— Весьма вероятно, что сигнал дойдет до промежуточной станции или до какой-нибудь отдельной антенны на краю сегмента, но мы к тому времени будем уже далеко. Кроме того, ни один корабль не может против нас устоять. И это записано.
— Это записано, — хором повторили трое Астартес.
— Рескиил, ты будешь пристально следить за сенсориумом. Если что-то случайно появится на экранах локаторов, я должен знать об этом немедленно, — приказал Задкиил.
— Будет сделано, мой лорд.
Рескиил почтительно поклонился и покинул возвышение.
— Баэлан, Икталон, у вас тоже есть свои дела, — добавил Задкиил, отпуская остальных Астартес.
Не дожидаясь, пока они уйдут, Задкиил повернулся к экранам.
— Машинное отделение, — негромко произнес он, и средний экран тотчас ожил; освещение стало слабее, и появившееся изображение окутало миниатюрный город лунным сиянием.
На экране отобразился похожий на огромную пещеру зал машинного отсека, горизонтальные цилиндры плазменных реакторов и рабочие, занятые повседневными делами, казавшиеся рядом с колоссальными сооружениями просто карликами. Все члены экипажа носили одежду малинового цвета Несущих Слово. Они, как и легионеры, были слугами Лоргара и приверженцами Слова, благодарными за возможность служить ему во Вселенной.
Они, конечно, не были посвящены во все детали Слова. И не подозревали о паутине обязательств и клятв, созданной Лоргаром для его братьев-примархов, как и о той миссии, что сделает победу Несущих Слово неминуемой. Им и не надо было всего этого знать. Достаточно и того, что они могут трудиться, исполняя волю своего примарха.
Среди жалких рабочих появилась высокая фигура. В полумраке стоял мужчина в черной одежде с шестерней — символом Механикус, — висящей на цепочке из болтов.
— Магос Гуреод, твоя задача — обеспечить постоянную скорость и подготовить плазменные двигатели к переходу на максимальную мощность.
— Будет сделано, — раздался в ответ механический голос, издаваемый имплантированным синтезатором.
Лицо магоса скрывалось под свободно наброшенным капюшоном, но из-под темной ткани сверкали красные диоды, вживленные в глазные впадины. Неестественно лежащие складки его черного балахона указывали на аугметические усовершенствования, и только иссохшие руки, сложенные на животе, свидетельствовали, что магос Гуреод все же принадлежит к роду людей. Получив приказ, он тотчас снова скрылся в темноте, направляясь, без сомнения, в святилище, чтобы вступить в контакт с духом машины.
А Задкиил, повернувшись к другому экрану, вызвал оружейников.
На экране возникло изображение орудийной палубы. Магистр вооружений Малфориан был на своем месте и громогласно отдавал приказы вспотевшим ординарцам и рядовым, усердно исполнявшим его распоряжения. Вокруг поблескивали полные кассеты торпед, только что вышедших из кузниц Марса. Орудийная палуба тянулась во всю ширину «Яростной бездны» сразу за носовой частью и, как и весь корабль, была оформлена в индустриальном стиле, элегантном и без всяких украшений.
Малфориан ощутил вызов и сразу отдал честь капитану.
— Держи бортовые орудия заряженными и в полной боевой готовности, Малфориан, — проинструктировал его Задкиил. — Испытание против «Кулака Макрейджа» прошло удовлетворительно?
— Да, мой лорд. Твоя воля будет исполнена.
Нижняя часть лица магистра вооружений была заменена металлической решеткой, и в результате речь звучала монотонно, в ней слышались жестяные нотки. Большую часть челюсти и подбородок Малфориан потерял еще в первые дни Великого Крестового Похода, когда на борту «Гаталамора» сражался против полчищ орков. Сам корабль — древний боевой крейсер класса «Возмездие» — в том бою был почти полностью уничтожен.
Задкиил отпустил магистра вооружений и выключил пикт-экраны. Набрав личный код на пульте командного трона, он с удовлетворением ощутил, как заработали пневматические поршни. Громоздкое кресло величественно вознеслось над капитанской рубкой на следующий уровень, где располагался главный наблюдательный пункт, нависающий над носом корабля.
За прозрачными щитами простиралась бесконечная бездна. Где-то там, за этим звездным пологом, находился Макрейдж, родной мир Легиона Жиллимана. Там была его судьба.
— Навигатор Эстемия, — произнес Задкиил, не отрывая взгляда от бездны.
— Да, мой лорд, — раздался в вокс-приемнике кресла женский голос.
— Направь нас к Макрейджу.
— Векторы зафиксированы, капитан, — проинформировала его Эстемия из своего кокона в выпуклом прозрачном фонаре на галерее, окруженном антеннами, словно церковными шпилями.
Задкиил повернул голову к экрану и кивнул, разрешая навигатору вернуться к повседневным делам.
Глядя на зиявшую перед ним бесконечность, Задкиил остро ощущал мощь, скрытую за звездной пеленой реального космоса, и вспомнил о договоре, заключенном ради того, чтобы овладеть ее безграничной силой. Перед столкновением с врагами на борту могучего корабля он был подобен богу. Во всей Галактике не было судна, способного сотворить то, ради чего была создана «Яростная бездна». Только этот корабль был достаточно мощным, чтобы выполнить миссию, возложенную на них Кор Фаэроном. Только «Яростная бездна» могла подойти достаточно близко, прорвать оборону и нанести судьбоносный удар.
На пульте командного трона зажглись сигналы, оповещавшие об изменении курса, и их свет был для Задкиила сиянием божественной силы.
— Подобен богу, — прошептал он.
В контрольном пункте дока Коралис на Вангелисе завыли все тревожные сирены. Поднялся такой шум, что Цест с трудом слышал собственные мысли. Предупредительные сигналы вспыхивали на каждом пульте, создавая в темном помещении странный стробоскопический эффект. Три астропата в коллективном припадке отчаянно бились под защитной пеленой пси-ткани и истекали кровью.
— Командир станции, доложить обстановку! — рявкнул Цест.
Фалькман, едва держась на ногах, пытался выдернуть из головы провода, чтобы избавиться от мучительного вихря информации, захлестнувшего его мозг.
Бриннгар, полагая, что человек должен до конца исполнять свой долг, мгновенно подскочил к нему и схватил за руки.
— Главный реактор перегружен, — сквозь зубы прохрипел Фалькман, едва не теряя сознание. — Психический удар, вероятно, вызвал в электрических системах цепную реакцию. Если реактор не отключить, он будет дестабилизирован.
Лицо Цеста, освещаемое вспышками огней на контрольных пультах, выразило недоумение.
— В результате последует взрыв, который уничтожит всю станцию, доки и нас тоже.
Капитан Ультрамаринов обернулся к Астартес.
— Сафракс, останешься здесь и будешь контролировать обстановку, — приказал он, многозначительно поглядывая на Фалькмана. — Попытайся, насколько сможешь, собрать информацию от астропатов.