— Варп разбушевался! — сердито прошипел Задкиил.
— Возможно, это не совсем так.
Капеллан Икталон, оставив Рескиила ловить безбилетного пассажира, тоже поспешил в рубку и теперь стоял рядом с командным троном.
— Недавно наблюдалось оживление среди соискателей. Возможно, это и было предзнаменованием возмущения в варпе. Я подозреваю, что здесь задействованы высшие силы. Кто-то теряет уверенность в нашей способности довести миссию до конца.
Икталон постарался скрыть тщательно завуалированный намек, но он напрасно рассчитывал обмануть проницательность адмирала.
Тем не менее Задкиил проигнорировал его выпад. Сейчас его беспокоил только варп-шторм и его происхождение.
— Кор Фаэрон? — высказал он свое предположение.
— Вряд ли кто-то способен оказать нам поддержку, кроме нашего уважаемого архикомандира.
Задкиилу пришла в голову другая возможность, и он пренебрежительно фыркнул:
— Это наверняка Тэнаброн, он давно нацелился на то, что принадлежит Ордену Пера.
— Да, он очень тщеславен, — спокойно согласился Икталон.
Задкиил занял свое место на командном троне.
— Было бы несправедливо, — насмешливо сказал он, — лишить Тэнаброна его доли в победе. Все равно наши успехи превзойдут все прочие. Рулевой Саркоров, держать курс на Макрейдж! — приказал он. — А «Гневный» пусть разобьет варп.
«Гневный» сильно тряхнуло, и Цеста швырнуло на стену. Шторм разразился в тот момент, когда он спешил на капитанский мостик, чтобы созвать совет с участием адмирала Каминской и всех оставшихся Астартес. По коридорам полетели обломки оборудования, и служители медицинского отсека бросились на помощь раненым солдатам, придавленным рухнувшими переборками, и рабочим, попадавшим со своих мест. А «Гневный» продолжал раскачиваться и метаться из стороны в сторону. Натужный вой двигателей, пытавшихся восстановить курс, разнесся по всем палубам. Цест ощущал, как выгибается под ногами пол, — буря грозила разорвать корабль пополам.
Ультрамарин миновал суматоху коридоров, добрался до капитанской рубки, и герметичные двери разошлись, пропуская его внутрь. Все служащие с трудом удерживались на своих местах, и рулевой Венкмайер командовала аварийной группой неестественно спокойных сервиторов. Красноватые блики тревожной сигнализации, словно кровью, заливали все помещение погруженной в полумрак рубки.
— Навигатор Оркад, докладывайте! — крикнула адмирал Каминска, вцепившись в подлокотники, чтобы рывки «Гневного» не сбросили ее с командного трона.
— Начался шторм, — раздался из вокс-транслятора заметно встревоженный голос Оркада. — И он пришел совершенно неожиданно.
— Уклонитесь от него, — приказала Каминска.
— Адмирал, мы уже в самом центре! — доложил навигатор.
— Службам аварийного контроля занять свои места! — поспешно распорядилась Каминска. — Закрыть реакторные отсеки и очистить оружейную палубу!
Цест подошел к адмиралу.
— Это дело рук Несущих Слово! — прокричал он, стараясь, чтобы она услышала его в вое сирен и отчаянных воплях команды.
Очередная волна ударила в борт «Гневного». Из прорвавшихся труб вырвались струи пара и газа. Многие члены экипажа попадали на пол. Огромный экран, сорванный с креплений, рухнул в центр рубки, окатив присутствующих осколками стекла и искрами.
— Оркад, выдержит ли корабль?
— Я еще не вижу конца шторма, адмирал.
— Капитан Цест? — спросила она Ультрамарина.
— Если мы ляжем в дрейф и будем пережидать бурю, то потеряем «Яростную бездну», ответил тот. — Нам не остается ничего другого, как продолжать движение и прорываться сквозь шторм.
Каминска мрачно кивнула. Если не получится, корабль просто развалится и десять тысяч людей погибнут. Их судьбы зависят от нее.
— Двигатели на полную мощность! — приказала она. — Надо обогнать этот шторм, — добавила Каминска, сверкнув глазами. — И пусть варп нас боится!
Отчаянные крики и грохот проникли и в камеру Мхотепа, но он не обратил внимания на этот шум. Его взгляд был прикован к блестящей отполированной стальной стене. Как только он направил туда свои силы, перед ним открылось окно судьбы. «Гневным» овладела паника. Сын Магнуса видел пламя, сгорающих мужчин и женщин, тысячи жертв, принесенных на алтарь победы. Перед его мысленным взором они превратились в призраков, и варп жадно поглощал их кающиеся души, разлагая на атомы, пока не оставалась одна оболочка.
Смерть нацелилась на этот корабль, и это была его смерть. Неизбежность вызвала в его душе не страх, а скорее спокойствие. Его место среди миллиардов нитей судьбы наконец-то определено.
Перспектива изменилась, и мысль Мхотепа, покинув корабль, устремилась в клубящуюся тьму. Вдали замаячила «Яростная бездна». Огромный корабль, сравнимый с опрокинутым набок городом-ульем, как будто падал на «Гневный». Тысячи оружейных люков открылись, словно угрожающе разверстые пасти, пылающие дула лазеров и жерла пушек были готовы оглушить весь мир своим ревом. Колоссальное сооружение из темно-красной стали производило устрашающее впечатление, но, несмотря на вселяемый ужас, ему нельзя было отказать в красоте.
Мхотеп поплыл сквозь эрзац-реальность дальше в пучину. Его мысль погружалась все глубже, и он начал ощущать вкус варпа, взывающие к нему бесконечно разнообразные оттенки запахов, звуков и ощущений. Но вот сознания коснулись осторожные щупальца, и сын Магнуса попытался отступить. Но не смог, и его охватила паника. Мхотеп быстро справился с приступом страха, однако понял, что ему грозит опасность. Варп заметил его и попытался разорвать его разум.
Перед ним предстали видения разрушения, объятые пламенем шпили Просперо и его Легион, сброшенный в варп. В следующем видении он просителем стоял на коленях перед троном из черного железа и видел перед собой символ Несущих Слово. В ушах раздавались громкие крики, к которым примешивался волчий вой.
Мхотеп сумел частично восстановить контроль над своим сознанием. Он представил себе циклопический глаз, окруженный алым сиянием, словно маяк, указывающий путь в безопасную гавань. Воспользовавшись им, Мхотеп вырвался из лап Эмпирея. В конце концов, совершенно обессилевший и опустошенный, он рухнул на пол своей камеры. Щека ощутила прохладу металлического пола. Твердая и неподатливая поверхность стала для него самым целебным бальзамом. Он сумел устоять, хотя нити судьбы открылись перед ним. Уже теряя сознание, Мхотеп понял, что означали эти видения. Это было не просто преддверие безумия, а нечто более зловещее и агрессивное. Это было искушение.
— Они пропали, — злобно усмехнувшись, объявил Задкиил. Он смотрел на центральный экран, нимало не обеспокоенный тревожными значками, загоревшимися рядом с «Гневным». Но вид у него был не торжествующий, а скорее задумчивый. — Есть какие-то показатели активности его двигателей? Способны ли они еще сопротивляться варпу?