в карманах завалялась пара дюжин патронов сорок четвертого калибра, — мечтательно вздохнул Флеминг. — А одежда… спасибо, мистер Рысьев, но боюсь, если я предстану перед Господом нашим одетый не по форме, он скомандует мне: «Кр-ругом, шагом марш!» — и отправит меня маршировать в чистилище.
— Как скажете, сержант, — пожал плечами русский. — Профессор… ваши новые ботинки.
— Спасибо, граф.
— Не стоит, право. Что ж, господа, — вампир старательно отряхнул пыль с колен и, распрямившись, обвел взглядом хижину. — Еще раз приношу свои извинения за то, что вынужден оставить вас в столь затруднительной ситуации. И хочу напоследок заметить, что знакомство с каждым из вас было большой честью для меня. Госпожа Бриннер, вы готовы?
— Идите уж, Рысьев, — угрюмо отозвалась темная эльфийка. — Пока я не передумала тратить на вас заряд.
Удивительно, но стрелять по вампиру краснокожие не стали — он спокойно прошел все пятнадцать шагов, отделяющих заднюю стену хижины от края пропасти, склонился над ней, тихо присвистнул и, выпрямившись, развернулся к нам:
— Стреляйте!
Вороненый монстр в лапах Юллы плюнул огнем — и обезглавленное тело русского, покачнувшись, исчезло за каменной кромкой.
— Аминь, — подытожил сержант Флеминг. — Жаль. Хороший был мужик, хоть и вампир.
— Слушайте, а о ком это он так беспокоился? — озабоченно произнес рядовой Кормак. — Какая-то там Она? Если ее испугался даже вампир…
— Замолчите, рядовой, — резко сказал Патрик.
— Сэр, но я…