Джад кивнул и отправился за кофейником. Сэм поймал его взгляд. Сам он с наслаждением пинками бы выгнал этого наглого сукина сына на снег, но, пока тот дразнит их каким-то вариантом решения, подобно сочной моркови, вывешенной перед мордой осла, им придется соблюдать вежливость и слушать.
Джад поставил перед Карсвеллом чашку.
Тот сказал:
– Хм-м-м... А у вас, часом, не найдется какого-нибудь виски или бренди, чтобы украсить его, а?
Джад опять кивнул:
– Думаю, найдется. Ирландское подойдет?
– В шторм портов, как известно, не выбирают, но от ирландского здорово воняет болотом, вам не кажется?
– О'кей, Карсвелл, – вмешался Сэм, когда Джад поставил на стол бутылку виски. – Пока вы не попросили нас сесть на корточки и умолять вас разрешить нам языком слизать с ваших ботинок собачье дерьмо или еще что-нибудь подобное, вам все же придется рассказать о своем изумительном плане, как помешать этим сволочным подонкам войти в город и убить там всех мужчин, женщин и детей.
– Поскольку я вижу, что вы не считаете, что я делаю это из кристально христианских побуждений, я могу свободно проигнорировать вашу грубость.
Джад нахмурился:
– А кто вам платит?
– И сколько? – тут же добавил Сэм.
– Я не уверен, что вульгарные подробности торговой сделки уместны в такое время, как наше. Давайте согласимся на том, что я выполняю сейчас функции профессионального консультанта.
– Вы хотите сказать, что мы заплатим вам что-то вроде жалованья консультанта за вашу помощь?
В эту минуту в комнату вошел Райан Кейт. Он был похож на зомби. Волосы дыбом, глаза красные и больные. Он увидел бутылку виски, налил себе полстакана, а потом уселся в кресло около огня. Он был так погружен в мысли о смерти жены, что, по-видимому, даже не заметил трех мужчин, сидевших у стола.
Послав Райану взгляд, исполненный презрения, Карсвелл налил в кофе добрую порцию виски.
– Что ж, этому кофе спирт просто необходим. Теперь перейдем к делу. – Он достал из кармана с полдюжины сложенных листов бумаги. – Чтобы спасти ваши жизни во время предполагаемой очередной атаки, требуется превосходно организованное планирование. А это и есть моя профессия. И еще нужно много тяжелой работы и обязательно – отвага. Вот это уже ваше дело. Ваше дело также убедить весь город в правильности нашего плана действий, убедить каждого тамошнего олуха сотрудничать с вами. А закончив подготовительную работу, они будут драться бок о бок с вами. Драться как львы, должен заметить. Драться, мобилизуя до капли свою волю и свои силы. Ибо будет очень нелегко. Больше того, будет чертовски трудно. А теперь, джентльмены, разрешите ознакомить вас с планом операции «Отмщение на колесах».
Карсвелл стал разворачивать свои листки. А разложив, изложил им то, что они, по его мнению, должны были знать.
– Сегодня вторник, – сказал Карсвелл. – По моим данным получается так, что Синебородые атакуют нас на рассвете, утром в пятницу, самое позднее – в субботу.
– Вот как?
– Вот так, мой дорогой мистер Бейкер. Я предлагаю, чтобы мы были готовы напасть на них в тот самый момент, когда они выйдут из Врат Времени, которые, как сказал мне мистер Ролли, находятся немножко ниже по течению реки.
– Напасть на Синебородых? Вы это серьезно?
– Абсолютно серьезно, – сухо отпарировал Карсвелл. – Лучшая форма защиты – это нападение.
– Но как? У нас город, битком набитый измученными горожанами, а не гарнизон чертовых морских пехотинцев.
– Зато на нашей стороне окажется неожиданность. А это очень сильный союзник. Как вы говорили, Синебородые выйдут из своих логовищ, не ожидая никакого сопротивления со стороны деморализованных побитых горожан, у которых нет никакого оружия, достойного упоминания. И что же они обнаружат? К своему изумлению – хорошо организованный и вооруженный отряд, у которого в рукаве спрятаны еще кое-какие сюрпризы!
– Черт возьми, Карсвелл! Вы когда-то обвиняли меня в том, что я выдвигаю фантастические идеи. Но то, что предлагаете вы, – это уж точно...
– Выслушайте меня, мистер Бейкер. – Карсвелл похлопал ладонью по одному из листков. – Вот чертежи ваших боевых машин. Если вам повезет, то через семьдесят два часа – это крайний срок – вы построите их.
– И что же это такое? – Джад склонил голову набок. – По-моему, это набросок туристического автобуса, а?
– Очко в вашу пользу, мистер Кэмпбелл. И на нем показано, как вы превратите его из орудия для перевозки престарелых олухов по деревням и весям Йоркшира в боевую машину, в крепость на колесах.
– В крепость на колесах? – Сэм поглядел на Джада, который, зажав двумя пальцами нижнюю губу, всматривался в рисунок. – Вы хотите сказать, в танк?
– Скорее уж в боевой корабль, только он будет передвигаться не по воде, а по суше.
Сэм снова поглядел на Джада.
– Джад, как думаешь, это сработает?
Джад смотрел на чертеж, все еще продолжая оттягивать нижнюю губу. После долгого молчания он поднял глаза на Сэма и очень тихо ответил:
– Должно сработать. Куда нам деваться...
Вторник, ночь 21 декабря 1865 года.
Отсчет пошел от 9 часов вечера вторника 21 декабря. Карсвелл притащил из здания фермы будильник и поставил его на полку в амбаре, где его мог видеть каждый. Затем размашистым четким почерком большими буквами написал на стене рядом с будильником:
5 часов утра 25 декабря 1865 года
Срок окончательной готовности
Все работы по перевооружению должны быть закончены
МЫ НЕ ДОПУСТИМ ПОРАЖЕНИЯ
Через открытую дверь амбара Сэму был виден летящий снег. За этой завесой во тьме прятались покрытые снегом поля. Тьма была густа и плотна, так что, казалось, ее можно было пощупать пальцами.
«И насколько мы можем судить, – мрачно подумал Сэм, – эти варвары уже сейчас могут идти маршем в нашем направлении». Чтобы завершить разграбление города. Чтобы обчистить все прилегающие к нему фермы и отдельные дома, которые они в прошлый раз пропустили. Вот как этот дом.
Сэм поглядел на Карсвелла, который шастал повсюду в своем сверкающем красном жилете, отдавая отрывистые приказы. В холодном воздухе амбара из его уст вырывались маленькие облачка пара.
Сначала он распорядился собрать как можно больше керосиновых ламп и принести их в амбар.
– Здесь мы будем работать день и ночь, – объяснил он, когда лампы были принесены, а амбар залит золотистым светом. – Здесь мы будем есть. Здесь будет наш дом, пока не завершим перевооружение.