Женщины засуетились. Комод занял позицию под окном, а мягкие башмаки девушки очутились на ее ногах. Она уже была в одной сорочке, так что ей не пришлось терять время, ожидая, пока Изабель справится со сложной системой шнурков на роскошном платье.
Прежде чем вскарабкаться на комод, Кики обняла всех женщин по очереди.
— Как это романтично! — прошептала Линелле ей в ухо.
— И прекрасно, — добавила Бронвин.
— И волнует, — сообщила Гвенит.
— Иди, и да будет с тобой благословение Божьей Матери, — Изабель крепко обняла девушку.
Кики поцеловала ее в щеку.
— Я буду осторожна.
— Но ты должна вернуться до рассвета, чтобы воины не заметили тебя.
— Вернусь. Не тревожьтесь, — Она еще раз обняла Изабель и повернулась к окну, но вдруг остановилась. Поддавшись внезапному порыву, она сняла серебряную цепочку и надела ее на шею Изабель. Янтарная капля лениво качнулась.
— Пусть будет у тебя, пока я не вернусь, — сказала Кики; у нее вдруг выступили слезы, она нежно коснулась амулета богини.
Старая женщина, не в силах выговорить ни слова, лишь молча наблюдала, как девушка взобралась на комод, используя вместо ступенек выдвинутые ящики.
Кики осторожно выглянула в окно. Ночь была темной; густые тени укрыли монастырь плащом черного бархата. В слабом свете тоненького месяца едва можно было рассмотреть деревья и дорожки.
— Кого-нибудь видишь? — шепотом спросила Изабель.
Кики помотала головой.
— Тогда беги быстрей, — поторопила ее старая служанка.
Задержав дыхание, Кики забралась на подоконник, развернулась и бесшумно спрыгнула на мягкую землю. Она услышала невнятное бормотание в комнате и заметила лицо Изабель в окне. Лунный луч блеснул на серебряной цепочке.
— Что ты делаешь? — прошипела Кики.
— Смотрю, все ли в порядке, — шепотом ответила Изабель. — Теперь беги к своему возлюбленному.
Кики улыбнулась, послала Изабель воздушный поцелуй и побежала через лужайку, отделявшую монастырь от каменистого утеса. Дорога была хорошо ей знакома. Она то и дело посматривала на вершину утеса, беспокоясь, как бы кто-нибудь из воинов сэра Андраса не заметил ее, — но на утесе никого не было, вокруг царила тишина, и вскоре ноги девушки коснулись прибрежного песка.
— Дилан! — Все ее сердце обратилось в зов, когда она сбрасывала с себя башмаки и сорочку, — Дилан! Я здесь! Прошу, приди ко мне!
Кики пошла вперед. Прохладная вода ласкала ее ноги, как в чудесном: эротическом сне, и Кики охватило мучительное желание сменить тело на русалочье и исчезнуть в манящих глубинах. Она подавила несвоевременный порыв, задрожав от усилий, которые для этого понадобились.
Завтра, пообещала она себе. Я должна подождать всего лишь до завтра, а потом уже никогда не расстанусь с телом русалки.
— И со мной. — Голос Дилана прозвучал в ее сознании за мгновение до того, как тритон появился на поверхности воды в нескольких футах от девушки.
— Мне снится или ты действительно здесь? — спросил он.
— Ну, ты можешь проверить. Если ты ко мне прикоснешься и я это почувствую, тогда это не сон, — ответила Кики.
Не успела она проплыть и метра, как Дилан подхватил ее в теплые объятия. Их тела радостно встретились. Кики затрепетала от наслаждения, ощутив горячие губы тритона.
— Чувствуешь их? — Горячее дыхание Дилана коснулось ее лица.
— Я всего тебя чувствую, — ответила Кики.
— Тогда мне не приснилось, это действительно ты. Мне так хотелось этого…
— Я сегодня не могу задержаться надолго. — У Кики перехватило дыхание, когда Дилан поцеловал ее в шею. — Сэр Андрас думает, что я больна, так что искать меня не станет, но его воины бродят вокруг, ждут викингов.
Дилан засмеялся, уткнувшись лицом в плечо девушки, потом легонько прикусил мочку ее уха.
— Да, я очень веселился, наблюдая за твоим представлением на берегу.
— Ну, не могла же я ему позволить поцеловать меня, — сказала Кики. Она не хотела говорить Дилану, что рыцарем овладел Сарпедон. Незачем было тратить на это короткие минуты свидания, ни к чему было заставлять Дилана тревожиться.
Дилан обхватил ладонями ее лицо.
— Да ты уж не позволяй ему тебя целовать. — И тритон поцеловал ее в губы, без труда стерев воспоминания о бесцеремонности сэра Андраса.
— Я сегодня должна вернуться еще до рассвета, — сказала Кики, прижимаясь к тритону и наслаждаясь необычным, весьма эротическим ощущением от его тела.
— Мне хочется почувствовать тебя изнутри… — Голос Дилана слегка охрип от страсти.
— Да! — Кики прикусила его нижнюю губу.
Тритон застонал, и Кики ощутила его напряженную плоть, прижимавшуюся к ее бедрам. Она передвинулась, чтобы он мог без труда скользнуть внутрь, но Дилан покачал головой.
— Не здесь. Не так. Это ведь в последний раз, когда у тебя еще человеческое тело. Так что нам не следует торопиться, поддаваясь бездумной страсти. Мы должны смаковать каждое мгновение…
Кики пощекотала языком его шею.
— А я и смакую.
Дилан засмеялся, но в его смехе слышалось желание.
— Идем со мной, моя сирена; я покажу тебе, что значит смаковать.
— Я согласна. Ты ведь мой самый любимый учитель, — кивнула девушка, прижимаясь к его груди.
Тритон, мощно ударяя хвостом по воде, поплыл вдоль берега. Кики закрыла глаза, наслаждаясь ощущением скользящей вокруг нее воды и обнаженной кожей возлюбленного. Когда же она вновь почувствовала под ногами песчаное дно» ее глаза изумленно распахнулись.
Они лежали, наполовину в воде, в той самой маленькой бухточке, усыпанной камнями, которую Кики обнаружила утром этого дня. Изогнутый полумесяц бросал на землю слабый волшебный свет, отражавшийся в спокойной воде вокруг них. Дилан прижимался к ней всем телом, он гладил ее солеными влажными руками…
Девушку охватили разом и жар, и холод, и слабость…
— Думаю, это ты — сирена, соблазняющая людей, — сказала она, нежно касаясь золотой плоти, готовой к любви.
Дилан приглушенно хмыкнул и передвинулся так, чтобы они оба легли на бок, лицом друг к другу, и чтобы Кики с легкостью могла ласкать его.
— Я уж никак не могу быть сиреной. Ведь это я попал под твои чары, — сказал тритон.
Он провел ладонью по бедру девушки и начал ласкать ее между ногами… Потом он опустился ниже и коснулся Кики губами, дразня ее поцелуями, подбираясь к горячему влажному центру. И вот он уже словно пожирал ее, его язык продолжал очерчивать круги, ускоряя ритм, пока наконец Кики не сжала изо всех сил его плечи и не содрогнулась всем телом в завершающем экстазе.