— А разве обязательно ждать вечера, чтобы поесть?
Изабель удивилась.
— Но ведь уже вечер.
Кики испуганно уставилась на нее.
— А сколько же я спала?
— Ты проспала две ночи и сегодня весь день, — ответила Изабель. — Если позволишь, я помогу тебе одеться, и тогда ты сможешь прямо сейчас присоединиться к отцу настоятелю.
Кики словно со стороны наблюдала, как Изабель надевает на нее платья. Теперь понятно, почему все ее тело просто кричало от боли. Близилась третья ночь! Она должна была найти способ добраться до воды сегодня, чтобы обязательно вернуться в тело русалки. При одной только мысли об этом сердце Кики бешено заколотилось.
— Ну вот, моя леди, — сказала Изабель, покончив С последним шнурком, — А теперь иди за мной, прошу тебя.
Они покинули комнату и пошли по длинному темному коридору. Кики с облегчением заметила, что с каждым шагом ноги двигаются все более уверенно, потому что, хотя Изабель и шла весьма медленно, будучи старой и хромой, все же сначала Кики нелегко было угнаться за ней. Они миновали небольшую прихожую и очутились в поросшем травой дворе; в дальнем его конце виднелись запертые ворота, через которые Кики попала в монастырь. А точно посередине двора располагался большой круглый колодец, сложенный из таких же громоздких серых камней, как и все здание. Когда женщины проходили мимо колодца, Кики ощутила дуновение холодного воздуха — и у нее вдруг отчаянно закружилась голова.
— Принцесса Ундина! — встревоженно окликнула ее Изабель, заметив, что подопечной нет рядом.
Кики потерла глаза.
— Я как-то странно себя чувствую.
Изабель обхватила ее за талию.
— Ты просто сильно ослабела после всего, что на тебя свалилось. Позволь, я тебя поддержу.
Через несколько шагов головокружение прошло, Кики снова могла идти самостоятельно. Она подумала, что, наверное, голова так кружится от голода.
Они прошли под низкой аркой и очутились в большой комнате, где стояли длинные деревянные столы. За столами сидели монахи, одетые в одинаковые шерстяные рясы тусклого кремового цвета, подпоясанные огромными деревянными четками. Кики быстро подсчитала, что монахов тут человек двадцать или тридцать, но при этом в комнате, полной народа, было неестественно тихо. Разговаривали только за одним столом, где сидели хрупкого телосложения мужчина в ярко-алой рясе, двое монахов в простых шерстяных одеждах и рыцарь, сэр Андрас.
Как только рыцарь заметил девушку, он вскочил и поспешил ей навстречу. Кики снова поразилась тому, каким красивым и сильным был молодой воин и как он был обаятелен.
— Принцесса Ундина, — воскликнул он, галантно целуя ей руку, — Ты прекрасно выглядишь! — Он провел гостью к столу, — Принцесса, я рад представить тебе старого друга нашей семьи, аббата Уильяма. Калди — его монастырь.
Но настоятель, не обратив внимания на Кики, улыбнулся сэру Андрасу.
— Сэр Андрас, на самом деле Калди принадлежит тебе в такой же мере, как и мне. Ведь это твой великий отец даровал монастырь нашему святому ордену. И мне было бы приятно, если бы ты, посещая Калди, считал его своим домом.
Настоятель наконец перевел взгляд на Кики, и вся теплота разом исчезла из его глаз.
Что-то в холодном лице настоятеля подсказало девушке, что не стоит протягивать ему руку. Она сочла более благоразумным присесть в коротком реверансе, хотя и не была уверена, что делает его правильно.
— Я очень рада познакомиться с тобой, аббат Уильям. Огромное спасибо за гостеприимство.
Настоятель был невысоким, худощавым, с острыми чертами лица и редеющими волосами. Руки у аббата Уильяма были очень белыми, маленькими и выглядели мягкими. Кики отметила, что он любит подчеркивать свои слова жестами. На среднем пальце правой руки он носил большой перстень с квадратным ржаво-красного цвета камнем и постоянно держал этот палец выпрямленным, как будто боялся, что кольцо может соскользнуть. Камень подмигивал злобными огоньками в тусклом освещении столовой. Но больше всего поразили Кики глаза аббата, необычайного ярко-голубого цвета. Кики подумала, что он бы выглядел интересным мужчиной, если бы не такое изможденное и суровое лицо.
— Это я рад знакомству, — Священник изобразил улыбку, — Прошу, присоединяйся к нам, — Он показал на пустое место напротив. — Ты, должно быть, очень голодна.
Сэр Андрас вернулся на прежнее место рядом с аббатом Уильямом. Два других монаха, сидевших за этим столом, сдержанно кивнули девушке и снова принялись за еду. Какая-то старуха поспешила положить на тарелку перед Кики щедрую порцию ароматного тушеного мяса. Когда Кики благодарно улыбнулась ей, старая женщина бросила на нее удивленный взгляд и поспешно отошла.
— Нам больше не удалось найти ни единого спасшегося, принцесса.
Тихий голос аббата Уильяма казался вежливым; но взгляд был холоден и насторожен. Девушка заставила себя взять немного мяса и тщательно жевала, оттягивая время и пытаясь найти наилучший ответ, который мог бы устроить этого пугающего чужака.
Она никогда не умела как следует врать, а семь лет в военно-воздушных силах только усилили ее неприязнь ко лжи. Нечестность порождала неприятности… и даже могла привести к концу карьеры. Кики давно уже решила для себя, что куда лучше говорить правду, чем разгребать последствия собственного вранья, К несчастью, подумала она, сейчас уроки прошлого не помогут. Она посмотрела на настоятеля Уильяма. У нее сложилось впечатление, что, если она скажет ему правду, он вполне может зажарить ее на вертеле.
Поэтому Кики решила просто не отходить слишком далеко от истины.
Проглотив мясо, она сказала:
— Мне грустно это слышать, настоятель. Я надеялась, что кто-нибудь еще выжил и что мне помогут вспомнить мое прошлое.
— Так к тебе до сих пор не вернулась память? — спросил сэр Андрас. Наклонившись, он протянул руку через стол и коснулся пальцев девушки.
Кики заметила, как при этом жесте рыцаря что-то сверкнуло в глазах священника. Да, у него определенно были трудности в общении с женщинами… и серьезные трудности. Кики не хотелось делать священника своим врагом, но ведь Гея весьма четко объяснила ей, что она должна найти человека, который ее полюбит…
И прямо сейчас сэр Андрас был лучшим, если не единственным шансом добиться этого. К тому же, призналась себе Кики, рыцарь был определенно красивым мужчиной и явно заинтересовался ею.
Но где-то на задворках памяти то и дело возникал образ тритона, поцеловавшего ее руку… однако Кики постаралась его отогнать. Гея ведь говорила о человеке, а не о тритоне. И кроме того, Дилан давно уже исчез где-то в океане и ничем не мог ей помочь. Стараясь не замечать ненавидящего взгляда аббата Уильяма, Кики тепло улыбнулась воину и чуть сжала его руку, прежде чем отпустить.
Потом она прищурилась, словно изо всех сил пыталась сосредоточиться.