— Во имя клятвы и слова! Во имя чести, вселяющей страх в сердца! Воющие Грифоны, как должно поступить с обещаниями давно павших братьев?
— Сдержать их! — грянул дружный хор отрядов, рот, старших офицеров; и громче всех звучал голос самого Мерчано, гордый и возвышенный, словно у проповедника.
— Даже если это будет стоить нам жизни? — кричал он, одновременно подстегивая своих людей и оскорбляя их этим вызовом.
Неразборчивый рев, раздавшийся со всех сторон, был лучшим и единственно возможным ответом.
— А если вашим душам будет грозить гибель и тела ваши будут изломаны? Сдержите ли вы свои клятвы, о Воющие Грифоны, наследники Жиллимана?
Собравшиеся вновь разразились ревом, еще более громким и настойчивым. Стремление Воющих Грифонов к соблюдению древних обетов граничила с маниакальной одержимостью. Пламя, горевшее в сердцах космодесантников, отражалось и в их глазах. Лишь беспощадная дисциплина удерживала воинов от мятежей, от того, чтобы выместить всю кипящую в их жилах энергию в бессмысленном и беспощадном кровопролитии.
— Воющие Грифоны, пришла пора приносить обеты!
Капитан Дарион встал перед собравшимся войском, подняв меч как можно выше, чтобы все увидели его. Рядом возник сгорбленный писарь-сервитор, доставивший несколько чистых пергаментов и пару электроперьев, закрепленных в манипуляторах, торчащих из его пустых глазниц. Этот секретарь должен был зафиксировать все клятвы, принесенные Воющими Грифонами, в соответствии с традициями ордена поочередно подходившими к капитану. Каждое слово, данное здесь, считалось священным, и вернуться, не сдержав его, было большим позором. Порой космодесантники по нескольку лет, а то и десятилетий не могли воссоединиться со своими братьями, пытаясь выполнить обеты, данные перед битвой. Кое-кто до сих пор странствовал по Галактике, стремясь либо сдержать обещания, либо погибнуть.
— Что все это значит? — раздался голос запыхавшегося Таддеуша, вбежавшего в украшенный боевыми трофеями зал Часовни Боевого Клича. Инквизитор прямо на ходу натягивал длинный плащ.
Мерчано повернулся к незваному гостю и преградил тому путь, чтобы чужак не видел ритуала, столь важного для ордена.
— Я ни секунды не сомневался, что вы появитесь, — заявил Мерчано, хотя в его голосе вовсе не было радости. — Мы начинаем высадку на Неверморн.
— И что изменилось? — спросил Таддеуш.
— Наша клятва, данная Ванквалису, куда серьезнее, нежели просто обещание защищать эту планету. Древний враг вернулся и, вполне возможно, действует сообща с зеленокожими или даже манипулирует ими. И этот недруг должен быть уничтожен.
— О ком вы говорите?
— А вот это, инквизитор, — покачал головой Мерчано, — не дозволено слышать даже вашим ушам.
— Постойте, лорд-библиарий, — сказал Таддеуш, — в происходящем замешаны силы, природы которых вы можете не понимать.
— Инквизитор, вы утомляете меня своей болтовней. И какие бы цели вы ни преследовали на Ванквалисе, они не имеют ничего общего с необходимостью выполнить наше обещание. Это одна из самых старинных…
— Вы ищете Грааль Проклятых, — произнес Таддеуш.
Мерчано споткнулся на полуслове. За его спиной Воющие Грифоны, обступив капитана Дариона, продолжали клясться, что принесут вражескую голову, или отомстят за павшего собрата, или окажутся первыми, кто ступит на поверхность Ванквалиса.
— Впрочем, вы можете называть его и иначе, — заметил инквизитор. — У него множество имен, но все они суть одно и то же. Прошу вас, лорд-библиарий, вы не можете просто взять и…
— Вы ничего не знаете о Черной Чаше! — взревел Мерчано. — Какого бы черта вам ни понадобилось на Ванквалисе, но вы не посмеете вмешиваться в нашу работу!
— О, лорд-библиарий, поверьте, я весьма многое успел узнать об этой самой Черной Чаше… во всяком случае, куда больше, нежели любой живущий на этом свете человек. И я просто не имею права позволить вам отправить этих людей на войну, в которой вы ничего не понимаете.
— Позволить? Инквизитор, вы вообще не имеете здесь права голоса! Мне плевать на то, есть у вас этот жетон или нет! Черная Чаша суть зло, уже посещавшее Ванквалис много столетий тому назад и обещавшее вернуться. Время пришло, и скверна должна быть уничтожена. Никакого изучения, никаких пленных, никаких переговоров — только расправиться с ними раз и навсегда с помощью старого доброго болтера и цепного меча.
— Лорд-библиарий, вы и понятия не имеете, с чем столкнулись. — Зрачки Таддеуша расширились от страха.
— Вот в этом-то, инквизитор, мы с вами и отличаемся. Мне незачем понимать своего противника. Моя задача — всего лишь уничтожить его. И лучше вам, Таддеуш, не путаться у нас под ногами, чтобы не попасть в список врагов.
Мерчано развернулся и направился к своим людям, уже слыша, как воины клянутся сразить Носителя Черной Чаши в честном поединке или же выйти на побережье Хирогрейва и провозгласить свободу жителей материка.
— Я даю вам последнюю возможность, лорд-библиарий, — произнес Таддеуш.
Мерчано оглянулся, опустив ладонь на рукоять силового топора.
— Инквизитор, вы предлагаете нам отпустить Черную Чашу? Многие из моих братьев убили бы вас не задумываясь, едва бы вы озвучили эту мысль. Так как вы полагаете, мне позвать их или же вы предпочтете решить этот вопрос лично со мной?
На секунду библиарию показалось, что Таддеуш сейчас выхватит оружие из-под полы своего плаща и примет вызов. Мерчано даже забыл о клятвах Воющих Грифонов; для него в зале остались лишь он и инквизитор — двое мужчин, готовых решить свои разногласия по старинке.
— Что ж, надеюсь, вам удастся исполнить свои обеты, — произнес Таддеуш, неожиданно попятившись от библиария, словно любой другой смертный. — И пусть Воющим Грифонам сопутствует победа.
Мерчано ничего не ответил, но просто воссоединился с остальными Астартес, чтобы и самому принести клятвы, которые должны были быть записаны и сохранены в соответствии с уставом ордена.
Мерчано пообещал, что Ванквалис будет спасен. И что Черная Чаша исчезнет уже навсегда.
— Как отличить нам друга от врага?
— В конце времен лишь боевые братья останутся нашими друзьями.
Дениятос. Боевой Катехизис
— А я-то уж думал, брат, что ты давно испустил дух! — с нескрываемой радостью, которую не могла омрачить даже трагедия в Змеящейся лощине, воскликнул Сарпедон.
Его голос отразился эхом от стен пещеры, где Испивающие Души оборудовали временный штаб. Командор разговаривал по воксу, и сигнал был весьма слабым, поскольку поступал с зависшего на орбите «Сломанного хребта».
— Сказать по правде, командор, еще чуть-чуть, и ты бы оказался прав, — ответил Лигрис. — Но на все воля Императора, и я еще жив.